Золотая миля: как улицы Никитские становятся главным фуд-кластером столицы

Большая и Малая Никитские становятся новыми Патриками - здесь один за другим открываются рестораны, в которых бронирует столики весь цвет Москвы.

пресс-служба

Идея рестораторов превратить пространство от Кремля до сталинской высотки на Баррикадной в золотую милю еды имеет потенциал. Пионером Большой Никитской была "Кофемания" с ценами, не позволявшими студентам консерватории, в которой она квартирует, рассчитывать даже на кофе. Затем подтянулись Ugolek и "Северяне" Ильи Тютенкова с их густой нуарной атмосферной, Luck Izakaya bar, Loro и Koji, делающие ставку на яппи-поколения зумеров и миллениалов, коммерчески просчитанный She Бориса Зарькова и его же гастротеатр Krasota с астрономическими ценами, где просто обязан отметиться каждый, кто хоть что-то из себя представляет в этом городе. Все они были плюс-минус невелики и позволили оценить потенциал локации. Вывод однозначный: "надо брать". Поэтому наступивший сезон отмечен печатью открытий целой череды масштабных ресторанов, делающих ставку на большие залы, шумные собрания и меню, готовое угодить всем и сразу.

"Гвидон"

Строившийся два года "Гвидон" на Большой Никитской (владелец Борис Зарьков, бренд-шеф Владимир Мухин и шеф-повар Анатолий Казаков) на ближайшие месяцы прочно войдет в списки must visit. Здесь точно есть что посмотреть (дизайнер Наталья Белоногова), что выпить (сомелье Маруся Миловидова собрала винную карту на 20 страниц с акцентом на шампанское и вина Франции) и чем закусить.

Ресторан "Гвидон" на Большой Никитской, 5. Фото: пресс-служба

От пушкинской сказки в ресторане только название, аудиотрек в туалетах и легкий привкус морской романтики. Последняя тут - главное действующее лицо. Загадочность прерафаэлитских утопленниц, ар-декошных русалок и средневековых мелюзин Наталья Белоногова тонко смешала с коллективной памятью о знакомой всем Принцессе Грезе с врубелевского панно на "Метрополе".

Интерьеры ресторана. Фото: пресс-служба

Обрамленные золотом фрески, ручной работы изразцы, грубые деревянные стулья, дворцовые люстры и фальшивые ковры, китч и гламур замешаны в интерьере ресторана в такой крутой сгусток, что отвлечься от него помогают только хостес в цветных париках а-ля Мария Антуанетта и официанты в рубашках и жилетах, сделавших бы честь Анн Демельмейстер. Одни ведут к столу, другие предлагают меню.

В интерьере ресторана соединяются дворцовые люстры и фальшивые ковры, китч и гламур. Фото: пресс-служба

В этом меню Мухин с Казаковым выдают не менее замысловатую кадриль. Первую скрипку в нем играют рыба и морепродукты, вторую (но не по значению, а перечислению) - овощи. Свежие дары моря без надоевших азиатских соусов, только солоноватая плоть и трепетная нега, тарталетки вроде фуа-гра с каштановым медом и черным трюфелем или морской еж и манго, как намек на простые, но изысканные удовольствия предваряют раздел салатов, приготовленных нарочито просто, по-деревенски, но из продуктов наилучшего качества. От какого-нибудь нисуаза с ломтями жареного в домашнем стиле тунца, анчоусами и золотистым картофелем или краба по-каталонски самыми спелыми сезонными томатами и хрустящим красным луком не оторвешься по своей воле. Лосось со щавелем, сметаной и зеленым горошком или сен жак с трюфелем и пюре - вся эта чудесная классика тоже есть в меню вместе с сибасом в соли и тюрбо с соусом белое вино.

Первая скрипка в меню - рыба и морепродукты. Фото: пресс-служба

Да, обязательно обратите внимание на кондитерскую "Гвидона". В ней трудятся настоящие волшебники. Канеле, которые тут пекут по рецепту Кристиана Этьена, лучшие в городе.

Простота, сочность и неперемудренность еды - важные критерии для "Гвидона". При этом то, что Мухин с Казаковым называют "возвращением к Франции" и поводом с гордостью надеть высокие поварские колпаки, ресторатор Зарьков именует "жральней". Как ни назови, а результат один - звонкий поток монет, бронь на недели вперед, "вся Москва" в одном зале.

Mina

"Мина" на Малой Никитской, 16/5: лабне (мягкий крем сыр, который любят в Ливане) с томатами как иллюстрация единения Италии и Ближнего Востока. Фото: пресс-служба

Прекрасная Италия переживает нашествие мигрантов, которые в тени романских руин готовят ближневосточную кухню. Бабагануш и рыба храйме оставляют весьма заметный след на белом кафеле западной цивилизации. Европейцы благосклонно внимают экзотике, но по-прежнему охотнее всего налегают на пиццу на хрустящем тесте и закрытую пасту в домашнем стиле.

Традиционные европейские коктейли апероль и лимончелло шпритц в "Мине". Фото: пресс-служба

Еда в новом московском ресторане петербургского ресторатора Арама Мнацаканова настолько же хороша, насколько нефотогенична. Она неохотно позирует, предпочитая рассказывать истории или самой становиться объектом обсуждения. Хумус со свеклой? Неужели ливанцы и итальянцы поклонники красного корнеплода?

"Мина": хумус со свеклой. Фото: пресс-служба

Ой, а можно еще одну воздушную питу? Она так нежно вздыхает, когда отрываешь кусок, чтобы обмакнуть во взбитую фету с травами!

Пита в "Мине". Фото: пресс-служба

Нет, пицца все же здесь лучше всего прочего - на тончайшем воздушном корже. С артишоками и нутом, наверное, хорошо, но еще лучше с мортаделлой и фисташками. И думать скорее о Болонье, чем о Бейруте.

"Мина": пицца с артишоками и нутом. Фото: пресс-служба

Не сбавляем темп, надо еще попробовать и сладкие перцы тоннато, и тортелли качо пепе, и равиоли с баклажаном и нутом (ну, тортелли бодрее и звонче), и, если место еще осталось, мальтальятти с рагу из молочного козленка. На горячее сил точно уже нет, но после пройденного можно пожалеть только о пропущенной кефте из ягненка с фреголой. Как бы, по словам других, ни был хорош осьминог с пюре из батата или стейк из лосося в шафрановом соусе.

"Мина": кефта. Фото: пресс-служба

В винтажных тарелках, отбрасывающих своими золотыми ободками солнечные блики, вам принесут очень вкусную еду. Очень итальянскую, если не вникать в детали вроде приправ, соусов и прочего маловажного для среднего едока антуража. Зато есть ее вы будете в пространстве, где белый, зеленый и золотой перекидываются бесконечными рифмами, где тонкие высокие вращающиеся вокруг своей оси зеркала режут и умножают пространство, то скрывая или открывая соседей, то отражая твое собственное лицо.

"Мина" поселилась в кооперативном доме "Кремлевский работник". Фото: пресс-служба

Публика понимает буржуазность места, квартирующего в кооперативном доме "Кремлевский работник" на Малой Никитской. И на натянутость предлагаемой игры в "Итало-Левант" особого внимания не обращает.

Farang

Ресторан Farang разместился в бывшем знаменитом Доме звукозаписи на Малой Никитской. Фото: пресс-служба

Чугунные напольные плиты из Челябинска, семиметровый ковер ручной работы из Дагестана, керамические изразцы из Татарстана, золотые тандыры, витраж муранского стекла на входе, цвета дорогого китайского шелка, в который выкрашен кессонный потолок с советскими мотивами в римском стиле бывшего Дома звукозаписи - языком дизайна (за него отвечает архитектурное бюро Wowhaus) новый ресторан Алексея Пинского рассказывает историю долгого путешествия из Китая в Европу через Среднюю Азию и Ближний Восток по Великому шелковому пути.

Новый ресторан Алексея Пинского рассказывает историю долгого путешествия из Китая в Европу. Фото: пресс-служба

Благодаря караванам торговцев Европа узнала фарфор, фаянс, ткани, масла и специи, научилась шелководству и бумагоделанию, а Китай получал меха, золото, драгоценные камни и прочие редкости. Все это очень похоже на то, что в кулинарии принято называть фьюжн.

Farang: бутерброд с фуагра. Фото: пресс-служба

В Farang всё проникает во всё: утка по-пекински запросто делится рецептом своего приготовления с бараньей голяшкой, артишоки жарятся с чимичурри, сулугуни подменяет тофу в кисло-сладком соусе по-сингапурски, говяжьи ребра плюхаются в кимчи, чтобы обжечь своей остротой, а ролл "Фаранг" и вовсе оборачивается фантасмагорией - тартар из тунца внутри, тартар из говядины сверху, желток перепелки красоты ради.

Ролл "Фаранг". Фото: пресс-служба

Вся эта почти нереальная свистопляска кому угодно вскружит голову. Так и ждешь, что в конце концов десерт "Обскур" с начинкой-сюрпризом заявит: "Поднимите мне веки", а в углу зала за колонной обнаружится нанятый Пинским новый Гоголь, пишущий по горячим следам гастроблокбастер.

Выйти из власти тонко срежиссированного морока публике помогает только чувство реальности. Во-первых, в Farang'е, как и в других ресторанах Алексея Пинского, используют продукты только лучшего качества.

Если не верите мясу, возьмите тартар из гребешка, креветки и устрицы, чтобы насладиться эфемерностью моря. Во-вторых, обильные декорации в экзотическом стиле не отменяют главного постулата еды: чем проще - тем лучше.

Farang: гребешок в тесте. Фото: пресс-служба

Томатный салат в греческом стиле, пасты, мясо с гриля, костный мозг. Хорошо, можно взять комплект уни и поиграть в конструктор еды на крутящейся тарелке: икру морского ежа выкладываем на листы нори с огурцом, маринованным дайконом и микро-шисо. Это совсем не сложно, зато интерактивно и забавно. В-третьих, здесь прекрасная винная карта, но присмотритесь еще и к бару. Коктейльная карта меняется каждую неделю. Миксы на необычном алкоголе во впечатляющих подачах вместе с профессиональными акустическими системами под потолком недвусмысленно намекают: скоро тут нас ждут горячие танцы.

Задел на будущее

Эти трое - только начало большой новой истории. В октябре на Большой Никитской Уиллиам Ламберти откроет семейный ресторан Lumicino (в переводе с итальянского "огонек") с акцентом на блюда своего родного региона - Марке.

Илья Тютенков, Феликс Цирефман и Георгий Троян готовят к скорому открытию ресторан, в котором намерены показать свою версию японской кухни.

Дополнительным драйвером развития Большой Никитской в следующем году станет люксовый отель и комплекс резиденций Bvlgari с фирменным рестораном и баром. Дальше - больше.