В Крыму установили памятник на предполагаемой могиле дочери Чуковского

Инициатор и организатор установки памятника, блогер Ангелина Джебисашвили, рассказала, что впервые о захоронении Мурочки Чуковской на крымской земле узнала от знакомого, который 10 лет назад приехал на пару дней в Алупку из Москвы ради поиска могилы младшей дочери выдающегося детского поэта и литературоведа.

По словам блогера, спустя 10 лет о Мурочке ей невольно напомнила дочь Луна, "фанатка стихов Корнея Чуковского", когда спросила, кому именно тот посвящал свои произведения для детей. В итоге в преддверии 90-летия смерти младшей дочери классика детской литературы блогер объявила сбор средств для изготовления памятника. После согласования эскиза со скульптором Евгением Козиным, Джебисашвили обратилась для определения места наиболее вероятного захоронения к научному сотруднику Алупкинского музея-заповедника Надежде Ковалевской, которая вдоль и поперек изучила историю как самого кладбища вблизи храма Архангела Михаила, так и погребения на нем Муры Чуковской.

Ковалевская рассказала, что в свое время к ней с просьбой выяснить место захоронения Мурочки обратилась внучка Корнея Чуковского Елена Цезаревна Чуковская.

- Оказалось, что табличка с именем Мурочки Чуковской в разные годы помещалась в разных местах старого церковного алупкинского кладбища, - напомнила исследовательница. По ее словам, в 1990 году журналист из Ялты Майя Карабанова установила табличку с именем Мурочки на месте, которое не соответствовало рисунку Корнея Чуковского.

- Она сказала, что место приблизительно найдено, и Елена Цезаревна попросила не касаться этой темы вообще, поскольку это семейное дело, - пояснила Ковалевская. - Могилу Мурочки Чуковской "находили" в Гаспре, где отдыхал Чуковский в 1931 году, и в Ялте. Когда-то все эти публикации Елена Цезаревна воспринимала как правду, но когда занялась рукописями своего гениального деда и издала трехтомник его дневника без купюр, она там четко обозначила, что в 1931 году Мурочка была похоронена на алупкинском кладбище.

Установленный, по мнению Ангелины Джебисашвили, на месте захоронения Муры памятник представляет собой изображение трех книг, две из которых стоят на лежащей третьей. На образной голубой обложке первой стоящей книги, обращенной к зрителю, - барельеф с изображением героини одноименной сказки Корнея Чуковского Мухи-Цокотухи с самоваром. Над ним прописью высечены имя "Мурочка Чуковская" и даты жизни младшей дочери писателя.

Скульптор Евгений Козин признался, что в работе над памятником ему помогали собственные дочери.

- Шрифт, которым написано "Мура Чуковская", - это почерк Корнея Чуковского, - уточнил он. - Получилась Муркина книга. Было классно, что много людей - кто-то финансово, кто-то не финансово - вложили себя в это дело.

По мнению биографов Корнея Чуковского, младшая дочь Мура (1920-1931) была, пожалуй, самым близким для него человеком. Писатель признавался, что научил ее читать и писать стихи, любить литературу, "пропитал стихами". В конце 1929 года у девочки диагностировали костный туберкулез. Узнав от литературоведа и писателя Юрия Тынянова о противотуберкулезном детском санатории имени Александра Боброва в Алупке и его "великолепном" главном враче Петре Изергине, осенью 1930 года Корней Иванович вместе с супругой Марией Борисовной и младшим сыном Борисом привез дочь в Крым.

Несмотря на лечение в прославленной тогда уже "Бобровке", неизлечимая болезнь стремительно прогрессировала. В санатории не разрешалось посещать больных каждый день, и скучавшая по близким Мура вспоминала малую родину и писала стихи. Часть ее произведений Чуковский приводит в книге "От двух до пяти", в том числе и стихотворение "Воспоминание", где были такие строки: "Я лежу сейчас в палате/ Рядом с тумбой на кровати./ Окна белые блестят,/ Кипарисы шелестят,/ Ряд кроватей длинный, длинный…/ Всюду пахнет медициной./ Сестры в беленьких платках,/ Доктор седенький в очках". В сентябре 1931 года, за два месяца до смерти дочери, Чуковский отмечал, что изможденная болезнью Мурочка, которая к тому времени уже год находилась в "Бобровке", старалась быть веселой, поражая родителей великолепной памятью и тонким пониманием поэзии.

Гроб с телом дочери Чуковский заколачивал вместе с врачом Леонидом Добролюбовым. Они же и Мария Борисовна отнесли его на кладбище и опустил в могилу. Писатель вспоминал, как после того, как свежую могилу засыпали цветами, вместе с супругой они поняли, что "делать здесь нечего, что никакое, даже самое крошечное общение с Мурой уже невозможно - и пошли к Гаспре по чудесной дороге - очутились где-то у водопада, присели, стали читать, разговаривать, ощутив всем своим существом, что похороны были не самое страшное: гораздо мучительнее было двухлетнее ее умирание".

Изображение могилы Муры, сделанное Корнеем Чуковским в дневнике вскоре после погребения дочери. Фото: Том 12 Собрания сочинений Корнея Чуковского в 15 томах. Москва: Терра - Книжный клуб, 2006

В сентябре 1936 года Чуковский записал в дневнике: "Алупка. На могиле Мурочки. Заржавела и стерлась надпись, сделанная на табличке Просовецкой: МУРОЧКА ЧУКОВСКАЯ 24/II 1920 - 10/ХI 1931. А я все еще притворяюсь, что жив. Все те же колючки окружают страдалицу. Те же две дурацкие трубы - и обглоданные козами деревья". В том году Чуковский заказал пятерым рабочим благоустройство могилы. Во время работ последние выдернули торчавшие из могилы "железные трубы" и убрали колючую проволоку, протянутую вблизи захоронения (на рисунке писателя, сделанном вскоре после похорон дочери, видна могила с невысокой каменной опалубкой на краю кладбища, наверху склона, над которым протянута металлическая сетка ограждения).

В одной из своих статей историк Надежда Ковалевская рассказала, как летом 1993-го общалась с Ниной Рославлевой, чья тетя работала медсестрой в приемной покое санатория имени Боброва, дружила с Чуковскими и поведала ей точное местонахождение Муриной могилы. Вместе с Ниной Германовной Надежда Александровна тогда посетили кладбище.

- Я подвела ее к кресту с табличкой (тому, который ранее обнаружили некрополисты из Севастополя. - Прим. Ред.), она сказала: "Это не то место", - пояснила Ковалевская. - И на мой настойчивый вопрос, где же, показала вверх по склону: "Да вот же она!". Почему мы с ней не поднялись к могиле. Может, ей уже тяжело было - она была в летах (умерла в 1998). Но я думаю иначе: мы с ней вышли "проститься" с ее бабушкой (Базилевич), похороненной на этом же кладбище, и она уже "простилась" с Мурочкой. Не надо забывать, что Рославлева, воспитанная бабушкой в традициях конца XIX века, думала иначе, чем люди XX столетия, не говоря уже о XXI-м! Но направление показала и дала точный ориентир - юкку, что растет и цветет на краю кладбища над церковью. Место это очень солнечное, и купола рядом блестят золотом!