Этот материал готовился к печати, когда президент Финляндии Саули Ниинистё прокомментировал требования России к США и НАТО по гарантиям безопасности в Европе: "Сферам интересов нет места в 2020-х годах. Суверенное равенство всех государств - это базовый принцип, который должен уважать каждый".
В этой связи уместно напомнить, что Финляндия, более ста лет входившая в состав Российской империи и в 1917 году получившая государственную независимость из рук Советской России, в XX веке дважды - в 1940-м и в 1944-м - едва-едва ее не потеряла из-за упорного нежелания считаться с интересами государства Российского и сферами его интересов. История повторяется - и уж точно не в виде фарса.
Публикация "Родины" напоминает о том, как важно помнить уроки Истории.
Впервые обнародованы документы из истории российско-финских отношений, развенчивающие гуляющий по миру миф о "тюрьме народов"
Мы живем в период Архивной революции, ярким свидетельством которой стал капитальный трехтомник "Россия и независимость Финляндии: 1899-1920 гг.", выпущенный в минувшем году издательством "Политическая энциклопедия" (ответственный составитель - историк-архивист Михаил Зеленов).
Сборник документов, снабженный обширным справочным аппаратом и информативными приложениями, содержит 3062 страницы и является результатом многолетней совместной работы финских и российских историков. В нем опубликовано 1358 документов (более 42% предстают перед читателем впервые) из ГА РФ, РГИА, РГАСПИ, РГАЭ, РГАВМФ, РГВА, АВПРИ, АВП РФ, Архива Президента РФ и Национального архива Финляндии. Вкладки содержат 130 фотодокументов (среди них около 70 портретов политических деятелей России и Финляндии).
Читатели получили возможность посмотреть на Россию, которую мы потеряли, под необычайным ракурсом. И он способен удивить даже тех, кто профессионально занимается императорским периодом отечественной истории.
"Государство, а не губерния"
Случай Финляндии наглядно опровергает прочно укоренившийся в либеральном сознании миф о Российской империи как "тюрьме народов". Великое княжество Финляндское вошло в состав империи в 1809 г. в результате победоносной войны со Швецией. Александр I стал первым в истории Дома Романовых великим князем Финляндским. Статс-секретарь императора Михаил Михайлович Сперанский очень точно сформулировал: "Финляндия есть государство, а не губерния"1. Николай I, Александр II, Александр III при своем воцарении подтверждали особый статус Великого княжества Финляндского, которое сохранило собственные законы, оставшиеся со времен шведского владычества, шведский язык в качестве государственного языка деловых бумаг (потом к нему присоединился еще и финский) и лютеранское вероисповедание.
В течение 90 лет империя не стремилась к русификации края. Русский язык не был распространен на территории Великого княжества: его не использовали ни в официальной переписке, ни в бытовом общении. "...По Финляндии легче путешествовать, зная немецкий, французский и английский языки, чем русский. Только офицеры, железнодорожные служащие и почтовые чиновники да иные лица, которым знание русского необходимо ex officio (по должности), составляют исключение из общего правила. ...Финнам не нужен русский язык: он не является фактором во внутренней жизни нации"2. Страна получила собственный Императорский Финляндский Сенат и отвечавший за подготовку законов Сейм земских чинов, в котором были представители четырех сословий: 1) рыцарства и дворянства; 2) духовенства (исключительно лютеранского); 3) горожан и 4) крестьян.
В Финляндии была собственная денежная единица - марка - и собственный банк, свое почтовое ведомство и почтовые марки. Россияне, приехавшие в Финляндию, были вынуждены менять наличные рубли на финские марки, неся существенные потери при обмене денег. Существенные потери несла и казна империи. "...Такое обособление причиняло России одни только убытки. Русский рубль подвергся в пределах Российской империи биржевой игре, и русская казна вследствие этого обязана была увеличить свои выдачи на содержание в Финляндии русского войска, русских учебных заведений и др."3.
Армия на льготных условиях
Житель блистательного Санкт-Петербурга постоянно сталкивался с финнами: имперская столица не только каждый день потребляла их сельхозпродукты и рыбу. "Петербург давал работу десяткам тысяч финнов в разных областях - от служащих до ювелиров, трубочистов, горничных и рабочих"4.
При этом финляндцы, численность которых приближалась к трем миллионам, очень сильно обижались, когда их сравнивали с другими народами, обитавшими в Российской империи.
"Это циническое великодушие, которое высказывается в сопоставлении нас с эстами, татарами, калмыками, кавказцами и др. Наши противники умышленно забыли или нарочно закрыли глаза на тот факт, что финны, в противоположность названным племенам, имеют западную культуру, которая проникла во всю ширь народа"5.
Меж строк, конечно, осуждается "циник" Пушкин с его знаменитым "Памятником":
- Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
- И назовет меня всяк сущий в ней язык,
- И гордый внук славян, и финн и ныне дикой
- Тунгус, и друг степей калмык.
Финны осознавали свою инаковость, пестовали ее и гордились ею, не желали ассимилироваться и в то же самое время не помышляли об отделении от Российской империи, прекрасно осознавая все сопряженные с пребыванием в составе государства Российского выгоды. Министр финансов С.Ю. Витте ярко обрисовал уникальное экономическое положение Великого княжества:
"С тех пор, как Финляндии дан был самостоятельный государственный бюджет, страна эта для своего экономического развития не требовала никаких жертв со стороны России. Обделенный природою и разоренный войнами край сам развил свое и духовное и материальное благосостояние. Без субсидий и гарантий со стороны русского Государственного казначейства страна покрылась сетью грунтовых и железных дорог, развила промышленность и торговый флот, поставила народное образование так высоко, что на всем пространстве княжества нет почти безграмотных. Не безынтересен и тот факт, что в то время, как Русскому правительству чуть не ежегодно приходится кормить голодающее население то в тех, то в других частях империи и время от времени тратить на это колоссальные суммы, Финляндия, несмотря на частые в ней неурожаи, обходилась обыкновенно без продовольственной помощи за счет русского Государственного казначейства"6.
Вишенкой на торте особого положения пограничной окраины были собственные вооруженные формирования, в том числе драгунский полк, восемь финских стрелковых батальонов, лейб-гвардии 3-й стрелковый Финский батальон, и таможенная граница между Финляндией и Россией. Петербургские жители, решившие обзавестись дачами на финской территории, каждый раз были вынуждены платить таможенную пошлину за провоз товаров на собственные владения в нескольких десятках километров от столицы империи! Великороссы, жившие на территории Финляндии, но не являвшиеся коренными жителями этой страны, не имели избирательных прав и не могли служить в финляндской армии. Если в Русской императорской армии призывники служили пять лет действительной службы и 13 лет в запасе, то в Финляндии - три и два года соответственно7.
Военный министр генерал А.Н. Куропаткин информировал Государственный совет:
"По действующему Уставу о воинской повинности, Великое княжество Финляндское, начиная с 1889 г., содержит под ружьем на действительной службе всего 5600 человек. При сопоставлении этого числа людей с тем числом, которое выставляется населением коренной России, оказалось, что Финляндия ежегодно отрывает для военной службы из тысячи людей рабочего возраста 9 человек, тогда как по общему Уставу империи коренное население отрывает 36 человек"8.
Все это не способствовало доброжелательному отношению великороссов к "приюту убогого чухонца" и давало множество поводов для резких выпадов, один из которых был сделан В.М. Пуришкевичем в Государственной думе:
"...Положение русского человека в Финляндии только несколько лучше положения еврея или цыгана"9.
Поворот Николая II
В течение 90 лет Великое княжество Финляндское пребывало под властью империи и в ее составе. За это время сменилось несколько государей и несколько поколений финляндцев, а в их сознании прочно укоренилась мысль: Финляндия - это "не суверенное, но государство"10. Финляндцы с большим почтением относились к личности государя, но воспринимали его не как абсолютного монарха - императора и самодержца Всероссийского, а исключительно как конституционного великого князя Финляндского, который "правит этою страною согласно ее конституции и основанных на этой конституции законов"11.
Финляндцы считали себя не русскими подданными, а подданными великого князя Финляндского и утверждали, что "права Финляндии ограничены не суверенитетом Русского государства, а суверенитетом Русского Монарха"12, обязанного соблюдать законы страны и править, опираясь на Сенат и Сейм. Финляндцы были убеждены в незыблемости следующей аксиомы: "Право Финляндии не может быть подвергнуто изменению иначе как путем закона, изданного с согласия народного представительства в установленном конституциею порядке"13.
Однако в конце XIX века недавно взошедший на трон молодой царь Николай II, пятый великий князь Финляндский, решил покончить с обособленностью Финляндии и начал процесс ее русификации. У императора были свои резоны: в 26 верстах от столицы проходила граница автономного государства, имевшего собственные вооруженные силы, не подчиненные командованию Русской императорской армии. И не было никакой уверенности, что в случае большой европейской войны они справятся с обороной Великого княжества и сумеют надежно защитить Петербург от весьма вероятного вторжения.
6 декабря 1898 г. во время отдыха в Ливадии Николай II принял генерал-фельдмаршала Дмитрия Алексеевича Милютина и сообщил ему о своих планах. Бывший военный министр времен Александра II был убежденным противником создания финляндских вооруженных формирований. Еще 21 января 1876 г. он прямо указывал, что речь идет о попытке узаконить "существование в пределах империи совершенно отдельного самостоятельного войска, которое не будет иметь ничего общего с русскими войсками, т.е. с армией того государства, в политический состав которого входит Великое княжество"14. Однако во время проведения военной реформы в результате тонкой аппаратной интриги, осуществленной тогдашним финляндским генерал-губернатором графом Н.В. Адлербергом, чей старший брат был министром двора и со времен юности другом Александра II, мнение военного министра было проигнорировано15.
Казалось бы, Милютину следовало обрадоваться тому, что его давняя идея восторжествовала, хотя и спустя 22 года, и безусловно одобрить планы Николая II. Тем не менее граф Дмитрий Алексеевич был опытным государственным деятелем, поэтому дал совет действовать в рамках правового поля, не нарушая существующих в Финляндии законов:
"Я не скрыл ни от военного министра, ни от самого Государя моего опасения, чтобы не поднять в Финляндии нежелательной бури; а потому советовал вести дело осторожно, на легальной почве, без явного нарушения положительных прав Финляндии"16.
Мудрый совет не был услышан императором, который не согласился на предварительное исследование финляндской проблемы и еще 11 февраля 1895 г. повелел:
"Не вижу нужды возбуждать о сем законодательный вопрос. ... Затем от меня будет зависеть дальнейшее направление дела"17.
Проблема заключалась не в том, что делать, а в том, как следует приступить к государственным преобразованиям, чтобы избежать их неконтролируемых последствий.
Фельдмаршал граф Милютин это понимал, а Николай II, позиционировавший себя как "Хозяин Земли Русской", - нет.
"Атака" на будущее
7 (19) января 1899 г. Николай II, выступая при открытии Финляндского чрезвычайного Сейма, без обиняков заявил:
"Финляндия, нераздельно соединенная с империей, состоя под покровом и защитой всего Российского государства, не имеет нужды в обособленном от Русской армии войске. Устав о воинской в ней повинности должен поэтому быть согласован с действующим в империи Уставом"18.
3 (15) февраля 1899 г. был подписан высочайший манифест, установивший право великого князя издавать законы без согласования с представительными органами власти Финляндии. Там расценили это выступление и этот манифест как желание Николая II уничтожить политическое существование финского народа.
В том же 1899 году финский художник Эдвард Исто (1865-1905) написал картину "Атака". Хищный двуглавый орел тщетно пытается вырвать из рук золотоволосой девушки, облаченной в бело-синие одежды цветов финского флага, книгу с надписью "LEX", то есть "Закон", на переплете. Картина, ставшая символом протеста финнов против русификации, в тысячах копий получила широчайшее распространение на территории Великого княжества: практически в каждой финской семье бережно хранились ее репродукции.
В 26 верстах от Петербурга возникло враждебное государство, жители которого стали мечтать об отделении от империи и охотно давать приют русским революционерам.
Так началось противостояние Российской империи и Великого княжества Финляндского, все перипетии и основные вехи которого с большой полнотой представлены в документах трехтомника "Россия и независимость Финляндии: 1899-1920 гг.".
- 1. Россия и независимость Финляндии: 1899-1920 гг. Сборник документов: в 3 т. /отв. сост. М.В. Зеленов. Т. 1: От автономии к противостоянию: 1899-1908 гг. М.: Политическая энциклопедия, 2021. С. 592.
- 2. Там же. С. 130.
- 3. Там же. С. 379.
- 4. Там же. С. 23.
- 5. Там же. С. 115.
- 6. Там же. С. 199.
- 7. Там же. С. 884.
- 8. Там же. С. 150.
- 9. Там же. С. 872.
- 10. Там же. С. 583.
- 11. Там же. С. 690.
- 12. Там же. С. 147.
- 13. Там же. С. 690.
- 14. Милютин Д.А. Дневник. 1891-1899 / под ред. Л.Г. Захаровой. М.: Политическая энциклопедия, 2013. С. 651.
- 15. Адлерберги происходили из балтийско-немецкого рода, в 1684 г. получившего шведское дворянство, и имели права граждан Великого княжества Финляндского.
- 16. Милютин Д.А. Указ. соч. С. 507.
- 17. Россия и независимость Финляндии: 1899-1920 гг. Т. 1. С. 44.
- 18. Там же. С. 42.