Поделиться
В этот раз технику катания отрабатывали двое: высокий парень лет пятнадцати и второй, помладше и пониже ростом. На замечания ответили, что во всем виновата пандемия - экстремалов гоняют из центра города. А еще "отсталость" мегаполиса.
- В Европе много площадок для тренировок на скейтах. А в Екатеринбурге практически нет. Я ничего не имею против мемориала, но надо же нам где-то тренироваться, - щурясь на солнце, объясняет старший.
Подходит мама с дочкой-дошкольницей.
- Мы живем неподалеку, - с трудом сдерживаясь, чтобы не получилось "непедагогично", начинает Татьяна. - Сначала идем по зеленой аллее вдоль леса. Появляется мемориал - и сразу все меняется, как будто холодным ветром обносит. Рассматриваем барельефы, читаем строчки. У меня горло перехватывает… Таисия спрашивает: "Мама, почему ты плачешь?" Объясняю: миллионы людей погибли, ужасы войны и тяжелая жизнь в тылу - все перед глазами встает. Неужели нужно объяснять, что там, где люди плачут, тренировки неуместны?
Однако эмоциональные доводы не трогают парней. Кстати, в предыдущую встречу с юными спортсменами один из них объяснил, что они ничего не нарушают: якобы до места захоронения не доезжают, а под чашей Вечного огня могил нет. Да и где написано, что нельзя кататься на самокатах и скейтбордах?
Если на языке сердца говорить не получается, надо использовать закон, считает Татьяна. И пытается вызвать полицию. Увы, безуспешно - после десяти минут ожидания она сдается и предлагает идти к директору Широкореченского кладбища.
Оказывается, Андрей Калегин о проблеме прекрасно знает и сам неоднократно гонял подростков. Но считает: это дело полиции.
- К сожалению, видеонаблюдения на мемориале нет - три года не могу добиться установки. Необходимо все мониторы вывести на охрану. Охранник на кладбище один, и он не покинет свое место у ворот. Нужен пост ППС.
Однако, по словам старшего инспектора пресс-группы УМВД по Екатеринбургу Ирины Бучельниковой, полиция охранной деятельностью не занимается. Охранять объекты уполномочены ЧОПы.
Правда, как выяснилось из беседы с начальником МКУ "Служба городских кладбищ", денег на частную охрану нет. По словам Константина Калашникова, ни одно из 29 кладбищ официально не охраняется. Но у мемориала все-таки есть шанс на особое внимание.
- Видеонаблюдение запланировано давно. Проблема - в отсутствии помещения для оборудования. В этом году отремонтируем будку, установленную при первой реконструкции, и поставим камеры. Деньги выделены, - сообщил "РГ" Константин Калашников.
Он подтверждает - вся территория комплекса охраняется государством. За порчу имущества предусмотрена уголовная ответственность. Только откуда об этом узнать? Может, подростки правы - раз кататься не запрещено, значит, разрешено? Калашников обещает: табличка появится. И право на обеспечение порядка тоже.
- Согласно законодательству, общественные места - зона ответственности полиции. Чтобы получить разрешение на организацию охраны, мы направили просьбу о внесении изменений в устав МКУ "Служба городских кладбищ". Наш учредитель - орган местного самоуправления, поэтому ждем постановления главы, - подытожил начальник городских кладбищ.
Первый обелиск на Широкой речке был установлен в 1946 году. К 30-летию Победы открыли мемориал. Первоначально комплекс назывался "Место захоронения 814 воинов, умерших от ран в госпиталях Свердловска". В 2015 году мемориал обрел новый облик с Вечным огнем, бронзовыми рельефами "Вехи Великой войны", в которые вмонтированы исторические реликвии, присланные поисковыми отрядами, в том числе винтовка Мосина, кирпич от мельницы Грудинина в Волгограде, ставшей памятником Сталинградской битве.