Поделиться
Тяжко всем. Но дважды тяжело тому кораблю, на котором нет капитана.
Я вижу своими глазами, как изменилась жизнь Театра им. Моссовета, когда туда пришел Евгений Марчелли. Четыре спектакля в работе, над двумя из которых работает худрук. Марчелли сказал, что он заинтересован в самостоятельных работах: "Дерзайте! Будем смотреть, будем помогать, будем воплощать!" И работа закипела. По коридорам бегают люди с вдохновенно-безумными глазами: они придумывают новые спектакли. Это и есть бурная театральная жизнь - мечта любого коллектива.
Театр имени Вахтангова встречает свое столетие работой. Только вышла одна премьера, уже анонсируется другая, третья, четвертая... Каждый из учеников Туминаса готовит премьеру. Капитаны вахтанговцев и Римас Туминас и Кирилл Крок понимают: в самой кошмарной ситуации театр живет только тогда, когда работает. Опять же, своими глазами видел кипучесть этой жизни. Могу, что называется, свидетельствовать.
Русский репертуарный театр - это коллектив, жизнь которого определяет один человек. Это может быть режиссер, может быть директор (как сейчас в "Ленкоме), может быть актер - как в театре Калягина или недавно Джигарханяна. Каков лидер - такова и жизнь театрального коллектива. Но нет лидера - нет жизни.
Я хотел бы, чтобы и зрители театральные и начальники культуры поняли этот вывод: если в театре нет лидера - в нем нет жизни. Понимаете? Жизнь театра останавливается.
Именно так происходит в театре "Содружество актеров Таганки" после смерти Николая Губенко. По новому руководителю никак не могут принять решение. В таких случаях принято говорить: "Театр живет в ожидании". Неправда! Театр в ожидании не живет, а умирает. Нет программы - нет театра, есть отдельные спектакли.
Артисты театра говорят, что в недрах коллектива вырос лидер Мария Федосова. Ее спектакли наиболее любимы зрителями, в них артисты играют с удовольствием и отдачей. Что мешает сделать ее руководителем? Как и кто вообще принимает решение о руководстве театром? Что за подводные, неясные, очень закрытые истории?
Недавно, правда, случилось исключение из этого правила. Труппа театра Джигарханяна попросила назначить худруком актера и режиссера Сергея Газарова, который когда-то работал в этом театре, и даже, если не ошибаюсь, был его главным режиссером при худруке Джигарханяне. Начальники культуры услышали актеров и назначили Газарова худруком. Получится у него? Не получится? Одному Богу известно. Но театр призвал себе худрука, и, значит, коллектив несет куда большую ответственность за жизнь театра, чем, если бы сверху был направлен неведомый варяг.
А теперь объясните мне: почему, когда ровно такая ситуация происходит в театре Романа Виктюка, этот коллектив по-прежнему живет без капитана?
Должен заметить, что театр Романа Виктюка - театр совершенно отдельный. Роман Григорьевич был ни на кого не похожий режиссер, обладал ни на кого не похожим почерком и совершенно особенной эстетикой. Мне повезло: Виктюк поставил мою пьесу "Маскарад маркиза де Сада", которая до сих пор идет. И я как автор был поражен, сколько всего увидел Роман Григорьевич в этой пьесе, как неожиданно, очень по-своему он ее повернул, не растеряв ничего того, что было заложено мной.
Театр Виктюка - это театр открытой театральности, который не притворяется, что он - зеркало жизни. Нет! Он - зеркало фантазий, снов, иллюзий. Это театр, в котором властвует красота. Если угодно, это не современный театр, а вневременной. Театр про вечное и про вечность. Театр особенный, который, разумеется, может раздражать, но может и восхищать. У которого есть свои зрители, свои поклонники и ненавистники. Театр абсолютный живой и абсолютно особенный.
И вот коллектив пишет в инстанции письмо с просьбой назначить художественным руководителям ведущего актера Дмитрия Бозина. Бозин не просто актер, но правая рука Виктюка, с которым мэтр любил советоваться. Но, главное, он проникнут этой эстетикой, этим языком. Он может продолжать традиции выдающегося режиссера, чтобы театр Романа Виктюка не превратился в "еще один коллектив", а остался ни на кого не похожим.
Получится или нет у Бозина - этого никто не знает. Но почему не дать ему шанс? Почему наконец не предоставить труппе возможность взять на себя ответственность за жизнь коллектива?
И вот я снова задаю тот же вопрос: как и кто принимает решение? Как и кто берет на себя смелость игнорировать просьбу живого, активно существующего коллектива?
В данном случае речь идет не просто о нормальной жизни корабля, которому нужен капитан. И не о спокойной жизни актеров. Но о сохранении и приумножении наследства выдающегося режиссера.