Дмитриева: В первый день съемок "Хэппи-энда" я заработала солнечный удар

Символично, что пост-пандемический российский прокат стартует 1 августа с фильма "Хэппи-энд", герою которого приходится поневоле перезагрузиться, когда однажды утром он обнаруживает себя на пляже в далеком Таиланде, и в глубокой амнезии. Выручает его соотечественница, владелица отеля. Разговор с исполнительницей главной женской роли Евгенией Дмитриевой начался с не теряющего актуальность вопроса.

Евгения Олеговна, во время пандемии уже штампом стала мысль, что после Ковида-19 жизнь не будет прежней, что мы стали другими. Вы согласны с этим?

Евгения Дмитриева: Не знаю, мне сложно сказать… Я только надеюсь, что это все, наконец, закончится - все-таки я театральная актриса и не могу работать на удаленке. Ужасно хочется вернуться к нормальной встрече со зрителем, а не по зуму. Единственное, что было положительного в карантине - долгое общение с семьей, чего не было уже много месяцев. И я бы радовалась этому дополнительному отпуску, если бы не думала о тех людях, которые из-за всего этого оказались на грани выживания. У меня язык не поворачивается сказать: "Ой, как мне было хорошо, я отдохнула, увиделась с семьей". Не могу себе этого позволить.

Но как вы думаете, в кинотеатры-то народ пойдет? Или решит, что ему и дома хорошо смотрится?

Евгения Дмитриева: Уверена, что по живой энергии театра люди, которые в него всегда ходили, соскучились. А про кино мне трудно сказать, все-таки его, действительно, можно и дома посмотреть. Но вот и проверим на "Хэппи-энде"…

Действие фильма разворачивается в Таиланде. Вы там прежде бывали?

Евгения Дмитриева: Никогда. Впервые приехала на съемки фильма и сразу же влюбилась в эту страну. Вернее, не сразу - дорога далась нелегко. Еле долетели, потом долго ехали на машине, затем пересели на паром. Только рухнула в бассейн в отеле, как меня тут же потащили на примерку костюмов и грима. Замучили с волосами - еще в Москве я нарастила для съемок волосы, за ними надо по-особому ухаживать, а мне было не до этого. Ну и будто всего этого было мало, в первый же съемочный день я заработала солнечный удар со всеми его последствиями. В общем, очухалась я лишь на третий день. И вот тогда-то я испытала восторг от Таиланда.

Ну да, сколопендры бегают по стенам - как в фильме.

Евгения Дмитриева: Во-первых, гекончики, во-вторых, у меня сын - "биолог", и хватает все, что бегает и прыгает. Так что я уже привыкла. Я наслаждалась теплом, красотой, морем. В перерывах между съемками я гуляла с сыном и его няней, ездили на экскурсии, в панда-парк, который натянут между лиан. Все было чудесно. И к тому же мне очень понравились тайцы. Приветливые, радушные, никуда не спешат. Все время улыбаются и радуются тому, что происходит. И как мне показалось, они легко принимают бытовые трудности. Солнце есть, рыба есть - и хорошо.

Нам бы научиться у тайцев радоваться жизни.

Евгения Дмитриева: Ой, у нас холодно. Помните, как у Чехова Маша в "Трех сестрах" говорит: "Живешь в таком климате, того и гляди снег пойдет, а тут еще и эти разговоры". И еще меня удивило сочетание послушности и жизнерадостности, с каким они все принимают. Вот стоит "колпачок": туда ехать нельзя - съемки. Что ж, мотоцикл развернулся и уехал в другую сторону. Никто не останавливался, чтобы высказать свое мнение, как у нас: "Что? Надоели! Мешаете!" Не знаю, может быть, все дело в том, что это страна туризма, и тайцы нацелены на то, чтобы приезжающим было у них хорошо.

Говорят, что продюсеры вначале хотели, чтобы харизматичного старика Ксенофонта сыграл Роберт де Ниро, Жан Рено, или Билл Мюррей, но они расписаны на годы вперед. Поиск продолжался полгода, пока режиссер Евгений Шелякин в общем-то случайно не встретил Михаила Гомиашвили, "идеального Ксенофонта". Понятно, что де Ниро - это все маркетинг…

Евгения Дмитриева: Но, конечно, здорово, что сыграл именно Миша, я им просто очарована. Разумеется, мне хотелось бы поработать с Робертом Де Ниро, но не в данной истории. Ну разве он мог бы сказать: "Аферюга!" Это же Мишино выражение и по нему сразу понятно: "наш человек". Зачем брать артиста с другими корнями и поселять в эту историю? И так в ней очень много условностей. Идет человек, потерявший память, по совершенно непонятному ему месту, встречает тетку, устраивается у нее работать…

Ну почему же, в жизни все может быть…

Евгения Дмитриева: И в этом тоже есть какая-то русская авантюрность - задружиться с тайцем, поехать ловить с ним рыбу. А не попросить отвести его в посольство или куда-то еще, где могут решить его судьбу на официальном уровне, как, наверное, поступил бы иностранец.

В реферансах "Хэппи-энд" - "Отель Мэриголд: Лучший из экзотических". И это редкий случай, обычно современный отечественный кинематограф игнорирует зрелых персонажей. Почему так?

Евгения Дмитриева: Я тоже задаюсь этим вопросом. Смотрим же мы с удовольствием фильмы с Мэрил Стрип, Катрин Денев. А у нас боятся историй про "возрастных" теток.

Чувство дискомфорта не возникает?

Евгения Дмитриева: Конечно, возникает. Поэтому учу английский. Вдруг, это подманит какой-нибудь интересный зарубежный проект. Потому что в наших сериалах все сплошь брошенные несчастные одиночки, которые уже ни на что не надеются, но вдруг… Тоска. Я таких уже столько переиграла! Когда мне присылают очередной такой сценарий, я говорю: "Зачем? Включите телевизор, я именно это там и играю!"

Хотя бы иногда фантазируете, кого бы вам хотелось сыграть?

Евгения Дмитриева: Ой, не знаю… Пожалуй, женщину переломной эпохи. Интересно не столько сама личность, сколько личность в критической ситуации.

Смогли бы сняться в фильме "Выбор Софи", героиня которого стоит перед страшным выбором: кем из своих двоих детей пожертвовать ради спасения второго?

Евгения Дмитриева: (Долгая пауза) Это страшно. Но смогла бы. Потому что это не должно забываться. Надо снимать такие фильмы, как "Выбор Софи". Ставить спектакли, как "Живые картины" в Театре Наций, в котором я играю. Автор пьесы Полина Барскова уже давно уехала в Америку, но она продолжает изучать блокаду и написала историю о том, как во время войны жили работники Эрмитажа.

Но все же эта тема в театре - большая редкость.

Евгения Дмитриева: Потому что сложно. Все-таки в кино можно рассказать историю жизни в блокадном Ленинграде или концлагере через страшный, жуткий быт. А в театре как передать муки истощенных людей? Помню, когда мы репетировали "Живые картины", единственное, что я придумала - чтобы мне сшили платье на два размера больше. В театре надо добиваться другой правды. Как у Льва Абрамовича Додина в "Жизни и судьбе" или как у Петра Наумовича Фоменко в "Одна абсолютно счастливая деревня" про бытие войны. Невозможный спектакль. Помню, как села, так и начала рыдать.

Но "Одна абсолютно счастливая деревня" - это редкое исключение, потому что то, что было написано о войне советскими драматургами, ставить сегодня практически невозможно. Фальшиво получается. Молодые артисты по-другому ощущают то время. Помню, когда мой педагог Римма Солнцева ставила в тысяча девятьсот девяносто каком-то году "Мой бедный Марат" Алексея Арбузова, она вымарывала куски из пьесы и кричала: "Сейчас это невозможно играть! Так говорить!" И оставила лишь любовную историю…

Сейчас надо браться за другие произведения. Мой муж, например, делал заявку на спектакль по знаменитой книге-дневнику Маши Рольникайте "Я должна рассказать" - о ее детстве в гетто и нацистском концлагере… Смотреть невероятно страшно. Я люблю в театре иронию, легкость, какое-то озорство, а тут все время накатываются слезы. Но как иначе? Полина Барскова замечательно сказала: "Пока мы помним, они живы"…