Коронавирус с утра до утра. Самоизоляция. Санкции одна жестче другой.
На всех телеэкранах, на всех сайтах, на страницах всех газет - медики. Они и о них. Лучшие, ведущие представители нашей культуры, искусства в честь них, медиков, специальный дают концерт. Да, до того итальянцы начали по вечерам выходить на балконы и петь серенады своим спасителям. Но это итальянцы - у них темперамент взрывной.
Случится чудо и медицину перестанут относить к сфере услуг, а медикам платить зарплату много ниже зарплаты водителя автобуса? И нынешнее перепрофилирование лечебных учреждений не уподобится пресловутой оптимизации, когда закрыли немало больниц, в том числе и инфекционных, избавились от первичной медицинской помощи, особенно в сельских районах, от якобы лишних врачей… Мне, почему-то кажется, не только мне, этого так хочется. Врачи - элита общества. От них - сейчас в этом еще раз убеждаемся - зависит наше здоровье. Наша жизнь. Высокие слова?
Неужели при нашей жизни случится чудо и медицину перестанут относить к сфере услуг? Неужели медики будут получать достойную зарплату? Неужели мы начнем произносить два слова - "дела врачей" - без холодка по спине?
Неужели им когда-нибудь воздастся?
Сестра и война
Выдающийся отечественный полководец маршал Константин Рокоссовский как-то сказал, что отечественную войну выиграли раненые. Он имел в виду, что российские врачи сумели вернуть в строй более 70 процентов раненых. И уж раз о той войне. 9 мая - святой день. Проклятый вирус не позволяет по достоинству отметить 75-летие великой победы. Моя сводная по матери старшая сестра в 1941-м году окончила четвертый курс Горьковского мединститута. Тогда срок обучения в медвузе был 5 лет. Всех студентов мобилизовали. Обещали тем, кто вернется с войны, дать возможность доучиться и получить диплом врача. Мою сестру направили на плавучий госпиталь, который ходил в Сталинград. А после второго рейса перевели в госпиталь, который ходил за ранеными в Калинин (теперь Тверь). Были слезы: первое место службы, и сразу перевод на другое место. А на поверку повезло: пароход, который пошел в Сталинград. разбомбили фашисты. Спаслись не все. Кстати, в том госпитале служила врач Галина Николаева. Ей удалось спастись. В середине прошлого века стала она автором романов-бестселлеров "Жатва" и "Битва в пути".
Когда плавучий госпиталь возвращался с ранеными в Горький, бежала на причал встречать. Меня пускали на пароход. Кровати с ранеными в два яруса. Читала им стихи. Иногда кто-то из раненых просил написать письмо. Это было мне не просто - только закончила первый класс. Но старалась. На всю жизнь запомнила вкус компота из сухофруктов, которым меня угощали. Когда навигация закончилась, сестру направили в обычный фронтовой госпиталь. После окончания войны никто никого не доучивал. Сестре, как и другим уцелевшим, вручили диплом врача. И назначили 26-летнюю заведовать райздравотделом.
Не впервые рассказываю эту давнюю историю. Она о том, как мощно в ту пору "учили на врача". Да, когда плавучий госпиталь приходил на место назначения, все сотрудники, включая врачей, собирали раненых, доставляли на пароход. А потом… Потом лечение. В том числе проведение операций. И моя сестра, как и ее коллеги разных возрастов, все это делала.
Столь подробно о сестре еще и потому, что меня порой страшит увлечение телемедициной, симуляционными центрами. Диагноз и лечение на расстоянии? А пациента выслушать, осмотреть, послушать ухом… В известном московском Доме на Набережной жила знаменитый педиатр Юлия Фоминична Домбровская. Было давно, но вечер, проведенный в ее квартире, не забыть. И фразу, сказанную Юлией Фоминичной, не забыть: "У врача, прикасающегося к ребенку, должны быть теплые руки".
Руки заменит Робот? "Не заменит! Но очень поможет" , поправляет меня академик Дмитрий Пушкарь, который первым в нашей стране взял в свои ассистенты Робот Да Винчи. Сложнейшие, длительные операции в том числе и при злокачественных опухолях, благодаря Да Винчи, стали иными. Робот позволил изменить тактику лечения многих тяжелейших пациентов. Изменить прогноз лечения.
Появление такого помощника в лечебном учреждении более всего зависит от финансовых возможностях этого учреждения. Хотя, увы, не от самого учреждения. И даже не от его руководителя. От тех, кто выше. А кто выше, далеко не всегда на высоте. Не сегодня и не вчера это началось. Пандемия поспособствует изменению ситуации? Чтобы новое, разумное, необходимое появлялось во врачевании не вопреки, а благодаря…
Мама и "отравители"
В середине прошлого века в Советском Союзе гремело "дело врачей". Всемирно известные медики именовались "убийцами в белых халатах". Некоторых арестовали. Моя мама, выпускница медицинского факультета Казанского университета, 40 лет проработала стоматологом в поликлинике. В разгул "дела врачей" мама обнаружила стеклянные осколки в цементе, приготовленном медсестрой для пломбирования зуба. Медсестра, много лет проработавшая с мамой, расплакалась: "Меня заставили".
В ту пору, когда кричали, что "убийцы в белых халатах" отправили великого Максима Горького и его сына Максима, довелось разговаривать со вдовой писателя Екатериной Павловной Пешковой. Спросила, верит ли она в эти сообщения. Как же она посмотрела! Как сказала: "Такая чушь!" "Убийц" отпустили из тюрем. Вернули на работу. Громких извинений не последовало. Было и прошло? Один из арестованных по "делу врачей" академик, Герой социалистического труда Владимир Харитонович Василенко рассказывал мне, как по прибытию в Москву из зарубежной командировки был арестован, когда спускался по трапу самолета. Да, Владимир Харитонович был снова при всех регалиях, званиях. Все вернули. Крупнейший терапевт, крупнейший гастроэнтеролог. Автор всемирно известных трудов… В голове не укладывается?
Гений и мелкое злодейство
А судьба великого Владимира Петровича Демихова в голове укладывается? В Яндексе текст о нем озаглавлен "История главного человека в мировой трансплантологии". Сообщается, что Демихов - основоположник мировой трансплантологии. И это совершенно справедливо. Всемирно известный хирург Кристиан Барнард, проведший первую в мире операцию по пересадке сердца человеку, с гордостью считал себя учеником Демихова. Звонил Владимиру Петровичу по поводу ее проведения. Бывая в зарубежных командировках, не однажды спрашивала коллег-журналистов: кого из российских медиков они могут назвать? В ответ нередко: "Демихов" с ударением на "О". Досадно, что в том же Яндексе Владимир Петрович именуется врачом. Был он по образованию биологом. И это ему даже ставили в вину. А его уникальные, опередившие время операции по пересадке органов животным не просто предавались анафеме, Демихова принародно гнали. Он со своими единомышленниками ютился в каких-то закутках. В одном из таких закутков впервые увидела собаку, которой Владимир Петрович пересадил голову. Когда в редакции, где тогда работала, увидели фотографию собаки с двумя головами, от публикации отказались.
Спустя время пересадка органов стала практикой многих клиник во всем мире. О Демихове не вспоминали. И когда однажды мне предложили навестить Владимира Петровича… На окраине Москвы в хрущевской пятиэтажке доживал свой век великий человек. Жена Владимира Петровича Лиля, угощая чаем и тортом, сообщила, что торт принес Андрей Акопян молодой врач, который пытался хоть как-то скрасить жизнь Демихова. После визита спускались по неопрятной лестнице. На ступеньках грызли семечки подростки. Спросила, знают ли они, кто живет по соседству? Безразличный ответ: "Какие-то два старика".
После того, как опубликовала заметку о встрече с Демиховым, позвонил академик Ренат Акчурин. Его тогда знали в лицо, наверное, все. В ноябре 1996 года Ренат Сулейманович оперировал сердце самого президента России Бориса Николаевича Ельцина. Ренат попросил отвезти его к Демихову. "Хотя бы взглянуть на этого человека". Приехал за мной в редакцию. Сам за рулем. Ведь великому врачу приходилось подрабатывать извозом. И мы поехали. Ренат Акчурин встал на колени перед Демиховым и показал ему свою реликвию - тоненькую, явно зачитанную книжечку с массой подчеркиваний. Автор книжечки о трансплантации органов Владимир Демихов. Ренат сказал, что этой книжечкой хвалится перед зарубежным коллегами. И что те в ответ произносят: "О-о! У вас есть книга самого Демихова!".
Когда Владимир Петрович умер, организацию похорон взял на себя все тот же Андрей Акопян. А я обзванивала разные медицинские и не только медицинские инстанции: просила прийти на прощание. Пришли Валерий Иванович Шумаков, Лео Антонович Бокерия, Геннадий Григорьевич Онищенко.
Когда директором Института скорой помощи имени Склифосовского стал выдающийся хирург академик Анзор Шалвович Хубутия, он добился, чтобы на одном из зданий этого всемирно известного медицинского центра, где постоянно проводятся пересадки органов, появилась памятная доска в честь Владимира Демихова. Ставший директором Института хирургии имени Вишневского академик Амиран Ревишвили установил бюст Демихову. Главный трансплантолог России, директор Института трансплантологии и пересадки органов академик Сергей Владимирович Готье создал в этом центре зал Демихова, там установлен памятник Владимиру Петровичу. А сам институт носит имя Валерия Шумакова. И памятник ему у входа сотворил тот же скульптур, что и памятник Демихову.
А сам институт носит имя Валерия Шумакова, у которого было свое "дело врачей".
Валерию Ивановичу тоже пришлось пережить очередное "дело врачей" уже практически в наше время. Якобы трансплантологи в 20-й московской больнице собирались изъять почки у живого человека. В апреле 2003 года в операционную ворвались сотрудники милиции и задержали медиков. Заголовки СМИ кричали "врачи-убийцы снова в деле". Один эпизод. Среди фигурантов была Марина Минина - специалист донорской службы. ( Сейчас Марина доктор наук). В момент налета на 20-ю больницу она отдыхала на юге. И в этом тоже была виновата. В разгар позорных событий Марина пришла ко мне в редакцию. Решили пойти пообедать. В вестибюле ждем лифт. Ждут еще три дамы, обсуждающие преступление в 20-й больнице. Вмешалась в их разговор: "Хотите познакомиться с одной из убийц?" Их восприятие Марины не передать. В столовую мы ехали в разных лифтах.
Еще одна встреча во время "дела врачей-убийц". Многолюдное совещание. До начало все тусуются в вестибюле. В стороне понуро сидит Шумаков. Подхожу к нему.
- Валерий Иванович! Ну, неужели нельзя стукнуть кулаком по столу, чтобы это, наконец, прекратилось? (Между прочим, к тому времени по "делу врачей" уже было два оправдательных приговора. Но их почему-то отменяли). Ответ Валерия Ивановича - академика, крупнейшего трансплантолога мира: "Стучал. Не слышат".
Через два года тяжбы врачей 20-й оправдали. Тихо. Незаметно. Потери трансплантационной службы? Не спасенные жизни? Институт имени Шумакова ныне всемирно известен. Он из, так сказать, новых центров спасения. А вот институт хирургии имени Вишневского из старожилов. Во дворе института памятник великому хирургу Александру Васильевичу Вишневскому. Впервые пришла в этот институт в конце пятидесятых. Был так называемый информационный повод: директору института академику, хирургу, генералу Александру Александровичу Вишневскому присудили Ленинскую премию за операции на сердце. Поразило сходство отца-памятника и сына-директора. Смешная деталь - почему-то запомнилась. В назначенное время вошла в приемную, а секретарь говорит: "Придется подождать. Александр Александрович еще в операционной". Жду. Слышу, как разговаривают в кабинете Вишневского. Тихо злюсь: значит, директор на месте, а меня, девчонку, заставляет ждать. Но я же корреспондент… Как-то стремительно появляется Александр Александрович в голубом (тогда это было в новинку) халате: "Извините. Заставил ждать. Не рассчитал время". Мы вошли в директорский кабинет и… попугаи по-попугайски приветствовали нас.
О Вишневском можно говорить бесконечно. Но сегодня ведь только эпизоды! И все-таки. Гениальный анестезиолог, специалист по лечению гнойных ран, он создал новые способы лечения и обезболивания, благодаря которым удалось спасти огромное количество солдат в годы Великой Отечественной войны. Но когда Александр Александрович решил провести операцию по пересадке сердца, ему - академику, директору института, генералу, обладателю многих почетных титулов, званий - "вмешиваться в сердце" не разрешили. Вишневский уехал в Ленинград. И там в военном госпитале провел такую операцию. Спасти пациента, к сожалению, не удалось. Теперь, когда такие операции вошли в практику службы здоровья, та давняя история выглядит почти нелепо. Тем более, что многие, даже от медицины далекие, помнят о том резонансе, который сопровождал подобную операцию, проведенную Барнардом в Кейптауне. Хотя она тоже не спасла пациента. Нет пророка в своем Отечестве? Горько. Очень, очень обидно.
Обратился коллега: "Надо спасти Стасика Долецкого. Он выдающийся детский хирург. А его и двух его помощниц обвиняют в опытах на детях". Впервые услышала это имя - Станислав Яковлевич Долецкий. В одной из детских больниц Москвы он со своими ассистентами предложил новый способ диагностики, лечения ребятишек. Начинание, как, увы, нередко у нас, встретили в штыки, обвинили в опытах на детях. Не только ввели запрет, но и угрожали реальным уголовным делом со всеми вытекающими последствиями. Преклонного возраста главный врач той больницы, несколько раз спросивший меня, кто я по профессии и, убедившись, что не врач, пригласил на заседание "по позорному и вредному делу". Прежде, чем отправиться на него, рассказала обо всем мужу-врачу. Он предельно просто объяснил огромную значимость предложения Долецкого.
Заседание-судилище было многолюдным. Станислав Яковлевич не пришел. Главный это отсутствие прокомментировал: "Видите! Не явился". Меня еще раз - теперь - уже прилюдно - спросили, кто я по профессии. Не врач. И началось… Но я же была подготовлена! Упущу подробности. Итог: поменяли главного врача. Способ, предложенный Долецким, вошел в практику.
Спаситель и судилище
Вечернее дежурство в редакции. Коллега в слезах: "Дочка погибает после операции. Сказали: "Спасти может только Долецкий". Мобильников в ту пору не было. По домашнему телефону ответили: "Станислав Яковлевич плавает в бассейне "Москва". Был такой на месте Храма Христа спасителя. Зима, холод, метель. Мчимся в бассейн. Вручают мегафон и по громкой связи зову Долецкого: нужна помощь. Он появляется мгновенно. С мокрых плавок стекает вода. "Надо спасти ребенка!" Долецкий не задает вопросов. Исчезает и снова появляется уже одетый: "Поехали". Ребенка ночью оперировал. Спас. Когда об этом рассказала, в ответ без эмоций: "Так это же Долецкий"…Главный детский хирург России, писатель, академик, член Британской Ассоциации детских хирургов…" Цитирую нынешнюю официальную информацию о Долецком.
И уж коли речь о детском враче, еще один эпизод. Главным врачом детской больницы был Леонид Андреевич Ворохобов. Потом назначили его руководителем Московской службы здоровья. Руководителем он был умелым, мудрым, доступным. К нему постоянно обращались с просьбами. Мне однажды сказал: "Нельзя отказывать в помощи. Помогай!" Вот такой завет... Одна из лучших больниц Москвы носит имя Леонида Андреевича Ворохобова.
Чиновник и поэт. Разные классики в разное время говорили о том, что на Руси любят мертвых. Только посмертная слава? Или потребовалась пандемия, чтобы, наконец, поняли, осознали значимость его величества врача. Не все мои эпизоды из далекого прошлого. Вот из ближнего. О тех же педиатрах. Однажды решили… упразднить педиатрию. Не может такого быть? Но ведь было! Было даже объявлено об этом на педиатрическом форуме. Да, известно, что педиатр может лечить взрослых. А вот взрослый доктор не всегда может лечить ребенка. И не известно, уцелела бы уникальная, миром признанная российская педиатрическая служба, если бы не академик Александр Александрович Баранов и детский доктор мира Леонид Михайлович Рошаль. Выстояли, отстояли. Потраченное время, нервы… Это, как обычно, не в счет. Досадно, что обычно. Что почитается нормой.
Два эпизода. В центре охраны здоровья детей торжественное открытие нового корпуса. Представитель Минздрава предлагает здравицу за Александра Александровича Баранова - он тогда возглавлял центр. Его заслуга оказывается в том, что цитирую представителя, "Баранов сумел пробить, преодолеть все ветви власти, сумел убедить в необходимости создания такого корпуса". Но… Почему надо пробивать, убеждать, добиваться?
Почему академику Александру Григорьевичу Румянцеву лишь с третьей попытки удалось "пробить" создание реабилитационного центра для детей, страдающих тяжелейшими онкологическими заболеваниями? Была в Нью-Йорке на заседании Организации Объединенных Наций, посвященном Чернобыльской трагедии. В ликвидации ее последствий активно участвовал Румянцев. На заседании Александр Григорьевич выступал с докладом. Как же его слушали! Как он отвечал на вопросы! На днях его машину - Румянцев был за рулем - ехал из руководимого им Центра имени Димы Рогачева в родные Жаворонки, задержали гаишники. Сообщили о происшествии: попался академик!
И это сейчас. В час испытаний, когда медики на всех экранах. Когда так очевидно: в этой мировой войне без выстрелов они, медики , - главная наша всех надежда. Денис Проценко - Коммунарка. Сергей Петриков - Склиф. Андрей Шкода - 67-я больница, Валерий Вечерко - больница имени Филатова, Ольга Папышева - больница имени Юдина… По всей стране медики перешли на, без преувеличения, военный, ражим…
Так они же обязаны, они же должны! Это их дело. Их работа. Да, конечно. Но… Врачевание - особая миссия. И никак иначе! Пандемия - еще одно тому доказательство.
P.S.
Впервые компьютер я увидела в домашнем кабинете уникального онколога, профессора Анатолия Махсона. Профессор просветил: без этого агрегата наше будущее не мыслимо. Мединститут Анатолий Нахимович окончил с красным дипломом. Будучи известным онкологом, поступил и тоже с красным дипломом окончил престижный Бауманский вуз. Предвидел, что нынешнее врачевание востребует математиков и те же компьютеры?
Станислав Долецкий был писателем. Галина Николаева из того плавучего военного госпиталя - автор замечательных книг. А как танцует, как поет главный трансплантолог России академик Сергей Готье! Два рояля на обширной сцене после окончания очередного медицинского форума. За одним композитор Игорь Крутой. За вторым врач, член-корреспондент РАН Георгий Голухов. Руководитель стоматологической клиники Амиран Лезгишвили сочиняет музыку. На концерте исполнили одну из сочиненных им песен. Врач Амиран представлен аплодирующей публике. Такие они наши врачи. Эрудиты. Таланты. Элита. Руководитель подмосковного санатория врач Сергей Воронцов подарил мне сборник своих стихов. Четверостишьем из него закончу эпизоды о врачах.
Жизнь изменить дано немногим,
Вернувшись к призрачным годам,
За взмах ресниц и взгляд твой строгий
Полцарства снова я отдам.
"Жизнь изменить дано немногим" - это про врачей. Сборник выпущен в 2017 году. Медики еще и пророки.
На сайте опубликована полная версия текста в авторской редакции