Ночью по лесу идёт сахалар

Посреди якутского нигде, в месте, которое "даже шаманы обходят стороной", проживают старик со своею старухой и их сын. К ним в гости из города наведывается второй сын в компании жены и собственного отпрыска. Сразу по приезде он принимается настойчиво просить отца продать дом, так как позарез ему нужно серьёзным людям долг отдать, иначе кирдык. День проходит в напряжённых переговорах и локальных конфликтах всех со всеми: до кучи брат ревнует к брату и абьюзит жену, свекровь ворчит на невестку, мелкий хулиганит. А ночью пробуждается Древнее Зло. Пробуждается - и давай людишек кошмарить. Потому что думать надо, прежде чем выкорчёвывать особо крепко засевшие пни в месте, которое "даже шаманы обходят стороной". А то поди знай, чего там под теми пнями может быть закопано.

Сюжет нового фильма Костаса Марсаана "Иччи", как видим, не слишком затейлив, зато крайне нажорист. Первым делом идёт густая, концентрированная драма. Гуще как будто, чем нужно, и по объёму неслабая. Все нюансы отношений между членами большой семьи и черты их характеров подробнейше расписываются и грамотно компонуются таким образом, чтобы никому там жизнь мёдом ни секунды не казалась.

При этом, учитывая, что в перечне действующих лиц присутствует русская девушка, отношения фактически ещё и межнациональный характер имеют. Впрочем, никак прямо не выраженный. Просто надо было разбавить сугубо автохтонный якутский состав узнаваемым лицом для облегчения восприятия широкой публикой, вот Марину Васильеву и взяли, почему бы нет.

Затем, когда все уже основательно так переругались-пересобачились, Костас Марсаан выворачивает драму мясом наружу и наваливает жирнейшей дремучей хтони всех сортов. Обильно, ударными темпами, прямо из самых глубин экскаваторным ковшом зачерпывает с горкой и кидает сверху. Только одну порцию еле-еле переваришь, как уже следующая накрывает.

Визуализирован этот процесс как череда мороков, коварных видений, которые нечистая сила наводит на героев, блуждающих по тёмным чащам. Видения то перетекают одно в другое, то одно в другое по-матрёшечному складываются, и вскоре уже непонятно, что вообще реально, а что нет, и существует ли ещё что-нибудь реальное, потому как не прослеживается в этом дурном мистическом трипе системы. Хотя фрагменты чего-то причинно-следственного иногда попадаются: вот чьи-то потревоженные останки, вот флэшбэк про некую девочку в страшной маске, вот сцена шаманского ритуала. Но это, не исключено, тоже морок. Обман, чтобы собрать души. Или нет.

Тут Костас Марсаан молодец, к потустороннему здраво подходит, с умом и уважительным трепетом, как к иррациональному и непостижимому. В многомерных пространствах языческого фольклора своей малой родины ориентируется уверенно, с любовью и умеючи про них рассказывает, а самое главное - здорово показывает: как если бы "Ведьму из Блэр" снимал Ари Астер, в таком примерно ключе. Только когда приходит пора из потустороннего назад возвращаться, возникают затруднения. Не найдя изящного выхода - а попросту говоря, видимо, не придумав, как череду мороков закруглить и подвести к развязке, - Костас Марсаан прорубает меж двумя мирами неизящную дыру избитейшим приёмом из разряда "ничего этого не было". Чем общее впечатление, признаться, смазывает.

Но это, в конце концов, вовсе не критично и достоинств не умаляет. Даже с кривоватым финалом (впрочем, не каждый зритель этот изъян и усмотрит) "Иччи" объективно место в топе лучших жанровых картин 2021 года себе уже застолбил - рядышком с ещё одним релизом из Якутии, ошеломительным "Чёрным снегом" Степана Бурнашева. Вот так незаметно якутское кино, о котором последние годы так много говорили, зачастую перехваливая (тот же "Мой убийца", предыдущий фильм Марсаана, при всей своей обаятельности кустарностью изрядно отдавал), скакнуло на мировой уровень. Через пару лет, глядишь, и Bloomhouse разорим такими темпами.

4