Жительница Бреста возвращает на Родину памятники, разрушенные в Польше
Моя собеседница восприняла происходящее как личное оскорбление. Четвертый год она вывозит изувеченные обелиски из Польши, реставрирует и ставит на Аллее памяти.
О звездах
- Помните, у Маяковского: "Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно". Поляки попытались потушить, а вы, Наталья Емельяновна, не даете, спасаете…
- Да, только звезды эти не на небе, а здесь, на земле. Красные…
Все началось в 2017-м. По телевизору услышала, что наши соседи из Польши приняли такой закон, и у меня сердце буквально заныло. В тот же вечер само собой возникло решение: надо попробовать забрать хотя бы даже малую часть.
- О каком количестве шла речь?
- Под ликвидацию попали несколько сотен памятников, стел, бюстов. На снос каждого польское правительство выделяло немалые деньги - до пятидесяти тысяч долларов. Я подумала: раз все равно будут ломать, может, отдадут нам? Конечно, все мне было не потянуть, но хоть что-то…
На следующее утро пришла на работу и говорю коллегам: "Хочу забрать памятники, сколько смогу". На меня скептически так посмотрели, мол, хотеть не вредно. Но если я что-то решила, уже не отступлюсь.
Начала с писем. Первое мы направили в министерство иностранных дел Республики Беларусь. Оттуда ответили: дело достойное, патриотическое, не возражаем.
Следующее обращение было в министерство культуры. И там отреагировали положительно, сказали даже, что готовы приехать и помочь расставить памятники.
Написали в облисполком, горисполком Бреста, обратились во все инстанции, везде получили поддержку.
- Моральную? Или материальную?
- Письменную, на словах. Деньги не предлагали. Да мы и не просили, рассчитывали на собственные силы.
Потом уже нас засыпали письмами. Совет ветеранов, Союз офицеров, общественное объединение "Беларусь", Союз женщин… С разных сторон заявляли, что надо спасать монументы. И тогда мы направили запрос в Варшаву в институт национальной памяти. Это была самая главная структура. Если бы там сказали "нет", все двери в Польше перед нами автоматически закрылись бы.
- Вам не кажется, что память какая-то избирательная: одни страницы истории стирают, другие переписывают?
- Не хочу, не буду никого критиковать. Неосторожное слово может сильно навредить, а нам и дальше с поляками работать, памятники вывозить.
О двух бойцах
- Сколько уже спасли?
- Пока наша композиция включает девятнадцать объектов. Правда, не все доставлены в Беларусь. Три памятника стоят по ту сторону границы. Надеюсь, в течение месяца вывезем их, уже договариваемся о транспорте. Если бы я могла съездить в Польшу, процесс пошел бы быстрее, но мне не дают визу. Из-за пандемии получить разрешение на визит в другую страну стало сложно. Но памятники привезут, ни секунды не сомневаюсь. Мы еще до ограничений из-за коронавируса успели заключить договор, оплатили все.
- Какой памятник был первым?
- Из Лидзбарка-Варминьского. 31 января 1945 года войска 3-го Белорусского фронта под командованием генерала армии Черняховского освободили город, а еще через четыре года в его центре установили монумент советским воинам. В 1973-м дополнили скульптурной композицией. Постепенно памятник ветшал, к 2018 году пришел в аварийное состояние, и в феврале его демонтировали, до основания разрушив стелу.
В мае разрозненные фрагменты мы смогли вывезти в Мухавец.
Но предварительно написали в одиннадцать воеводств Польши, попросили аккуратно сносить монументы и отдавать нам. Правда, их все равно не разбирали, а ломали. Это видно по фотографиям, сделанным там же, на месте. И "Два солдата" были в очень плачевном состоянии. Будто расстрелянные пулями, изрешеченные. Без ног, автомат валялся рядом…
Обе фигуры оказались полностью облиты темно-зеленой краской. Мы долго ее очищали, но восстановить натуральный цвет не получилось, до сих пор есть оттенок.
Собрали, приклеили отбитые части, отреставрировали, зашпаклевали трещины и сколы. В итоге "Два солдата" стали первым экспонатом нашей Аллеи памяти.
О поисках
- Где искали остальные?
- Объездила всю Польшу - вдоль и поперек. Честно говоря, у меня уже возраст такой, что сложно без конца мотаться по городам и селам, но я везде сама подписывала договор. Вместе со мной ездили бывший мэр Бреста Иван Болеславович Венцель и Марьян Конопко, в прошлом - депутат Сейма.
Он очень помог нам. Письма переводил, с местными властями общался, с таможней вопросы решал. Марьян женат на брестчанке. Но дело не только, вернее, не столько в этом. Такая у него гражданская позиция: считает, что памятники сносить нельзя. Хотя и поляк…
О цене
- Поляки брали с вас деньги?
- Понимаете, у памятников, даже сносимых, есть балансовая стоимость, и нас обязывали выплачивать ее воеводствам. Плюс иногда приходили и говорили: сделайте пожертвование, допустим, на церковь. Что-то типа благотворительности.
- Добровольно-принудительной.
- Нам ведь надо было забирать памятники…Потом привозили их на таможенный склад, на наш, на белорусский. Оформляли пошлину за растаможку…
- Сябры могли бы и не брать мзду с земляков.
- По-другому нельзя. Иначе нам не оформили бы документы, не пропустили машину. Пошлину взимали с той суммы, которую официально выставляли поляки.
- И вы ни разу не попытались договориться, объяснить, что это гуманитарная миссия, а не коммерческий груз?
- Для этого пришлось бы обращаться к президенту Лукашенко или в МИД республики, но мы не хотели никого просить. Сами заплатили. Зато теперь никто не упрекнет, что взяли хотя бы рубль у государства или получили какую-то льготу. Все законно перевезено через границу, пошлина оплачена моей фирмой "Лагуна". Конечно, я и свои деньги вкладывала. А как иначе?
Оппозиция пыталась поднять шум, мол, зачем это надо Ильницкой, с какой целью возит памятники? Мы показали счета, пригласили на Аллею в Мухавец, критики и замолчали…
О пандемии
- Пандемия сильно помешала?
- Еще бы! Ковид спутал планы, свободных денег стало меньше, а вложено немало. На Аллее посадили четыреста туй и примерно столько же кустов роз. Надо доделать забор, дорожку из плитки, перевезти застрявшие на границе памятники... Поэтому считаю, что работы пока не завершены. Но экскурсии уже проводятся, люди идут.
Приезжала польская семья из деревни Дубице-Церкевне. Муж с женой. Они так сказали: "Жаль, что памятник у нас снесли, но мы довольны. У вас он в лучшем состоянии, чем был. Спасибо огромное".
Монумент установили 9 мая 1985 года на пожертвования местных жителей. Летом 1944-го в бою за Дубице-Церкевне погибли 452 бойца 1-го Белорусского фронта. Фигуру солдата скульптор лепил с реального участника событий - красноармейца Дмитрия Москаленко.
Поляки демонтировали памятник весной 2018-го. Мы забирали его тоже в плохом состоянии, долго реставрировали...
Посвященный советским военнопленным обелиск мы нашли в лесу рядом с городом Радом Мазовецкого воеводства. Это примерно в ста километрах от Варшавы. Камни были разбросаны на большой территории, обломки валялись тут и там, почернели, заросли мхом.
Марьян, который сопровождал меня в поездке, даже спросил: "Может, не станешь брать?" Обелиск был, что называется, никакой. А я подумала: ну нет, почистим специальной щеткой, соберем, склеим...
Нашли десятка два кусков. Сделали каркас, залили бетон, укрепили красную звезду… По сути, создали заново.
О генерале
- Важно подчеркнуть, что это не надгробные памятники.
- Верно, те, что на могилах, поляки не тронули. К уничтожению "приговорены" монументы, под которыми нет захоронений. Большинство из них устанавливались на средства местных жителей. В парках, на городских площадях. За мемориалами ухаживали, приносили цветы. А потом, значит, отношение переменилось…
Но, кстати, многие из тех, с кем мы общались, выступали против сноса. Был даже любопытный эпизод. Обычно мы забирали уже снесенные памятники, они лежали где-нибудь на складе или вот так валялись в лесу. Мы разыскивали и вывозили в Беларусь. А тут приехали в очередное воеводство, и нам говорят: "Собираемся сегодня сносить стелу красноармейцам, если хотите, можете присутствовать". Я попросила: "Только нас не представляйте. Мы в стороне постоим".
Приехали туда. Собрались жители деревни и… не дали сломать памятник. Обступили с разных сторон и отстояли. Я смотрела, и слезы на глаза наворачивались. Правда, через какое-то время обелиск все равно снесли, но при нас его отбили.
- Вы забрали?
- Конечно.
- У вас же и бюст польскому генералу есть?
- Честно говоря, не хотела его вывозить. Рассуждала: зачем мне какой-то поляк, если Аллея посвящена советским солдатам? Но мне сказали: "Он был на стороне Красной армии, поэтому мы и снесли". Ну, мы и взяли. Хорошо, кстати, сделали. Сейчас в довесок к бюсту нам отдают скульптуру в полный рост. Три метра высотой.
Генерал Кароль Сверчевский - участник Первой мировой войны и Октябрьской революции, с августа 1944-го командовал 2-й армией Войска Польского в составе 1-го Украинского фронта, после Победы был заместителем министра обороны Польши, в марте 1947-го погиб от рук бандеровцев. Легендарная личность!
О гостях
- Кто приезжает посмотреть на вашу Аллею?
- Самые разные люди. Недавно была делегация, мы организовали экскурсию. Смотрю - женщина стоит и плачет. Аккуратно подошла к ней, стала успокаивать. Она говорит: "У меня дедушка в Польше погиб…".
Детям у нас нравится. Недавно мы поставили рядом с Аллеей армейскую палатку, закупили пилотки, фуражки, гимнастерки, оружие - ненастоящее, конечно. Будем проводить квесты. Копать устраивать окопы, соревнования. Новые поколения должны помнить, кто завоевал для них победу.
Приятно, что и российская сторона позитивно восприняла нашу идею. Министр иностранных дел Сергей Лавров подписал распоряжение о награждении меня ведомственной медалью. Называется "Почетный знак соотечественника". Ее вручил советник посольства России, специально приезжал из Минска. Я не ожидала ничего подобного, очень растрогалась.
Запомнила и делегацию вашего министерства обороны во главе с замминистра. Евкуров его фамилия. Герой России. Тоже осмотрел аллею и очень хвалил. Для нас важно, что Россия признала наш мемориальный комплекс нужным.
О малой родине
- Вы ведь родились на Западной Украине, Наталья Емельяновна?
- Да, во Львовской области. Выросла в селе Комарники Турковского района, школу там окончила, потом уехала в Крым, где жила старшая сестра. У нас многодетная семья, пять сестер и брат. Отец - инвалид, в годы войны партизанил, получил тяжелое ранение, до конца жизни ходил полусогнутым, не мог распрямить спину.
- Родной язык - украинский?
- Был. В Крыму переключилась на русский. Но мову помню. У меня же сестра Марийка живет в Рудках около Львова. И брат в Самборе. Валя, еще одна сестра, в Крыму. Нас четверо осталось.
- О политике говорите?
- В 2014-м, когда Крым ушел в Россию, мы собрались здесь, в Мухавце, и Марийка с Валей, скажем так, немножко поспорили. Я пресекла: "Девочки, стоп! Закрыли тему".
А сейчас Марийка жалеет: "Зря не прописалась к тебе. Была бы уже россиянкой". У сестры пенсия - сорок долларов. Иногда я немножко помогаю. А Валя очень довольна жизнью в Крыму. У нее два сына и дочка. Им дали много земли, ведут хозяйство.
- Отец рассказывал вам что-нибудь про войну?
- Не очень любил вспоминать. О бандеровцах говорил, что те ходили по селам, расстреливали людей, если видели, что помогают или сочувствуют коммунистам…
О земляках
- В Польше с неприязнью сталкивались?
- Ни разу. Встречали нас всегда хорошо: "А-а-а, вы из Бреста". Чай, кофе, разговоры, воспоминания. Никакой агрессивности, наоборот - часто просили: "Вы обязательно пригласите нас на открытие памятника. Может, он постоит у вас, и потом мы обратно его заберем".
- У вас ведь и Украина под боком, тоже рукой подать.
- Да, во Львове сейчас доламывают монумент славы Советской Армии. Памятники Матери-Родине и Солдату собираются перевезти в музей "Территория террора". Еще стела была красивая, тридцать метров. Ее снесли весной 2019 года…
Мы написали письмо, попросили нам отдать памятники. Но с Украины сложно что-то получить. Пока нет никакого ответа. Мы сначала разговаривали по телефону, нам сказали: пишите. Вот и обратились. Ждем…
Еще, знаю, Литва сносит советские монументы, Чехия. Будем искать выходы. Пока отправили на Украину наши буклеты с Аллеей, пусть посмотрят...
О музее
- Вы хотите сделать в Мухавце и небольшой музей?
- Рядом с гостиничным комплексом мы заложили два фундамента. Планировали построить что-то типа гостевых домиков. Когда появилась Аллея, решили одно здание отдать под музей Великой Отечественной войны.
Мне постоянно предлагают архивные фотографии, документы, другие артефакты. Ветераны приносят медали... Я пока ничего не беру: подходящего помещения нет, а взять, чтобы где-то лежало, смысла нет.
Знаете, большой чиновник сказал мне несколько лет назад, когда только-только памятниками занялась: "Смотри, Наташа, опозоришься! Ничего не получится". Но я ведь упрямая хохлушка, подумала: "Неужели не справлюсь? В конце концов, никому ничего не должна. Попробую".
Видите, вроде никто за меня не краснеет. Когда начинали писать письма, я сразу поняла, что люди нас поддерживают. Хотя бы морально. Значит, им это нужно, а мне не в тягость.
Уже говорила, что мы много занимаемся благотворительностью. Несколько лет назад взяли шефство над психоневрологическим диспансером в деревне Волки. Оборудовали палату для ветеранов войны и труда. Если кого-то из стариков нужно госпитализировать, мы звоним, и их кладут без всяких разговоров. Оплачиваем лечение, все расходы…
А зачем зарабатывать деньги, если не на добрые дела?
О летчиках
- Что дальше, Наталья Емельяновна?
- Пока хватит сил и возможностей, буду собирать памятники.
Нынче отмечаем печальную дату - 80 лет с момента начала Великой Отечественной войны. Именно в этот день, 22 июня 1941 года, возле польской деревни Целеснице, что под Бяло-Подляской, погибли два советских пилота. Их самолет сбили.
22 июля 1968 года местные жители открыли обелиск - в память о тех героических событиях. В центре размещалась мемориальная доска с надписью на польском и русском языках: "Советским летчикам, павшим 22.06.1941 г. в боях с гитлеровским фашизмом". Венчала монумент красная звезда.
А еще почти через полвека, тоже 22 июля, но 2017 года, памятник демонтировали. Согласно закону о декоммунизации. Когда приехали в Целеснице, обелиск находился в ужасном состоянии, пришлось собирать его из кусков. Получилось даже лучше, чем было. Там за монументом не ухаживали, он стоял черный, покрытый налетом. Когда начали приводить в порядок, я обалдела, каким беленьким и красивым оказался!
О каше
- Гордитесь сделанным?
- Говорю же: еще не закончила Аллею. И точно не думаю ни о собственных наградах, ни о какой-то славе. Хочу довести начатое до конца.
По большим праздникам рядом с Аллеей мы варим солдатскую кашу. Приобрели для этой цели походную кухню. Делаем все, как положено: гречка, тушенка, зажарка… Сначала проводим экскурсию, потом кормим всех желающих. Никто не отказывается. Я и сама ем с удовольствием. И мои внучки. У меня их четыре - Маше, старшей, 25 лет, Еве, младшей, два с половиной года. И они не задают вопросов "Зачем тебе, бабушка, стелы со звездами?"
9 мая Ева стояла в почетном карауле. В пилотке и с автоматом. А потом попросила добавку каши…
Каждый четвертый белорус погиб во время Второй мировой войны. И один поляк из трех. Шестьсот с лишним тысяч советских солдат полегли в боях за освобождение Польши. Если соседи не могут найти в своей стране клочок земли два на два метра, чтобы оставить на ней скромный знак благодарности погибшим героям, я заберу в Мухавец все, что смогу. Пусть люди ходят и смотрят.
Это ведь не про русских, белорусов, поляков или украинцев. Это про тех, кто сохранил мир. Лучшее, что можем сделать, не предавать историю, помнить ее.
Мухавец - Брест - Москва.
В июльском номере "Родины", как всегда, материалы на очень разные темы. Беседа с Натальей Ильницкой об исторической памяти сочетается с забавными воспоминаниями наших соотечественников о велосипеде, отмечающем свое 220-летие. Дискуссия историков о сибирском походе Ермака соседствует с подборкой ко Дню семьи, любви и верности - от святых Петра и Февронии до наших дней…
"Родина" - ежемесячный исторический иллюстрированный журнал, сочетающий профессиональную научную аналитику с публицистикой. Об исторических событиях издание рассказывает через судьбы людей на крутых переломах эпохи. Партнерство журнала с главными российскими архивами дает редакции право первой публикации уникальных архивных документов.