"Урал Опера Балет": что такое системообразующий театр
Чтобы понять эти критерии, мы обратились к опыту театра не столичного, но уже много лет влияющего на весь культурный процесс страны. Поставившего рекордное число опер, ранее не знакомых российским сценам: "Сатьяграха" Гласса, "Три сестры" Этвеша, "Пассажирка" Вайнберга, "Граф Ори" Россини, "Греческие пассионы" Мартину... Заставившего говорить о себе триумфальным взлетом балета. Регулярно увозящего домой охапки "Золотых масок", по числу наград этого года уступая только Большому театру.
Все театры ранены пандемией. Все испытывают жестокий финансовый кризис. Все нуждаются в помощи, и это вопрос сохранения национального культурного фонда. Об экономике триумфа и бедствия мы говорим с директором театра "Урал Опера Балет" Андреем Шишкиным.
Андрей Шишкин: Ситуация опасная. За последние 15 лет число наших зрителей увеличилось вдвое, а доходы - в десять раз, но теперь театр, который не работал с весны до поздней осени, имеет право заполнять только 50% зала. Зрители еще боятся людных мест, билеты покупают робко. Доходы резко упали, денег нет не только на новые проекты, все уходит на обслуживание растущих долгов, и это будет счастье, если к 2021 году мы покроем долг 2019-го! Прекращен набор новых артистов, но отток есть всегда - труппа стала сокращаться. Мы радуемся, что есть тепло, свет и зарплата, пусть сокращенная, но спектакли полгода не шли, а премьер почти нет. Театр существует и выполняет свою миссию, если в моторе есть топливо - деньги на новые идеи, поиски, премьеры, тогда - иная атмосфера, азарт, амбиции.
Как текущая ситуация сказалась на текущем репертуаре?
Андрей Шишкин: Он стал однообразнее. Не идут спектакли, где оркестровая яма не позволяет разместить необходимое количество музыкантов с учетом санитарных требований. Исключены все балеты и оперы с участием детей. Но мы должны ставить новое - выпустили в формате semi-stage оперы "Севильский цирюльник", "Лючия ди Ламмермур", на очереди "Любовь издалека" Кайи Саариахо - снова это первое исполнение в России - и премьеры камерных балетов.
А что с ранее объявленными большими премьерами?
Андрей Шишкин: Беда, как и во всех театрах мира: мы наконец добились возможности планировать репертуар на четыре года вперед, а теперь все сдвинулось. Давно анонсированный "Конек-горбунок" в лучшем случае выйдет в июле 2021 года. "Евгений Онегин" в постановке Дмитрия Волкострелова и "Травиата" с Тадеушем Штрассбергером - в сезоне 2021-2022 годов. Мы потратили много сил, чтобы вернуть в эти стены творческий запал, и многое стало получаться, а теперь будем отброшены на годы назад. Если не будет своевременной и эффективной помощи, мы захлебнемся, закрывая долги прошлых лет и не создавая ничего нового.
Поговорим об экономике вашего успеха. Всех увлекла романтическая сторона вашего взлета: 15 лет назад после паузы театр снова вышел в лидеры, премьеры стали событиями всероссийского масштаба, театр снова стягивал любителей со всей страны. Как это выглядит в цифрах?
Андрей Шишкин: В первые пять лет мы могли выпустить премьеру за три миллиона: живописные задники, картон, фанера. Творческие амбиции росли, и мы научились делать спектакли мирового уровня, о чем говорю без ложной скромности. "Приказ короля", только что получивший "Золотые маски", потянул на все 30 миллионов. То есть удесятерились не только доходы театра, но и расходы. К тому же вместе с нашими амбициями все эти годы росла инфляция. Рынок меняет репертуарную политику: постоянно нужны премьеры, они дают наибольший доход. На их раскрутку сильно влияют номинации на "Золотую маску" и сами премии, поэтому как бы "некоммерческие" неизвестные названия в балете и опере хорошо собирали залы - доля доходов с премьерных вечеров выросла с 13 до 30%. Все новые постановки - только за счет собственных доходов. Мы как змея, догоняющая свой хвост: стремимся больше заработать, чтобы больше потратить.
У театра сформировалось уникальное лицо, к вам приковано внимание ценителей жанра в городе и в стране - от вас ждут того, чего не дают другие. Как вы этого добились?
Андрей Шишкин: Ставим перед собой задачи, которые много шире предусмотренных уставом. У театра есть финансовые обязательства перед государством, но есть еще и такое понятие, как художественные обязательства. Если мы включаем в репертуар старинные произведения, то стремимся понять, что именно сохранилось в них, как они соотносятся с сегодняшним днем: такова "Пахита", названная "лучшим событием Года Петипа", таков будет грядущий "Конек-горбунок". Каждый сезон мы работаем с отечественными композиторами: "Снежная королева", "Пахита", "Приказ короля", "Конек-горбунок" - это либо новая музыка, либо транскрипции старинных партитур. Ставим новые для России, но важные для мирового репертуара оперы, от Мартину до Саариахо. Премьеры сопровождаем большой образовательной программой - приглашаем наших и западных экспертов, играем симфонические концерты, подключаем кино и драму. Мы должны быть интересны разной аудитории, при этом не делить механически весь репертуар на традиционный и экспериментальный. Наше желание состоит в том, чтобы публика тоже перестала делить все на черное и белое, "классику и современность", потому что искусство устроено сложнее. То есть театр не просто выполняет государственное задание по выпуску спектаклей, но вспахивает и удобряет культурную почву государства, что, согласитесь, не одно и то же.
Семь лет назад театру была вручена "Маска" с формулировкой "за качественный прорыв и открытие новых творческих перспектив". Характеристика удостоверяет: перед нами театр безусловно системообразующий. В реестр он не вошел. Может, дело в числе мест в зале? В екатеринбургском театре, построенном 108 лет назад, их всего 914, зато - уют, редкая по совершенству акустика, редкий по разнообразию репертуар, редкая по постоянству любовь публики. И редкая способность едва ли не каждой премьерой прокладывать новые пути для всей российской театральной жизни. Что еще нужно, чтобы это национальное достояние признать заслуживающим поддержки, сохранения и развития?