Поделиться
- Они были собраны в 24 часа, фактически - по приказу, и личные причины, по которым кто-то уехать не мог, не рассматривались, - говорит филолог Наталья Громова, автор книги "Ноев ковчег писателей. Эвакуация 1941-1944" и куратор одноименной выставки в Доме Остроухова в Трубниках. - Один состав двигался в Ташкент, другой - в Казань.
Чистополь под Казанью стал одной из "столиц" писательской эвакуации и ему на выставке посвящен отдельный зал.
"Представь себе крохотный занесенный снегом полутатарский городок, избы с керосиновыми лампами, хрипящее радио, нетопленый Дом учителя… ", - читаем мы на стене зала свидетельство драматурга Александра Гладкова. За водой привыкшим ко всем удобствам москвичам приходилось ходить с ведрами и коромыслом к колодцу, электричество давали на несколько часов в день, не хватало и керосина - но вокруг керосинок в домах писателей собирались целые литературные салоны.
Вот в укромном уголке выставки диван, стол с лампой, вокруг него сходившиеся вокруг таких столов в Чистополе - Константин Федин, Алексей Леонов, Николай Асеев, Борис Пастернак на своих фотографиях на стене. Они спорили, делились бедами и планами - в том числе творческими. Пастернак тут начал цикл "На ранних поездах", Тарковский создал "Чистопольскую тетрадь", Исаковский написал десятки стихов, в том числе "В лесу прифронтовом" и "Огонек", Федин взялся за воспоминания о свой литературной молодости, о которых прежде и думать не мог.
"Вторник.19.00. Вечер Марии Петровых в Доме учителя". Такими, стремительной рукой Пастернака написанными объявлениями, поэт оклеил весь Чистополь - и в нетопленном Доме учителя прошло первое в жизни выступление поэтессы Петровых.
В следующем зале - жаркий Ташкент. Сюзане - узбекское одеяло - на веревке, деревянная лестница, ведущая куда-то вверх, грубо выкрашенные двери, окна в облупленных рамах. В таком вот дворе по улице Жуковского, 54, жили Николай Вирта, семья драматурга Погодина, под лестницей - поэт Владимир Луговской. Елена Сергеевна Булгакова, дававшая соседям читать "Мастера и Маргариту".
По такому вот трапу Алексей Толстой поднимал в каморку Ахматовой огромные корзины еды, восточных фруктов - но как только он уходил, она выносила корзину во двор, и все его обитатели подходили и брали что хотели. А сама возвращалась к себе ("дощатый стол на козлах, грубая скамейка… нетопленая печка буржуйка, помятый чайник", вспоминали гости обстановку ее комнаты), к "Поэме без героя". Все эти ташкентские реалии легкой рукой набрасывал Эйзенштейн, рисункам которого нашлось на выставке место - рядом с фотографиями нищенского эвакуационного быта.
"Мы носили дырявую обувь и делали стельки из картона, которые мгновенно протирались", вспоминал художник Павел Зальцман, эвакуированный в Алма-Ату. И эта деталь из книги Натальи Громовой помогла художнику выставки, завкафедрой сценографии Школы-студии МХАТ Марии Утробиной создать для уникальных документов и артефактов из коллекции ГМИРЛИ имени Даля, Дома-музея Цветаевой, личного архива Натальи Громовой особую атмосферу. Экспонаты и посетители тут находятся меж коричневых картонных стен, напоминающих стены теплушек и чистопольских, ташкентских и алма-атинских хибар, в которые селили эвакуированных.
На такой стене у Утробиной висят и произведения самого Зальцмана. За время работы художником-постановщиком алма-атинской киностудии военных и послевоенных лет, он создавал графические листы и картины, соединяющие в себе безупречность форм, усвоенную от его учителя Павла Филонова и чисто зальцмановскую полноту жизни.
В "алма-атинском" зале, который устроители назвали "Голливуд на границе Китая" играют песни из "Александра Невского" ("Вставайте, люди русские" - слова Луговского), "Служили два бойца", все массовые сцены которого были сняты у ташкентских арыков, звучат голоса Иоанна Грозного и Федора Басманова из "Ивана Грозного" Эйзенштейна. Всего в казахском Голливуде было снято более 20 картин.
- Эвакуация была и великой трагедией, разделением семей - и Болдинской осенью русской культуры. Спасением, островом свободы, передышкой после страшных 30-х, - говорил на открытии выставки директор Государственного литературного музея Дмитрий Бак. - Вдали от власти можно было говорить и думать о том, о чем раньше было невозможно.
"Ноев ковчег писателей" открылся - и тут же убрал свои трапы: выставка с середины прошедшей недели перешла в онлайн-режим: побывать на экспозиции в Доме Остроухова в Трубниках посетители смогут не раньше 11 апреля. До этих пор лекции, экскурсии, литературные чтения, встречи с куратором - все это доступно и бесплатно на сайте музея.