Детский омбудсмен Карелии: Игнорирование - это тоже насилие
Плакал. Мешал...
Почти год находится в реанимации Детской республиканской больницы мальчик из Петрозаводска. Когда ему было всего четыре месяца, его избил родной отец. Матери не было дома, а ребенок плакал. Мешал... Младенец был госпитализирован с тяжелыми черепно-мозговыми травмами. Малыш жив, но прогноз медиков неблагоприятный. Что касается 36-летнего отца, то его ждет суд по обвинению в умышленном причинении малолетнему тяжкого вреда здоровью.
Геннадий Сараев: Таких случаев в Карелии немного, но любой подобный факт говорит о неблагополучии в семье. И этот не исключение. Отец был в состоянии сильного опьянения, он пытался убрать ненужную для себя помеху в виде плачущего малыша. А мы, ответственные взрослые, не сумели заранее выявить угрозу и минимизировать риски для ребенка.
Должно быть налажено более плотное сопровождение семей из группы риска. Но этих семей сегодня так много, а специалистов так мало, что охватить всех, к сожалению, не получается. Есть смысл обратиться к тем, кто живет рядом, с просьбой не осуждать, не дистанцироваться, а наоборот, прийти на помощь и оказать поддержку. Может, просто зайти в квартиру и научить. У нас ведь часто молодые родители не умеют общаться с детьми. Потому что и с ними не общались. А с появлением гаджетов с детьми вообще перестают разговаривать. Все, что они видят, - телевизор или телефон.
Не умеют создать уют
В один из поселков Калевальского района переехала многодетная семья из Вологодской области. Хотя правильнее будет сказать - сбежала. На Вологодчине они купили небольшой дом. Старшие дети ходили в школу, маленькие сидели с мамой. Глава семейства подрабатывал у частника, был на подхвате - на стройке, водителем. А потом органы опеки стали предъявлять претензии семье. Мол, жилье непригодно. Проводка старая, плюс ко всему печка сильно нагревалась. Сельсовет помог починить печь, сделать косметический ремонт. Но и это не устроило чиновников. И тогда семью предупредили, что опека хочет ограничить их в правах и забрать детей. Родители в срочном порядке собрались, бросили посаженный огород и уехали. В районе, из которого они убежали, по решению суда мать и отца шестерых детей ограничили в родительских правах.
Геннадий Сараев: У семьи произошел конфликт со специалистами, которые должны были сначала оказать помощь. Они этого не сделали, а пришли с осуждением, заметили, что что-то не соответствует их представлениям о благополучии детей. Обвинили и пытались привлечь к ответственности. На мой взгляд, это можно сделать в одном случае: если ты оказал все возможные услуги сопровождения. У нас бывают ситуации, когда люди просто не умеют разложить вещи по местам. Научить их всему - это наставничество. Если ничего не помогает, то тогда есть смысл привлечь к ответственности через воспитательную меру. Но это крайний случай. К семье, о которой идет речь, пришли изначально с карательными мерами. Когда они приехали к нам, мы в первую очередь оказали помощь, взяли на сопровождение. И они живут здесь до сих пор, все у них хорошо. Это семья, любящая детей, но при этом каким-то образом не умеющая создать уют в доме.
У нас была еще одна многодетная семья, которая жила на острове. Для чего? Защитить детей от всех рисков современного мира - интернета, наркотиков, алкоголя. Была построена некая идеальная модель, которую родители видели и предлагали детям. Но дети эту модель не приняли. Да и в семье оказалось не все так гладко, как представлялось внешне.
Сейчас дети живут в Петрозаводске. Папа ограничен в правах в отношении несовершеннолетних. В данном случае, как и в любом подобном кризисе, ответственность родителей. Они должны быть готовы меняться и принимать помощь, если она предлагается. Если родители не предпринимают усилий, тогда государство должно защищать интересы ребят и их права.
Изъяли детей
Жительница Петрозаводска несколько лет назад взяла под опеку двойняшек - мальчика и девочку из Вологодской области. В документах им поставили вторую группу здоровья. Вполне обычную. Но потом оказалось, что у двойняшек много проблем. Мальчик - особый ребенок, девочка с более сохранным интеллектом. Не так давно приемную маму пригласили в интернат, где учится мальчик, и обвинили в жестоком обращении с ребенком. На его теле обнаружили гематомы. Причем обследовал ребенка не врач, а педагоги. Детей изъяли, суд временно ограничил маму в опеке над двумя детьми. Женщина борется за возвращение двойняшек в семью...
Геннадий Сараев: Непростая ситуация. Если б это были родные дети, она развивалась бы по-другому. Так как они приемные и существуют договорные отношения между приемным родителем и государством, то у последнего больше возможностей для контроля.
Ребят изъяли и направили в центр помощи детям. Есть решение о привлечении мамы к административной ответственности за удар линейкой по рукам. С точки зрения здравого смысла и детско-родительских отношений - это обычная бытовая история. Я видел значительно более сложные случаи.
Эти двойняшки хотят вернуться обратно в приемную семью. И здесь нужно понимать, когда государство должно активно вмешаться и встать на защиту ребенка, а когда оказать помощь и предоставить все необходимые услуги приемному родителю, у которого особые дети.
На мой взгляд, здесь государство недоработало. Женщина не была предупреждена, что дети будут настолько сложные по здоровью и по воспитанию. Приемному родителю, который взял ребенка с инвалидностью, должна быть оказана мощная поддержка, в том числе специалистами, которые будут обучать и сопровождать. Иначе нагрузка может стать неподъемной. В данном случае нужно признать несостоятельность тех организаций, которые должны были обеспечить помощь, но не сделали этого, а в итоге пострадали дети.
Случаи жестокого обращения с детьми в последнее время участились?
Геннадий Сараев: Стало больше выявляемости. Люди чаще сообщают о том, что они замечают. Например, недавно мне написала женщина из Петрозаводска. Она рассказала, что с ней рядом живет семья с детьми. И она постоянно слышит плач ребенка и крики: "Не бей!" К своему обращению женщина приложила сделанную на телефон аудиозапись. Понятно, что она не хочет ссориться с соседями, поэтому попросила провести проверку анонимно. Мы не отказываем, потому что это вопрос прежде всего безопасности ребенка. Проверяем, контролируем, направляем представителей уполномоченных органов.
Сегодня в обществе очень высокий уровень тревожности. Взрослые истощаются, им не хватает внутреннего ресурса, и они могут сорваться на ребенке. Что это такое? Жестокое обращение, насилие или безвыходность в признании собственной несостоятельности? В любом случае страдает ребенок, потому что он по умолчанию уязвим. Он не может защититься, он зависим.
Могу предположить, что нынешние условия способствуют росту случаев насильственных действий в отношении детей. Называть цифры не очень корректно, но есть факты, которые это подтверждают. Например, звонки на детский телефон доверия. В период локдауна, когда семьи полным составом сидели дома, их стало меньше. Зато постфактум мы фиксировали последствия долгого нахождения детей с родителями в замкнутом пространстве.
В то же время надо тщательно разбираться, в чем выражается родительское насилие. Это подзатыльник, данный сгоряча, либо это системное жестокое обращение, истязание за любую провинность. Латентное насилие, как мне кажется, широко распространено. Практически в каждой семье в той или иной степени родитель может сорваться на ребенка.
Насилие может быть как физическим, так и психологическим. Иногда последнее даже страшнее. Потому что может нести больший урон для ребенка, может сломать ему судьбу. Кстати, игнорирование - это тоже насилие. Сегодня, когда родители постоянно находятся в телефонах, не замечая сыновей и дочерей, мы, в принципе, можем говорить о массовом насилии в отношении детей.