Почему самолет маршала Василевского подорвался на мине в крымском аэропорту? Кто выдал фашистам секретную линию связи Севастополя с большой землей во время осады города, и кто водил карателей в партизанский лес. Неизвестные страницы Великой Отечественной войны раскрываются в документах, рассекреченных Федеральной службой безопасности.
Израиль Озерский/РИА Новости
Фюзеляж разорвало надвое
В официальной биографии Маршала Советского Союза Александра Василевского есть эпизод, когда он едва не погиб по дороге в только что освобожденный Севастополь. Известно, что полководец руководил операцией по уничтожению фашистской группировки на полуострове в 1944 году. Тогда после взятия Севастополя Василевский принял решение как можно скорее осмотреть освобожденный город. В результате его машина при переезде через немецкую траншею попала на мину. Для Василевского инцидент обошелся ушибом головы и иссеченным осколками ветрового стекла лицом. Его шоферу взрывом повредило ногу. После этого Василевский еще некоторое время по настоянию врачей соблюдал постельный режим.
Но вот новые рассекреченные документы открывают до сих пор неизвестные эпизоды этого периода войны. Как выяснилось, маршал Василевский в эти же дни еще раз чудом избежал гибели в Крыму, когда его самолет подорвался на мине военного аэродрома Сарабуз (сегодня поселок Гвардейское под Симферополем).
Из спецсообщения УКР "СМЕРШ" 4-го Украинского фронта об инциденте на аэродроме Сарабуз:
"18 апреля в 10 часов 15 минут, на аэродроме станции Сарабуз самолет СИ-47, принадлежавший Маршалу Советского Союза товарищу Василевскому, при рулежке для взлета потерпел аварию от взорвавшейся мины".
В результате взрыва фюзеляж машины переломился, а хвост посекло осколками, образовалось множество пробоин. Очевидно, первой версией происшествия была диверсия. К этому моменту Крым еще не был полностью освобожден, на большей части полуострова продолжались ожесточенные бои. Из Сарабуза фашистов выбили за пять дней до инцидента, одновременно с освобождением Симферополя, а битва за Севастополь еще только предстояла. В это же время в прифронтовом тылу наших войск было полно укрывшихся небольших групп немцев и румын, полицаев и карателей, оставленных диверсионных групп. Поэтому не удивительно, что первыми на место ЧП прибыли контрразведчики фронта - они же проводили расследование.
"Расследованием установлено, что самолет, пилотируемый майором Афанасьевым, прибыл на аэродром Сарабуз из Москвы 17 апреля в 16.00. Посадка была произведена согласно выложенному знаку. 18 апреля, при выруливании самолета к старту для перелета на аэродром села Веселое, при пробеге 180 метров от места стоянки, на рабочем поле заднее колесо-дутик самолета наскочило на установленную и замаскированную в земле мину, которая взорвалась под хвостовым оперением".
Отступая, фашисты минировали не только стратегические объекты, но и всю важную инженерную инфраструктуру. Сарабузский аэродром не был исключением. У саперов были всего сутки на разминирование, потому что уже 14 апреля аэродром был принят в эксплуатацию.
После происшествия с самолетом маршала взлетное поле снова тщательно обследовали и нашли еще четыре неразорвавшихся мины. В халатности обвинили командира 460-го отдельного батальона аэродромного обслуживания майора Замуриева, временно исполняющего должность начальника саперной службы этого же батальона старшего сержанта Масленникова и минера-сапера Петрова. Они втроем подписали акт, в котором указывалось: "Аэродром проверен, готов для боевых действий. Мин нет". Все трое пошли под трибунал. Материалы расследования были переданы военному прокурору фронта для привлечения виновных к ответственности. Никаких скидок на усталость и круглосуточную работу никто не делал.
Можно предположить, что инцидент на сарабузском аэродроме не вошел в официальную биографию маршала Василевского потому, что в момент происшествия, которое наверняка имело бы трагические последствия, самого полководца в самолете не было. Скорее всего, он уже колесил по дорогам полуострова, а его СИ-47 перемещался вслед за ним. Но несомненно, что угроза жизни Василевского была реальной, ведь приземлялся маршал на действительно плохо разминированный аэродром и лишь чудом не подорвался при посадке.
Немцы слушали Севастополь
Известно, что в годы Великой Отечественной войны оборона Севастополя продолжалась с 30 октября 1941 года до 4 июля 1942 года. Отдельные очаги сопротивления оказывали отпор врагу вплоть до 15 июля. В это же время в Крыму нашлась группа предателей, передавших немцам секретное оборудование и обеспечивших доступ к глубоководной линии связи, соединявшей осажденный Севастополь с Новороссийском. С самого начала обороны фашисты могли знать о всех намерениях осажденных защитников города и тех, кто рвался к ним на помощь. Отыскать и покарать изменников было делом чести контрразведчиков.
Пока Севастополь держал оборону, Керчь дважды переходила из рук в руки. Сначала фашисты заняли город в ноябре-декабре 1941 года, но были выбиты нашими войсками в результате Керченско-Феодосийской десантной операции. Вторая оккупация началась в мае 1942 года. Именно здесь, в Керчи, и окопалась группа изменников, передавших фашистам ценную информацию. Поиски предателей начались в январе 1942 года, как только части Красной армии вернулись в Керчь.
Из отчета народного комиссара внутренних дел Крымской АССР о работе НКВД Крыма на Керченском полуострове с 1 января по 14 мая 1942 года:
"Мы получили из НКВД СССР ориентировку о том, что путем радиоперехвата зафиксировано сообщение немецкого резидента "Сиер" германскому главному командованию о наличии в районе Севастополя секретного подводного шумопеленгатора, проложенного от мыса Херсонес в море. Источником этих сведений "Сиер" назвал А.Ф.Васютинского".
Васютинский был завхозом Керченской конторы связи и кабельной базы Наркомсвязи и имел доступ к секретным документам. Вместе со старшим техником этой же базы М.В.Константиновым (полные имена в документах не указаны) он участвовал в установке секретного пеленгатора накануне войны. За ним немедленно установили агентурную слежку. Однако ничего подозрительного выявить не удалось - Васютинский никак себя не выдал. Времени ждать у чекистов не было, и тогда они арестовали сперва троих подозреваемых, а затем еще восемь человек - все сотрудники Керченской конторы Наркомсвязи.
"Следствием они были изобличены и сознались в том, что выдали германской морской разведке в Керчи расположение подводных телеграфных кабелей по Черному и Азовскому морям и всю секретную документацию подводных кабелей, не вывезенную из Керчи при эвакуации по вине бывшего заведующего базой инженера М.С.Смирнова. Кроме того, Васютинский и Константинов выдали немцам наличие и устройство секретного подводного шумопеленгатора".
Константинов также признался, что помогал немецкой разведке организовать прослушивание кабелей Севастополь-Новороссийск. Материалы следствия по делу передали в Военный трибунал.
Дело лесничих
Одним из мифов о Великой Отечественной войне является расхожее мнение о том, что проводниками карательных отрядов фашистов к местам партизанских стоянок в Крыму были сплошь коллаборационисты из местных крестьян. При этом делается акцент на их национальности. Рассекреченные документы развенчивают это заблуждение. За два с половиной года оккупации фашисты создали разветвленную сеть проводников по лесам Крыма и информаторов о передвижениях партизан из числа профессиональных лесничих. Входили в эту группу люди разных национальностей, и крымчанами были далеко не все из них.
Из докладной записки НКГБ Крымской АССР о вскрытых и ликвидированных резидентурах немецкой разведки среди работников лесного хозяйства Крыма:
"В марте 1944 года, еще до освобождения Крыма от немецких захватчиков, нами были получены от оперативных групп НКГБ Крыма, действующих в тылу противника, данные о том, что в целях проведения активных карательных действий против партизан Крыма, а также для проведения контрразведывательных мероприятий немецкая разведка в широких размерах использует служащих и рабочих лесного хозяйства Крыма, вербуя из числа последних агентуру всех категорий. После освобождения Крыма ранее добытые материалы были тщательно перепроверены через агентуру и путем негласного следствия, причем все данные полностью подтвердились".
Немецкая разведка действовала в Крыму через спецподразделение "ВИКО", которому подчинялось в том числе и лесное хозяйство полуострова. Вербовкой агентуры занимался ученый-лесовед Михаил Сидяков. Из числа старших лесничих он завербовал девять человек, которые географически охватывали всю горно-лесную часть Крыма. Те в свою очередь вербовали других агентов среди своих подчиненных. Основной задачей этой агентуры было отслеживание партизан, мест их дислокации и немедленное информирование карателей о всех передвижениях.
Каждый завербованный агент дал Сидякову письменное согласие сотрудничать с немецкой разведкой, предоставил написанную от руки биографию, а также регулярно отчитывался о проводимой работе. При активном участии отца и сына Мавродиевых, входивших в эту агентурную сеть, осенью 1943 года была уничтожена продовольственная база Старо-Крымского партизанского отряда. Иван Мавродиев лично выдал фашистам несколько партизан. Другой предатель - Василий Егоров передал германской разведгруппе "Геркулес" двух немецких офицеров, сотрудничавших с советскими разведорганами. Оба они были расстреляны.
А августе 1944 года в Крыму была проведена серия арестов бывших лесничих. Всего по делу проходили 24 человека. Руководителя агентурной сети Сидякова приговорили к 10 годам исправительных лагерей. Остальные также были осуждены к различным срокам заключения.
Справка "РГ"
"ВИКО" или "Вирштафт-команда" (хозяйственная часть) - действующая с ноября 1941 года немецкая войсковая часть, объединявшее все сельское, водное хозяйство Крыма, его заготовительные организации, все автотранспортные ремонтные заводы и мастерские, а также ряд других отраслей экономики оккупированного полуострова.