Надпись на Евангелии помогла восстановить историю жизни русского офицера

На Всероссийском историко-литературном конкурсе "Протяжение точки" имени Андрея Балдина назвали победителей. В номинации "Историко-краеведческая литература" лучшей признана книга Александра Филькина "Надпись на Евангелии". Он - член Общества изучения Амурского края. Помогал с воплощением нескольких краеведческих проектов как издатель, но сам книг до этого не писал.И даже не догадывался, что покупка Евангелия в букинистическом магазине Владивостока приведет к захватывающему расследованию. История жизни Дмитрия Филипповича Михайлова - участника Русско-японской войны, пережившего плен и вернувшегося на Родину, служившего ей и ставшего жертвой репрессий - вернется из небытия.

Невыдуманная история

- Меня заинтересовали две надписи на Евангелии, сделанные одним почерком. Первая гласила: "Подарок от епископа Николая во время моего пребывания в плену в Японии. Ю. Михайлов, г. Сендай, августа 15 дня 1905 года". Вторая - стихи с посвящением некоей Юлии Владимировне, начинавшиеся так: "Пусть эта книга священная, Спутница Вам неизменная, Будет везде и всегда…" И подпись: "От заботливого вестового, Архангельск, 26 октября 1906 год", - рассказал Александр Филькин.

Позже он узнал, что это было одно из изданий для наших военнопленных, напечатанных 70-тысячным тиражом в Русской духовной миссии в Токио. Ее возглавлял епископ Николай (святой Николай Японский). Он помогал соотечественникам, отсылая в лагеря книги, иконы, крестики…

- При существовавшем запрете на русское духовенство епископ Николай добился, чтобы службы для военнопленных вели японские православные священники, которых было около 20 человек на всю страну. Представьте, какими они оказались подвижниками, окормляя 70 тысяч пленных в 29 лагерях, - продолжил Александр Филькин свой рассказ.

Узнал он со временем и про автора стихов - это был внук Николая I, великий князь Константин Романов. Тем не менее еще несколько лет Филькину не удавалось вычислить владельца книги, хотя он направлял запросы в разные архивы.

Но однажды пришел более развернутый ответ, и появилась зацепка: "Сведений о Ю. Михайлове нет, но дополнительно сообщаем, что в городе Сендай были в плену матрос 1-й статьи Александр Михайлов с транспорта "Иртыш" и прапорщик по механической части Дмитрий Михайлов с крейсера "Светлана".

Тогда Филькин внимательно всмотрелся в надпись и понял, что принимал букву Д за Ю. Похоже, прапорщик Дмитрий Михайлов и был владельцем Евангелия. После этого произошел настоящий прорыв в поиске.

В интернете автору попалась статья сотрудницы музея имени Арсеньева во Владивостоке об экспонатах, имеющих отношение к Русско-японской войне. В ней упоминалось о документах Дмитрия Михайлова, переданных его родными на хранение. Александру разрешили с ними познакомиться.

Потом он неоднократно ездил в Санкт-Петербург, в военно-морской архив, побывал на родине Михайлова в Онеге, несколько раз посещал места пребывания русских военнопленных в Японии.

Познакомился во Владивостоке с потомками Михайлова - внучкой Людмилой и правнуком Александром Демиными. Они поделились своими сведениями о Дмитрии Филипповиче и его супруге, той самой Юлии Владимировне, которой посвящены стихи на Евангелии. У них было четверо детей.

Сын своей Родины

- Чем больше находил информации, тем ярче складывался образ Дмитрия Михайлова. Мне захотелось не просто воссоздать его жизнь, но и отдать дань уважения поколению соотечественников, попавших под жернова истории первой трети XX века. Да и сама тема Русско-японской войны в советское время, когда я учился, неохотно обсуждалась. Мол, позорная война. На самом деле сколько было примеров доблести и мужества русских офицеров, солдат и матросов! - отметил Александр Филькин.

В Онеге он узнал, что дед Дмитрия - из крепостных. А отец, получив волю после реформ Александра II, перебрался из Ярославской в Архангельскую губернию, перешел в мещанское сословие. В семье было девять детей, Дмитрий - шестой.

Окончив приходскую школу, он поступил в архангельское механико-техническое училище. Работал на гражданских судах, а когда началась война, написал прошение самому императору, чтобы ему разрешили сдать экзамен на прапорщика по механической части.

Практику проходил на ставшей потом легендарной "Авроре", а назначение получил на крейсер "Светлана" во 2-й Тихоокеанской эскадре вице-адмирала Рожественского. Потом был тяжелый многомесячный поход, Цусима…

"Светлану" потопили на второй день сражения. Михайлову помогло чудо. Японский транспорт подошел к крейсеру только через несколько часов после того как он стал тонуть. Многие моряки погибли от переохлаждения. Дмитрий плавал плохо и одним из последних покинул корабль, взяв из кают-компании небольшую, буквально в две ладошки, икону Николая Чудотворца. И спасся! Семейная реликвия хранится у его потомков во Владивостоке.

- Символично, что в прошлом году японская православная иконописица сделала с нее копию. Икону освятили, передав в дар храму Николая Чудотворца при морском университете имени Невельского во Владивостоке. Ведь этот святой - покровитель моряков, - рассказал Александр Филькин.

Восемь месяцев офицер был в плену, вернулся на Дальний Восток для службы в Амурской и Сибирской флотилиях и к моменту установления советской власти в регионе был в чине подполковника.

Работал в рыбной отрасли. Коллеги отмечали его исключительную честность и профессионализм. Но те, кто служил царю, рано или поздно попадали в число врагов народа (а он еще и был женат на дворянке!).

В 1930 году его арестовали, дали десять лет лагерей. Только в 1958 году дети получили документы о реабилитации "за отсутствием состава преступления" и узнали, что в 1938-м Михайлова расстреляли во Владивостоке, но место захоронения неизвестно.

Отзывы

После издания книги на связь с автором вышли и другие потомки Дмитрия Михайлова. Один из правнуков живет в канадском Торонто, другой - в Ставрополе. Так что история рода продолжается. Вот фрагмент из переписки с Сергеем Шаренко из Канады.

"Уважаемый Александр Геннадьевич! Узнал от брата про вашу книгу. Интересно, как Евангелие попало к букинистам, ведь в семье трепетно к нему относились… Знаю по рассказам мамы, что в 30-е годы, во времена голода, семью спасли прадедушкины награды (приходилось откусывать от золотых орденов по кусочку и продавать). Низкий вам поклон и глубокое уважение за ваш труд. Я последний раз был во Владивостоке в 1987 году, сразу после армии, как раз в это время умерла бабушка, в доме был траур и не было возможности покопаться в библиотеке. Да и, по правде говоря, в 24 года эти вопросы не особо волновали. Сейчас начал восстанавливать фамильное дерево, осознавать глупость, из-за которой не сохранились старые письма. Тем ценнее для меня ваша книга… Признаться, я даже иконы "живьем" не видел, у меня есть только фото.

Впечатляет широта охвата - географическая и социальная, экскурс в прошлый век. Очень радует большое количество фотографий, как будто я сам там побывал. Большая благодарность японцам, так активно вам помогавшим, и властям, ухаживающим за военными захоронениями в Японии".

А вот любопытный отзыв из соцсетей владельца книжного магазина "Бабель" из Тель-Авива Евгения Когана.

"Работа в собственном книжном магазине дарит волшебные открытия. В другой ситуации я никогда бы не обратил внимания на книгу неизвестного мне Александра Филькина "Надпись на Евангелии", изданную во Владивостоке тиражом всего 500 экземпляров…

Автор начал распутывать клубок исторических фактов, биографий и судеб и, словно последовав за белым кроликом, провалился в потрясающе интересный мир… Так и появилась эта удивительная книга о русском офицере, рожденном в Архангельской губернии и волею судеб оказавшемся на Дальнем Востоке, участнике Русско-японской войны. И о переплетении его судьбы с историей России - сначала царской, а потом советской.

И все это с потрясающими, захватывающими дух фотографиями, в существование которых порой сложно поверить. Но прежде всего это уникальная история жизни. Как же прекрасно, что я узнал об этой книге!"