Я порой задумывался, откуда пришло к людям это слово - деревня. Ученые связывают его с местом, очищенным для изб от леса и деревьев, потому и звучит несколько тяжело, деревянно. Лично мне больше нравится белорусское название, оно куда мелодичнее - вёска, от веси, есть в этом слове нечто светлое, весеннее, поэтическое...
из личного архива
То ли вёски, то ли голытьба
К своему изумлению, я обнаружил, что в Беларуси несколько десятков Голынок. В одной Гродненской области их шесть. Есть, и не по одной, в Минской, Витебской, Могилевской, Брестской областях. В том числе две в Барановичском районе: одна в Почаповском сельсовете, а вторая, где я родился - в Вольновском. Идет же Голынка, видимо, от известного в Великом княжестве Литовском старинного литовского дворянского рода Голынских, ведущего начало от Семена Голынского, владевшего имением Голыни в Новогрудском уезде с 1601 года...
Вполне возможно, что название пошло и от слова голытьба, голь перекатная. Во всяком случае, в нашей деревне богатых, вернее, очень зажиточных людей не было, все семьи еле-еле сводили концы с концами. Далеко не в каждом доме хлеба хватало от урожая до урожая и не в каждом дворе имелись основная тягловая сила - лошадь и кормилица корова. А без них жизнь не жизнь, жалкое существование.
Впрочем, названия соседних поселений тоже связаны с непростой судьбой их жителей - Лихосельцы, Погорельцы, Тишковцы...
Многое повидала белорусская деревня.
Мельница у дома
До революции Голынка, как и всякое поселение, являлась чьей-то вотчиной и не раз меняла владельцев: принадлежала Немирам и Глебовичам-Полонским, Воловичам и Радзивиллам, Ходкевичам и Сапегам. В 1694 году часть Черниховского маёнтка (имения) с деревнями Гелавичи, Ятвязь, Голынка и Слобода купил Варшавский иезуитский коллегиум. После третьего раздела Польши моя деревня получила самостоятельность, но часть земель до прихода Советской власти прихватил последний владелец маёнтка Нижнее Чернихово барон Гартинг...
Голынка стояла на бойком месте, торговом пути из Европы в Московию. Её разрезала на две части дорога, екатерининский или варшавский шлях. Как раз около нашего дома был перекресток: свернув с екатерининского шляха влево, попадешь в Погорельцы, Своятичи, Ляховичи и дальше на Полесье, к Пинску, Киеву. Повернешь направо - путь к Новогрудку, Вильнюс. Если ехать прямо - впереди Столовичи, Слоним, Ружаны, Гродно, Варшава...
Ныне пересохшая безымянная речка была в мои детские годы полноводной, впадающей в Змейку, а затем в Ушу и батьку Неман. Судя по всему, мои прапрадеды могли сесть в лодчонку и водным путем попасть, никуда не сворачивая, в Балтийское море, а то и в Византию, Рим. Впрочем, я не слыхивал о таких походах от голынковских стариков, баявших всякие байки, и не нашел подтверждения данной гипотезе в исторических трудах.
Но почему этого не могло быть?
Вон один из родственников, дед моих троюродных братьев и сестер, сумел добраться до Америки, скопил там долларов, вернулся восвояси не один, а с паровой машиной и поставил между нашим и своим домом мельницу. Со всей округи - Лихосельцев, Тишковцев, Чернихова, Нагорной, Савич, Петкович, Задвеи, Родковичей, Залесья, Друцькавщизны, других деревень и сел - везли сюда на помол зерно крестьяне. Причем, здесь не только мололи рожь, но и петлевали пшеницу, обдирали на крупу ячмень и гречиху. И делалось это качественно, о чем свидетельствовали ежедневные очереди, хотя мельница работала, что называется, от зари до зари.
Голос екатерининского шляха
Мою нынешнюю Голынку трудно назвать деревней в обычном понимании этого слова. После большого пожара в тридцатых годах прошлого столетия, который полностью слизал ее, люди начали вновь строиться. Но не на пепелищах, а каждый, по заветам Столыпина, бывшего Гродненского губернатора, - на своем отрубе, своем участке земли и все вольготно расположились на хуторах в двенадцати местах, по 5-7 домов, (а всего около 100), почти в километре друг от друга. Каждому поселению односельчане дали свои названия, понятные только им: Гостинец, Село, Гай, Противок, Кругляк, Закругляк, Прилесье, Лощина...
Сегодня эту деревню найдешь далеко не на всех картах, разве что на генштабовских "километровках". А я помню, как по утрам, когда на утренней заре подростком гонял коров на пастбище, слышал "приветствие" от стада с соседней Друцькавщизны Несвижского района. В тихое летнее утро (ведь тогда не было шумной автострады Брест - Минск - Москва) можно было услышать петушиный привет с Гродненщины, из деревень Боратино, Медвядка, Жуховичи Кореличского района...
Иногда думаю: если бы мог заговорить екатерининский шлях, сколько бы он поведал того, о чем ни в одной книжке не вычитаешь! Вокруг моего дома, несомненно, есть следы и первых балто-славянских племен, шедших с Дуная, Карпат на север. И следы осевших на этой земле дреговичей, древних россов, воинов великого Киевского князя Игоря и его жены княгини Ольги. И детей, внуков, правнуков и прапра...внуков легендарной полоцкой княжны Рогнеды и ее мужа крестителя Руси Владимира Святославича, пустивших по миру два могучих корня правителей через полоцкого князя Изяслава I и великого Киевского князя Ярослава Мудрого...
Тут и следы Миндовга, основателя Великого княжества Литовского, простиравшегося одно время от Балтики до Черного моря, от Вислы до Оки, и просуществовавшего не одно столетие. Кстати, всего в 18 километрах от Голынки, близ поселка Городище, как считает известный белорусский историк ХIХ столетия Александр Ельский, стоял город Варута, первая столица Миндовга...
...А для меня Городище памятно тем, что в здесь, в районной газете "Советская Родина", я напечатал свою первую в жизни заметку. И еще тем, что получил здесь паспорт, который дал мне право покинуть родную деревню и начать трудовой путь...
Александр Черняк - доктор исторических наук, известный советский и российский журналист, писатель.
К печати готовится его новая книга "Долгая дорога из отчего дома и страны, которой уже нет", посвященная Беларуси. Отрывок из нее автор предложил "Родине".
Материалы совместного проекта Постоянного комитета Союзного государств и "Родины" читайте в рубрике "Добрососедство"