Подвиги и трагедии: 22 июня - в материалах партнеров "Российской газеты"
Один из самых выдающихся летчиков-асов служил в Улан-Удэ
Георгий Захаров, один из самых выдающихся летчиков-асов, служил в Улан-Удэ. Жизнь этого героического человека была полна крутыми поворотами судьбы. Повсюду, где бы он ни был, выполняя задания, его подстерегали опасности и испытания, пишет информационное агентство "Буряад Унэн".
Будущий генерал-майор, командир истребительной дивизии Георгий Захаров родился в начале прошлого века в Самарской губернии. В 1920 году из-за свирепствовавшего в Поволжье голода ушли из жизни его родители. Чтобы не умереть с голоду, Георгию пришлось есть отвар из обрезков лошадиной шкуры, просить милостыню, батрачить и даже пройти через суровую школу приюта. В 1928-м пошел учиться на агрофаке Рязановского сельхозтехникума. Не доучившись двух месяцев до выпуска, Георгий ушел в армию. В 1930 году военкомат направил его в 7-ю Сталинградскую летную школу, по окончании которой получил квалификацию летчика-истребителя. В 1934 году окончил курсы командиров звеньев при 1-й военной школе летчиков имени А.Ф. Мясникова, и был отправлен в Киев, где служил старшим летчиком и командиром звена 109-й авиационной эскадрильи 36-й авиационной бригады ВВС Украинского военного округа, участвовал в испытаниях нового истребителя И-15.
Особая веха в его биографии - октябрь 1936 года-апрель 1937 года. В этот период мастер высшего пилотажа Захаров участвовал в Гражданской войне в Испании под псевдонимом Энрико Лорес. В небе Испании он сбил 6 вражеских самолетов. Затем с ноября 1937 г. по октябрь 1938 г. находился, как официально считалось, в правительственной командировке в Китае. На самом же деле участвовал в национально-освободительной войне китайского народа и сбил там три японских самолета. Чудом остался жив, когда перегонял трофейный японский палубный самолет: во время полета отказал двигатель, но ему удалось посадить его в маленьком ущелье.
Начало войны он встретил в звании генерал-майора командиром 43-й истребительной авиадивизии (с августа 1941 года - 41-й смешанной авиадивизии) ВВС Западного Особого военного округа. Несмотря на высокие звание и должность, с самого начала войны участвовал в воздушных боях и одерживал победы: первых два немецких самолета сбил 22 июня 1941 года.
Затем начался "бурятский" период его службы. Из-за стычки Захарова с генералом Ставки, который прибыл на фронт для инспекции, он был снят с должности комдива и в октябре-ноябре 1941 года был назначен начальником Забайкальской военной авиационной школы пилотов. Как вспоминал Герой Советского Союза Юрий Гарнаев, служивший инструктором школы, Георгий Захаров, прибыв в Улан-Удэ, стал учить курсантов опыту испанских боев, проходивших в сложных ночных условиях, когда бой и все пилотирование, включая взлет и посадку, ведутся почти в полной тьме.
В апреле 1942 года Георгий Нефедович получил новое назначение в Ташкент - начальником школы воздушных стрелков-бомбардиров. В ноябре 1943-го он снова на фронте: назначен командиром 303-й авиационной дивизии. Свою первую боевую награду в Великой Отечественной войне - орден Александра Невского - генерал-майор Захаров получил в сентябре 1943 года. С 1944-го он стал летать на новом истребителе Як-3, на фюзеляже которого было начертано изображение Георгия Победоносца на белом коне, пронзающего змея. В мае 1945 года его китель украсила Золотая Звезда Героя Советского Союза. Он стал Героем, в частности, за то, что проявил "доблесть, мужество и отвагу в 153 боевых вылетах, в которых было проведено 148 воздушных боев и сбито 10 самолетов противника". А всего за три войны Георгий Нефедович одержал 22 воздушные победы - лично и в группе с товарищами.
И осталось только семеро молодых ребят
Биробиджанец Лазарь Брусиловский встретил фашистов осенью 1941 года. В бою его, раненого, спас земляк из Валдгейма
Для обороны подступов к Москве, которую гитлеровские захватчики грезили взять с 30 сентября по 5 декабря первого же года войны с Советским Союзом, прибывало подкрепление с Дальнего Востока. В числе войск, вошедших в историю как Сибирские дивизии, была 413-я стрелковая дивизия, в состав которой входил 982-й артиллерийский полк. В этом полку и служил связистом Лазарь Моисеевич. Он и еще полторы сотни ребят из Биробиджана и районов Еврейской автономной области, призванных в армию в июле 1941-го. Три месяца боевой и строевой подготовки - на фронт.
Как пишет газета "Биробиджанская звезда", первый бой, в котором участвовал Лазарь Брусиловский, разгорелся в Тульской области. Колонна артполка двигалась в сторону фронта, когда на нее вышли прорвавшиеся через линию обороны танки и открыли огонь. - Зрелище было ужасное, - вспоминает Лазарь Моисеевич. - Разрывы снарядов, окровавленные тела товарищей, убитые лошади (орудия были на конной тяге), крики раненых. Но мы успели развернуть орудия и ударить по врагам. Потеряв несколько машин, гитлеровцы отступили.
Бои шли весь октябрь-ноябрь с неослабевающей силой, и нередко по ночам. А с 15 ноября началось крупное наступление гитлеровцев. Лазарь Брусиловский обеспечивал связь батареи с наблюдательным и командным пунктами. Отдых всегда был краток, спать приходилось буквально на ходу, во время движения батареи на новую позицию или стоя, опершись на винтовку…
В шестьдесят девятом году в мемуарах маршала Жукова ветеран прочитал, что Сталин в ноябре сорок первого спросил Георгия Константиновича: сумеем ли мы отстоять столицу? Руководивший обороной столицы Жуков ответил утвердительно, но попросил в помощь две армии. И они пришли - из Сибири и Дальнего Востока. - Они были хорошо экипированы, с автоматическим оружием, шли танки, и наших самолетов в небе стало больше. Но напор фашистов был еще очень сильным. А какое жестокое побоище произошло у Красной горки, недалеко от Тулы! - вспоминает Лазарь Моисеевич. К Туле у агрессоров был особый интерес - ведь это город русских оружейников!
Однажды после неудавшейся атаки группа немецких танкистов с техникой расположилась на ночлег в полуразрушенной деревне, в нескольких километрах от позиции советской батареи. Политрук батареи собрал бойцов, в числе которых был и Лазарь, ночью они сняли часовых, врасплох захватили танкистов и несколько их боевых машин! "По-своему это уникальный случай - взять пешим подразделением несколько танков. Но, думаю, мы такие были не единственные", - размышлял много лет спустя Лазарь Моисеевич…
- А в сорок втором году мне не повезло: после бомбежки наших позиций получил ранение в ногу и голову, завалило землей. Спас меня земляк из Валдгейма - Борис Шурман, мы вместе призывались. Борис откопал меня, положил на лафет орудия и вывез в безопасное место. После госпиталя Лазарь Брусиловский был направлен в авиационную часть, где прослужил до конца войны в должности начальника радиостанции в звании старшего сержанта.
Можно сказать, что на самой страшной в истории человечества войне нашему земляку повезло - не нашли его роковая пуля, мина или осколок снаряда - рядом и вовремя оказался верный товарищ. А вот из 150 ребят, ушедших из Биробиджана на фронт вместе с героем нашей публикации, домой вернулись только семеро. Так что песня "Их в живых осталось только семеро молодых солдат" - это и о нем…
Любопытно, что битва под Москвой осенью сорок первого года неожиданно напомнила о себе… в первом десятилетии 21-го века. Лазаря Моисеевича пригласили тогда в военкомат, и к многочисленным его наградам прибавилась медаль "За оборону Москвы", к которой он был представлен ещё в мае 1944-го! А в 2010-м принял участие в Параде Победы в Москве, ибо 7 ноября 1941 года был "немного занят" на фронте на подступах к столице. Но столица этого не забыла.
А как сейчас живет ветеран? Отвечаем: самостоятельно и полнокровно. У него ведь бессменный девиз: "Душе ни дня нельзя лениться". Жизнь - она слишком дорого оплачена.
Мама, я жива...
Для Надежды Голотвиной самым счастливым стал миг, когда она, пройдя два концлагеря, вернулась домой
"Дорогие мама и бабушка! Меня угнали в Германию. Но наша Красная армия придет, выгонит фашистов, и я вернусь домой". За эти пару строк Надежда Ивановна Голотвина (в девичестве Кудрявцева) прошла два самых страшных концлагеря - Освенцим и Бухенвальд. Когда началась война, юной Наде не было еще и 15 лет - она родилась 28 декабря 1926 года. Бомбежки застали ее семью в родном Старобельске, неподалеку от Луганска, на Украине.
- Папу я не помню. Он работал на шахте и попал под обвал, когда мне было 5 лет. Росла я с мамой и бабушкой, - рассказывает ветеран сетевому изданию "Сахалин и Курилы". - Во время войны, как и все, мы прятались в погребе дома. У меня была подруга, мы вместе в школе учились, жили по соседству. На ее дом упала бомба, и вся семья погибла. А мы остались. Вот такая судьба…
Мама и бабушка всеми силами оберегали единственную дочку и внучку. Роковым для Нади стал один октябрьский день, когда она вызвалась быстренько сбегать в магазин за хлебом. - Я решила тихонечко пойти, я маленького роста, худенькая, на меня внимания не обращали. Побежала в магазин. И вдруг вижу: навстречу люди с криками: "Облава! Облава!" Я растерялась: или бежать домой, или вместе с людьми. Решила вернуться, и тут меня за руку - раз... и потащили. Там машина стояла - меня туда. А машина уже полная была. Всех подряд забирали - стариков, женщин, детей, даже младше меня. Всех, кто шел по улице, хватали - и в машину. Потом нас привезли на железнодорожный вокзал и погрузили в товарные вагоны, как будто мы и не люди вовсе, - вспоминает Надежда Ивановна.
Дома никто не знал, куда подевалась Наденька. Родные потеряли всякую надежду когда-нибудь снова увидеть ее живой. Из товарного вагона Надя Кудрявцева попала на ферму, где-то на реке Одер. Там она вместе с поляками, французами и пленниками других национальностей работала на полях. - Я все время плакала. У меня вообще глаза на мокром месте. Бабушка и мама всегда меня очень лелеяли. И одна женщина-полячка спросила у меня, чего я реву. Я сказала, что родные не знают, что я жива. Тогда она пообещала выпросить у старшего бумагу, чтобы я могла написать домой. И мне разрешили. Я так обрадовалась! - рассказывает моя героиня.
Но за свою непосредственную смелость и детскую уверенность, что запечатанный конверт никто не вскроет, юная Надежда жестоко поплатилась. Девочку посадили в черную машину и привезли в один из самых страшных концлагерей - Освенцим. - Меня сразу наголо остригли, под машинку. На руку поставили клеймо… - срывающимся голосом ветеран воскрешает страшные воспоминания. - В концлагере мне тоже встретилась полячка. Она сидела там вместе со своей дочерью, моей ровесницей. И меня она тоже взяла под свое шефство. Вскоре мы с девочкой заболели тифом. Я лежала без памяти. Помню только: приходит немец, зовет на работу. А полячка говорит, мол, дети больны. Он посмотрит, махнет рукой и уйдет.
Из-за провалов в памяти Надежда Ивановна не помнит, как ее из Освенцима перевезли в Бухенвальд. В этом концлагере девочка проработала на военном заводе до самого освобождения лагеря в апреле 45-го. Вместе со своими сверстниками она набивала порохом пустые гильзы. Чтобы достать до стола, Наде Кудрявцевой, рост которой был всего полтора метра, приходилось становиться на возвышение.
Надежда Ивановна вспоминает, как в один апрельский день всех узников Бухенвальда привели на специальный плац в центре концлагеря, чтобы пересчитать. Надсмотрщики каждое утро и вечер проверяли, все ли на месте.
- Мы встали в очередь на проверку. Впереди шли мужчины, военнопленные. Мы, дети и подростки, стояли в конце. И вдруг немцы стали расстреливать всех узников из пулеметов... Оказалось, там наши уже подступали, - рассказывает моя собеседница. - Кого не убили в тот день, кинулись бежать. И мы с девчонками понеслись, пролезли через колючую проволоку. Расцарапали себе все ноги, но не замечали этого. Бежали, не зная куда. А другие пленники нам сказали: "Бегите, где стреляют. Это наши". Красноармейцы увидели нас, взяли за руки. И мы сразу такое облегчение почувствовали!.. Привели нас в двухэтажный дом, сразу чаем стали поить. Как мы рады были! В концлагерях нас кормили, не дай Бог как. Свиней лучше кормят. Вот почему я сейчас и люблю просто хлеб... Не знаю, как выжила. И так рада, что мои дети ничего этого не видели и не знают…
Домой Надежда Ивановна вернулась уже в июне 1945 года. Тогда девушка и почувствовала по-настоящему счастье Победы. На родину она прибыла уже не в товарном вагоне, а в пассажирском. - Пришла я к своему дому. Собака во дворе на меня кинулась, не узнала. Бабушка моя тоже подумала, что кто-то чужой пришел. А потом как глянула на меня - и в обморок. Я кинулась к ней: "Бабушка, бабушка!" Хорошо, что во дворе была колонка с водой. Я набрала воды, брызнула ей в лицо. Она пришла в себя, начала меня обнимать. А потом мама с работы вернулась. Так и сидели в обнимку, не могли расстаться. Встреча с моей тетей тоже очень запомнилась. Она медсестрой дошла до Берлина и даже получила орден Красного Знамени. Мы друг друга схватили и плакали… Встреча с семьей была для меня самым большим счастьем. Вот мой День Победы.
Подготовлено по материалам изданий-партнеров "Российской газеты"