Поделиться
Мы встретились со спасателями в день зимнего солнцестояния. В старину по погоде в этот день судили, например, об урожае - если есть иней, он будет богатым. Так что к слову было спросить, верят ли спасатели в какие-нибудь приметы.
Эльдар Хакимов: Приметы есть, конечно, но свои, профессиональные. Например, у нас, как у автомастерских, есть понятие "день жестянщика". Это те дни, когда ложится первый снег, начинаются заморозки или когда после дождя температура понижается. Люди только-только стали перестраиваться с "лета" на "зиму", неправильно рассчитывают тормозной пути. Мы понимаем, что мелких ДТП будет много, а вот крупных аварий, вероятно, не произойдет: большинство людей понимает сложность ситуации и не станет лихачить.
Ну или рыбаки начинают выползать на лед в конце осени, когда толщина льда всего два сантиметра или и того меньше. Тогда мы прогнозируем спасательные операции на водоемах.
Впереди Новый год, и в ночь с 31 на 1 нас, вероятно, будут ждать вызовы на пожары и несчастные случаи, связанные с фейерверками и другими увеселительными мероприятиями.
Особняком тут стоят тяжелые техногенные аварии, скажем, трагедия в Магнитогорске. Тут никакие приметы не помогут, спрогнозировать такое мы не можем.
Вы участвовали в спасательной операции в Магнитогорске? Каково это было? Что было сложнее всего?
Эльдар Хакимов: В Магнитогорске были низкие температуры: ночью, когда работали посменно, мороз достигал 27 градусов. Такой мороз, и удивительно, что ребенок продержался больше суток (Ваня Фокин тогда пролежал под завалами рухнувшего подъезда более 35 часов - ред.)...
Обрушение есть обрушение. Мешали работать нависающие панельные конструкции, которые срезать и опускать было нельзя - риск нанести травмы тем, кто мог находиться под завалами. Так что части обломков оставались висеть. Постоянное шло наблюдение за правой стенкой, она отклонялась в течение всех работ, поэтому при помощи нивелира фиксировалось изменение ее положения и при значительном давалась команда всем выйти из зоны. Разбор не по технологии мог привести к дополнительному обрушению, но мы, слава богу, весь завал выбрали до самого основания, до последнего пострадавшего.
Несмотря на неожиданность ситуации, работа была организована очень хорошо, надо отдать должное и местным властям. Были обустроены пункты временного размещения для населения. Спасателей поселили в гостинице, организовали питание в школе. А волонтеры? Эти люди с большим сердцем вели работу не только с пострадавшими, но и с профессионалами. Моментально собрали информацию о том, что нужно спасателям. Например, имелся недостаток батареек для фонариков - они целую кучу принесли. А еще перчатки, маски. Можно было прийти в пункт выдачи и тебя всем этим обеспечивали. Пострадавшим собрали много вещей. Настолько люди проявили человечность по отношению к своим соседям!
Влияет ли на вашу работу приезд на место ЧП первых лиц и журналистов?
Эльдар Хакимов: Никак не влияет и не мешает. Многие спасатели даже не заметили, что в Магнитогорск приезжал Владимир Путин - мы были сосредоточены на работе, нас не интересовало то, что происходило за ограждениями. Я узнал о том, что на месте был президент, только когда спустился с завала.
А какие еще работы показались вам интересными и можно ли вообще говорить о том, что инцидент интересен, если это трагедия для людей?
Эльдар Хакимов: Для родственников, близких и города такие громкие происшествия - это, конечно, горе. Но для спасателя каждая работа - это интерес. Я думаю, у полиции или врачей тоже присутствует профессиональный интерес, когда они сталкиваются с чем-то новым или редко встречающимся. Мы, например, не каждый год ликвидируем аварии на транспорте, связанные с авиаперевозками. В частности, падение самолета было в моей практике, наверное, лишь дважды, если не считать вертолетов.
Последнее было в Тюмени, в 2012 году. Упал ATR-72. На подлете к месту происшествия сверху смотрели, как развивалась трагедия, оценивали, что нас ожидает - будем ли первыми или там уже развернулись масштабные работы. С высоты мне показалось, что коллеги управились без нас: на снегу виднелось одно большое серое пятно и где-то рядом лежал хвост самолета. Выглядело так, что обломки борта уже собрали. На самом деле судно разрушилось в крошки.
Со всего рейса выжили 12 человек (позже в больнице умерли двое из них - ред.), а остальные остались на земле. К нашему приезду живых вывезли, начал работать Следственный комитет - поэтапно все досматривать, фотографировать. Местная прокуратура на транспорте разбила спасателей по секторам, мы приступили к работе, начали искать погибших. Тут же происходила опись, к каждому спасателю прикрепили следователя, привлекли даже студентов из юридического института. Целый день ушел на эту на работу.
Евгений Астанин: Или ситуация на Казанском камне, когда потерялись две девушки, одна погибла, а у второй случилось помутнение рассудка. Во время поиска от безысходности нас чуть не разрывало. Мы знали, что в живых уже только одна туристка, и у той уже шли последние часы жизни, а световой день заканчивался. Нужна была хоть какая-то наметка, след, чтобы размотать этот клубочек. Тогда сработал профессионализм одного из спасателей, Дмитрия Родионова.
Находясь на борту вертолета в первый день, он увидел, что на границе леса повалены вековые кедры, и понял, что пешая группа, которая пробивается на плато, проходить будет там очень долго. Он предложить высадить его и маленькую группку на само плато, попробовать там найти следы. Его слова сначала всерьез не восприняли, к тому же, топлива осталось только на обратный путь, но он настоял. Выдали ему спутниковый телефон, чтобы связь была, и в итоге нашли девушку, пройдя 3 или 4 километра всего, она откликнулась на зов, будучи в 15 метрах от спасателей, сидя под елью в курточке кремового цвета. С вертолета ее бы точно не увидели.
Или вот еще, много лет не могу забыть. 2008 год, в районе горы Сугомак потерялся восьмилетний мальчик. Он был с родителями, отвлекся, отбежал в сторону и сбился с тропы. Они принялись его искать, и только когда поняли, что не получается, вызвали спасателей, а световой день закончился.
Много своих сил потратили, и военных с ближайших частей подключили. Наших отправили на другую сторону горы. Снег тогда толком еще не выпал, лежал проплешинами. Видим, дерево повалено через тропинку, а на нем след: когда пацаненок проходил, ладошкой на него облокотился. И так мы по нему пошли. Дали знать в штаб, что вышли на его след, спустились вниз, а снег кончился. Ребята разбежались веером, находили проплешины снега, и так искали. Я заметил ночной отпечаток волчьей лапы, он прямо за мальчиком шел. То ли стороной прошел, то ли охранял. Потом вышли на покос, там будочка сделана фанерная, и он там ночевал, причем не в ней, а рядом, лапник постелил, фантики оставил от конфет.
Восемь лет, в поход первый раз пошел, а как соображает! Следы в итоге выводили на дорогу. Мы бы вышли туда за полтора часа, но чтобы времени не терять, решили послать машину - так мальчика и нашли.
Даже тех, кто не видит последствия аварий, ЧП с людскими жертвами, события эти потрясают. А вас? Как справляетесь с психологической нагрузкой?
Эльдар Хакимов: Каждый человек по-разному устроен. На подобные вещи у всех разная реакция. У меня это складывалось в первые год-два моей работы в отряде, когда приходилось бывать на всевозможных бытовых ЧП. Да, человека задевает смерть другого человека. Случившееся ты либо через себя пропускаешь, либо оценивает со стороны. Первый вариант реакции был у меня первые года два, как и у многих спасателей, наверное. Мне кажется, нечто подобное происходит и с медиками, пока они учатся, и с полицейскими.
Если ты стрессоустойчив, начинаешь воспринимать случившееся с долей профессионального цинизма. Ты перестаешь думать о том, кто этот человек, были ли у него дети, родители, перестаешь домысливать то, что могло быть или должно было быть. Оцениваем ситуацию с точки зрения того, что она уже произошла, и надо действовать: делать что требуется.
На занятиях наши психологи предлагают нам варианты противостояния стрессу, учат, как привести себя к психоэмоциональному равновесию: например, сделать дыхательные упражнения, вспомнить о чем-то положительном. Но с течением времени сама ситуация на тебя уже никак не действует, не повышает давление и не учащает сердцебиение. К тому же, я ни разу не видел спасателя, который отбежал бы во время операции в лесок и начал бы старательно дышать.
Евгений Астанин: Бывает нам помогает черный юмор, который обывателю не понять, и хорошо, что это никто, кроме нас, обычно не слышит. Это защитная реакция. Держать в себе эмоции нельзя, они оседают, наслаиваются, чем это может обернуться, никто не знает. Но опять же - как мы будем плакать, мы же мужчины!
Эльдар Хакимов: В некоторых случаях полезно почитать философские книжки, которые говорят о жизни и смерти, о самом человеке. Когда ты понимаешь, что в мертвом теле самого человека уже нет, тогда все немного встает на свои места. Я не смотрю на тело, как на живое. Но есть общепризнанные принципы гуманности, по которым мы должны выполнять определенные условности, и это правильно.
Каково это - понимать, что от тебя зависит жизнь людей?
Эльдар Хакимов: В момент работы мы не даем себе оценку. Результат в нашей профессии сориентирован на то, чтобы человек выжил, пока он с нами, или чтобы его положение не усугубилось, поэтому тут эмоциональная часть уходит в тыл. В первую очередь должен включаться профессионализм и алгоритм выполнения задач. Поэтому, когда в прошлом году упал кран из-за сильного ветра и придавило крановщика, нужно было быстро оказать ему помощь, к тому же, на место уже приехала "скорая", ждали, когда мы его вытащим. Тут же стояли его коллеги, поддерживали его как могли. И думать в этот момент о том, что мы спасаем ему жизнь, предаваться лирическим отступлениям, не было времени, нужно было выполнять свою задачу. Кто-то накладывал шину, кто-то придерживал его, все вместе укладывали его на носилки для безопасности, и быстренько погружали в карету скорой помощи.
А как относитесь к тем, кто по своей вине оказался в опасной ситуации и кого приходится спасать? Не бывает, что злитесь?
Эльдар Хакимов: Относимся с укором, не со злобой. Например, в ситуации с крановщиком, когда мы ехали на дежурной машине обратно, у нас произошел дебрифинг - обсуждение, насколько мы все хорошо и правильно сделали. Невольно пожурили и пострадавшего - чего же он находился в кране, когда везде были предупреждения о ветре?!
А бывают приятные спасительные операции?
Эльдар Хакимов: Конечно! Есть работы, которые воспринимаются "на лайте". Например, поиски тех, кто потерялся в лесу, когда ходил по грибы или ягоды. Идешь себе по лесу, смотришь в карту, трава растет, птички поют, комары кусают. А когда человека нашел целым и невредимым, то вообще красота!
27 декабря отмечается день спасателя. Есть ли традиции, связанные с этим праздником, как планируете отмечать? Может быть, отжимаетесь на время?
Эльдар Хакимов: Соревнования - это армейский подход. Не считаю, что состязания уместны на каждый праздник, нужно знать меру, есть же, например, специальные - спортивные.
В этом году нас поздравили, ну а после смены все отправились по домам, отмечать со своими семьями. Дополнительных развлечений не было из-за коронавируса. Раньше, как все обычные люди, мы после официальной части ходили в ресторан, например, или в баньку, иногда - на горнолыжный склон.
Поди и в прорубь ныряете?
Эльдар Хакимов: А как же! Мы обычно дежурим на Крещение, и у нас только ленивый из тех, кто не на смене, не приедет к своим и не окунется. Обычно все фотографируются и рассылают остальным - "Посмотрите, какой я молодец". А все такие же, все окунались. Но мне кажется, это уже общероссийская традиция, а не только наша.
У вас на столе лежит книга с интригующим названием - "Уроки доброты". Спасатели нуждаются в таких книжках?
Эльдар Хакимов: Это наша настольная книга. Как только у спасателя заканчивается доброта, он садится и как талмуд начинает изучать эту книгу (смеется). И вот, когда он исправился, готов оказывать помощь населению и пострадавшим. Каждый спасатель должен иметь и доброту к людям, и неравнодушие к чужому горю.
Как остаться целым и невредимым в праздники и не нагружать вас лишней работой?
Эльдар Хакимов: Знаете, я очень много думал над тем, почему происходят несчастные случаи, чего же больше всего нам не хватает в жизни, чтобы быть невредимыми. И понял, что нам не хватает внимания и внимательности - к себе, своим близким. Если человек будет более спокоен, сосредоточен на том, что он делает, на своих поступках, то, я уверен, несчастья станут обходить его стороной. Чем человек невежественнее и беспечнее, тем он больше подвержен несчастьям. Если мы научимся обращать на это внимание, то все будет в порядке.