Только в "РГ": Отрывок из нового романа Стивена Кинга "Позже"
"Мне нравится формат Hard Case, и мне показалось, что эта история с элементами саспенса и детектива, в центре которой оказывается мальчик, способный заглянуть за пределы нашего мира, идеально подходит под этот формат", - отметил Стивен Кинг.
История показана глазами Джейми Конклина, подростка, живущего вместе с мамой в Нью-Йорке. Он очень хочет быть обычным парнем, но у него есть весьма необычный дар - он умеет разговаривать с мертвыми. Прямо как в том фильме с Брюсом Уиллисом, но не совсем. И самое главное - мертвые не могут врать мальчику и раскрывают ему все секреты. Мать просит Джейми скрывать свой дар от других, но первая же просит его о помощи.
Любой дар - это одновременно путь в рай и ад. Одно дело помочь маме заполучить рукопись последнего романа недавно умершего писателя. И совсем другое столкнуться лицом к лицу с серийным маньяком-подрывником, который спрятал где-то в Нью-Йорке очередную бомбу, а затем… пустил себе пулю посреди Центрального парка. На кону - сотни невинных жизней. Но что, если призрак решит не отвечать на вопросы…
На английском языке роман вышел в Hard Case Crime, импринте издательства Titan Books, выпускающем романы в жанрах крутого детектива и нуара. Это уже третья книга Кинга, выходящая в издательстве следом за "Парнем из Колорадо" и "Страной радости". В России роман выйдет в издательстве АСТ.
Эксклюзивно для читателей "РГ" издательство АСТ предоставило отрывок из еще не вышедшего романа.
Отрывок из книги Стивена Кинга "Позже"
Лиз подъехала к дому, остановила машину и выключила мигалку на приборной доске.
- Гараж закрыт, и я не вижу машин во дворе. Здесь кто-то есть?
- Никого, - сказала мама. - Его нашла домработница. Миссис Куэйл Давина. У него больше никто не работал. Только миссис Куэйл и приходящий садовник. Милая женщина. Позвонила мне сразу, как только вызвала "скорую". Я подумала, что раз она вызвала "скорую", значит, не уверена, умер ли он. Но она сказала, что очень даже уверена, потому что раньше работала медсестрой в доме для престарелых и уж мертвого от живого всегда отличит, а "скорую" вызвала потому, что тело надо сначала везти в больницу.
Я ей сказала, чтобы она шла домой, когда заберут тело. Она была жутко напугана. Спросила о Фрэнке Уилкоксе. Он управляет делами Риджиса. Я ей сказала, что сама с ним свяжусь. И я с ним свяжусь, но позже. Когда мы общались с Риджисом в последний раз, он говорил, что Фрэнк с женой сейчас в Греции.
- А что с прессой? - спросила Лиз. - Он был известным писателем.
- Господи, я не знаю. - Мама безумно огляделась по сторонам, словно высматривая репортеров, прячущихся в кустах. - Вроде бы никого нет.
- Может быть, они еще не знают, - сказала Лиз. - Если бы они что-то пронюхали, то примчались бы вслед за полицией и "скорой". К тому же тела здесь нет, а значит, нет и репортажа. Выдохни и успокойся, время у нас есть.
- Как я, по-твоему, должна успокоиться? Мне грозит банкротство, а у меня больной брат, за содержание которого мне надо будет платить еще, может, лет тридцать. У меня сын, который однажды окончит школу и соберется в университет. Тебе легко говорить - успокойся. Джейми, ты его видишь? Ты же сможешь его узнать, да? Ты его знаешь в лицо? Скажи, что ты его видишь.
- Я знаю его в лицо, но сейчас не вижу.
Мама застонала и прижала ладонь ко лбу под взъерошенной челкой.
Я потянулся к дверной ручке, и - сюрприз, сюрприз - никакой ручки не было и в помине. Я попросил Лиз открыть дверь, и она открыла. Мы все выбрались из машины.
- Постучи в дверь, - сказала Лиз. - Если никто не ответит, мы обойдем дом, подсадим Джейми, и он заглянет в окна.
Мы могли запросто заглянуть в окна, потому что все ставни - украшенные замысловатыми резными завитушками - были открыты. Мама поднялась на крыльцо, и мы с Лиз на минутку остались вдвоем.
- Ты действительно веришь, что видишь мертвых, как парнишка в том фильме? Да, Чемпион?
Мне было в общем-то по барабану, верит мне Лиз или нет, но что-то в ее голосе - как будто все это просто большая шутка - меня разозлило.
- Мама вам рассказала о кольцах миссис Беркетт?
Лиз пожала плечами.
- Это могла быть удачная догадка. Ты, случайно, не видел каких-нибудь мертвых по дороге сюда?
Я сказал, что не видел, хотя иногда мертвых не отличишь от живых, пока с ними не заговоришь... или пока они сами с тобой не заговорят. Однажды мы с мамой ехали в автобусе, и там была девушка с такими глубокими порезами на запястьях, что они походили на красные браслеты. Я был уверен, что она мертвая, хотя она вовсе не была страшной. Не такой страшной, как дяденька в Центральном парке. И сегодня, когда мы выезжали из города, я видел старушку в розовом банном халате, стоявшую у перехода на углу Восьмой авеню. Когда на светофоре зажегся зеленый для пешеходов, она осталась стоять на краю тротуара и озиралась по сторонам, как туристка. Ее волосы были накручены на такие специальные цилиндры, чтобы делать кудряшки. Возможно, она была мертвой. Но могла быть и живой: просто бродила в беспамятстве, как, бывало, бродил дядя Гарри, пока маме не пришлось поместить его в санаторий. Сам я такого не помню, но знаю по маминым рассказам. Она говорила, что, когда дядя Гарри начал выходить из дома в пижаме, она поняла, что надеяться на улучшение уже не стоит.
- Гадалки все время угадывают, - сказала Лиз. - И есть пословица, что даже сломанные часы дважды в сутки показывают точное время.
- Вы считаете, что моя мама свихнулась, а я ей помогаю сходить с ума?
Лиз рассмеялась.
- Это называется "потакать" или "потворствовать", Чемпион. Но нет, я не считаю, что твоя мама свихнулась. Просто она оказалась в отчаянном положении и хватается за соломинку. Знаешь, что это значит?
- Ага. Что мама свихнулась.
Лиз опять покачала головой, на этот раз уже тверже.
- На нее столько всего навалилось. Понятно, что у нее стресс. Но твои выдумки ей не помогут. Надеюсь, ты это понимаешь.
К нам подошла мама.
- Никто не открыл. Дверь заперта. Я проверила.
- Ладно, - сказала Лиз. - Заглянем в окна.
Мы обошли дом. Я без труда заглянул в окна столовой, потому что они доходили до самой земли, но окна всех остальных комнат располагались довольно высоко, уж точно не по моему малому росту. Лиз приходилось подсаживать меня, сцепив руки. Я заглянул в большую гостиную с телевизором на полстены. Я заглянул в столовую, где за длинным столом могли бы запросто разместиться все игроки основного состава "Нью-Йорк метс" и, возможно, еще кто-то из запасных. Как-то странно для человека, который всегда жил один и ненавидел большие компании. Я заглянул в комнату, которую мама называла малой гостиной. Я заглянул в кухню в задней части дома. Мистера Томаса нигде не было и в помине.
- Может быть, он наверху? Я никогда там не бывала, но если он умер в постели... или в ванной... Может, он все еще...
- Вряд ли он умер, сидя на толчке, как Элвис, хотя не исключен и такой вариант.
Я рассмеялся. Меня всегда очень смешило, когда унитаз называли толчком, но мне сразу же расхотелось смеяться, когда я увидел мамино лицо. Все было очень серьезно, и мама теряла надежду. Мы обнаружили заднюю дверь, ведущую в кухню, но она тоже была заперта.
Мама обернулась к Лиз:
- Может быть, можно ее...
- Даже не думай, Ти, - сказала Лиз. - Мы не будем взламывать дверь. Мне хватает проблем на работе и без незаконного проникновения в дом недавно скончавшегося знаменитого писателя. Здесь наверняка установлена сигнализация, и мне как-то не хочется объясняться с ребятами из службы охраны. Или с местной полицией. Кстати о полиции... он умер без свидетелей, да? Тело нашла домработница?
- Да, миссис Куэйл. Она мне позвонила, я тебе говорила...
- У полиции будут вопросы. Может, ее уже вызвали на допрос, эту миссис Куэйл. Либо в полицию, либо к судмедэксперту. Я не знаю, какой здесь порядок, в округе Уэстчестер.
- Потому что он был знаменитым? Потому что у них могут быть подозрения, что его убили?
- Потому что это стандартная процедура. И да, наверное, потому, что он был знаменитым. Суть в том, что мне бы хотелось уехать отсюда до того, как приедут они.
У мамы поникли плечи.
- Так что, Джейми? Его нигде нет?
Я покачал головой.
Мама вздохнула и посмотрела на Лиз.
- Может, проверим гараж?
Лиз пожала плечами, как бы говоря: твоя затея, тебе и решать.
- Джейми? Как ты думаешь?
Я совершенно не представлял, зачем бы мистеру Томасу околачиваться у себя в гараже, хотя, с другой стороны, почему бы и нет? Может быть, там стояла его любимая машина.
- Давайте проверим. Раз уж мы все равно здесь.
Мы направились к гаражу, и тут я замер на месте. Сразу за осушенным на зиму бассейном начиналась гравийная дорожка. Вдоль нее росли деревья, но поскольку была уже поздняя осень и с деревьев опали почти все листья, я без труда разглядел маленький зеленый домик. Я показал на него пальцем:
- Что это?
Мама снова хлопнула себя по лбу. Я уже начал всерьез опасаться, что от всех этих хлопков у нее разовьется опухоль мозга или что-то типа того.
- Господи, La Petite Maison dans le Bois*! Как же я сразу не сообразила?
- Что это? - повторил я.
- Его кабинет! Где он пишет книги! Если он где-то и есть, то наверняка там! Пойдем!
Она схватила меня за руку и потащила за собой. Мы обогнули бассейн, но когда вышли на дорожку, я резко остановился. Мама продолжала быстро идти вперед, и если бы Лиз не схватила меня за плечо, я бы, наверное, впечатался в гравий лицом.
- Мама? Мама!
Она нетерпеливо обернулась ко мне. Только "нетерпеливо" - не совсем верное слово. Взгляд у нее был если и не совершенно безумный, то близко к тому.
- Пойдем! Точно тебе говорю, если он где-то здесь, то наверняка там!
- Пожалуйста, Ти, успокойся - сказала Лиз. - Сейчас мы проверим его писательскую хижину, а потом нам пора ехать.
- Мама!
Мама как будто меня не слышала. Она вдруг расплакалась, хотя не плакала почти никогда. Даже тогда, когда узнала сумму задолженности по налогам, которые не заплатил дядя Гарри. Тогда она просто ударила кулаком по столу и назвала налоговое управление сворой кровососущих ублюдков. Но сейчас мама плакала.
- Ты езжай, если хочешь, а мы с Джейми останемся, пока он точно не убедится, что все впустую. Тебе-то, может, весело потешаться над сумасшедшей...
- Не надо так говорить!
- ...но речь идет о моей жизни...
- Я понимаю...
- ...и жизни Джейми, и...
- МАМА!
Вот чем плохо быть маленьким: взрослые тебя просто не замечают, когда увлекаются своими разборками.
- МАМА! ЛИЗ! ЗАМОЛЧИТЕ! ВЫ ОБЕ!
Они замолчали. Они обернулись ко мне. Так мы и стояли, две женщины и мальчик в толстовке с эмблемой "Нью-Йорк метс", рядом с пустым бассейном, в пасмурный ноябрьский день.
Я указал на гравийную дорожку, ведущую к домику, где мистер Томас писал свои книги о Роаноке.
- Он здесь, - сказал я.