Эрвин Шротт мечтает о партии Бориса Годунова в Большом театре

Как изменила вашу жизнь пандемия?

Эрвин Шротт: Я очень изменился в процессе взросления, а не из-за пандемии. Теперь я человек, которому очень нравится оставаться дома, заботиться о своей семье, готовить что-то вкусное или заниматься музыкой, учить новые партии. Я никогда не теряю надежды, поэтому даже время локдауна - момент невероятно сложный - я пережил относительно легко, даже несмотря на то, что многие роли, над которыми я работал, оказались пока не востребованы - театры просто отменили контракты. И сегодня я очень счастлив, что артисты и зрители наконец вернулись в театры почти во всем мире. И очень надеюсь, что подобная ситуация никогда не повторится. При этом я совсем не соскучился по тому, что нужно собирать чемоданы и мотаться по аэропортам, но я очень соскучился по живому общению с коллегами и аплодисментам.

Почему, в отличие от многих своих коллег, вы особо не расширяете и не разнообразите репертуар?

Эрвин Шротт: Потому, что заядлый перфекционист во всем: и в повседневной жизни, и, конечно, в пении. Я стремлюсь совершенствоваться постоянно, и некоторая узость моего репертуара не говорит о том, что я ленюсь или не хочу выходить из зоны своего вокального и артистического комфорта. Все, что происходит в моей жизни хорошо продумано и спланировано. Даже когда мне было двадцать лет, я четко знал, что должен делать для того, чтобы к сорока годам быть в форме и сохранить хороший голос. Для успешной карьеры очень важно уметь говорить "нет" и никого при этом не обидеть, а также всегда слышать то, что тебе говорят. Уверен, удача не приходит к тому, кто к ней неподготовлен.

Весной нынешнего года вы, пусть в концертах, но дебютировали в Большом театре. Не появилось желания появиться в Москве еще и в каком-то спектакле?

Эрвин Шротт: Большой - невероятный театр. Действительно соразмерный своему названию - очень большой, просто огромный. И невероятны те вдохновляющие эмоции, что я испытал, выйдя на его сцену. И не только из-за легендарной истории этого театра. Но и из-за качества оркестра, просто невероятного, фантастического, и из-за интересной акустики, которую сложно понять и прочувствовать с первого раза. И я бы очень хотел спеть в Большом не только весь свой репертуар, но и исполнить партию Бориса Годунова, непременно в легендарной исторической постановке.

Отчего именно в исторической постановке?

Эрвин Шротт: Я приезжаю в Россию с другого конца мира, из Уругвая. И у меня всегда были какие-то странные отношения с Россией. Удивительно, но я ощущаю себя в России, как дома; чувствую, что должен вдохнуть этот воздух полной грудью... Русские и уругвайцы, думаю, очень похожи. Когда я разговариваю с русскими людьми, мне действительно кажется, будто общаюсь с людьми своей культуры. Хотя у нас очень разные культуры, но вот ментальности схожи. Нам свойственны и романтизм, и меланхолия, глубина и искренность чувств, а не модная ныне в мире фейковая улыбка.

И я очень интересуюсь и слежу за тем, что происходит в России сегодня. И нахожу крайне интересным и важным то, что Россия всегда защищает свою позицию в Европе и мире. Это то, что тоже сближает наши страны. Я чувствую, как русские люди гордятся своей страной. И я тоже люблю свою страну и горжусь ею. И это убеждение, которое вырастало во мне на протяжении последних двадцати лет.

Кто или что влияет на ваш характер сильнее всего?

Эрвин Шротт: Трудно выделить кого-то одного или какое-то конкретное событие. Это сочетанный процесс. Точно могу сказать лишь, что не отношусь к той категории певцов, которые так увлекаются каким-то сценическим образом, что потом начинают вести себя в реальности практически так же, как их персонаж. Я четко разделяю свою профессиональную и личную жизнь. Хотя, безусловно, у меня немало игровых ролей, которые мне очень нравятся. Это в первую очередь те, где есть мощное доминирование, иногда даже нечто мучающее, в повадках моих героев. И, конечно, мне очень важно и интересно, чтобы во всех моих ролях были магнетизм и нотки соблазнения. Мы ведь выходим на сцену не для себя, а для публики, вниманием которой становится все труднее завладеть - в мире вокруг нее с каждым днем все больше соблазнов.

И какие из своих ролей вы считаете самыми "соблазняющими"?

Эрвин Шротт: Например, такие разные Скарпиа в "Тоске" Пуччини или Дулькамаре в "Любовном напитке" Доницетти - в этой опере я дебютировал в 22 года благодаря Пласидо Доминго. И все прошло просто чудесно, хотя я помню, как меня отговаривали педагоги, говорили: "Нет, это должен играть взрослый мужчина с опытом…" Но в итоге ошиблись они, а не я. Опыт и возраст, конечно, важны. Однако наличие харизмы, которой научить невозможно, куда важнее и ценнее в искусстве, как, впрочем, и в политике - а эти две сферы, по сути, и формируют нашу жизнь.

В Концертном зале имени Чайковского в рамках абонемента "Мастера оперной сцены" Эрвин Шротт выступит 31 октября. Выдающийся американский баритон Томас Хэмпсон и итальянский бас-баритон Лука Пизарони дадут концерт 14 ноября. Следом в Москву приедет знаменитая болгарская сопрано Соня Йончева, концерт которой запланирован на 1 декабря. Солистка Мариинского театра меццо-сопрано Екатерина Семенчук продолжит абонемент, что состоит из двух частей, в новом 2022 году - 9 января. Именитого итальянского тенора Франческо Мели ждут в Москве 7 февраля. А завершит абонемент 13 апреля 2022 года всемирно известный валлиец бас-баритон Брин Терфель.