Даже свадьбы стали редко играть

Время здесь будто замерло. Жизнь неспешная и тягучая. Много печальных и постаревших раньше срока лиц. Желания и чаяния невысоки, большей частью люди, заметно уставшие от переживаний, просят мира и здоровья.

Шрамы войны

Владикавказ и Цхинвал разделяют три часа автомобильного хода, через длинный Рокский тоннель и таможенный переход. Таможня серьезная. Паспорт изучается тщательно, как и вопрос о цели визита, осмотр автомобиля проводится дотошно. Но все - быстро, доброжелательно и профессионально.

Республика хоть и называется Южной Осетией, однако встретила прохладой, на склонах гор еще лежали серые шапки плачущего снега. Недалеко от границы, у подножия сопки, виднеется любовно выложенная из камней надпись "Спасибо, Россия!".

- Южную Осетию обожаю. Когда я здесь, у меня ничего не болит и очень хорошо спится. Воздух тут волшебный и лечебный, - замечает моя спутница, режиссер из Владикавказа Темина Туаева.

Среди густой и сочной зелени у дороги мелькали черные обелиски, на которых выбиты портреты молодых мужчин. Как немой крик прошедшей войны.

Фото: Кирилл Чеходаров

Цхинвал открылся ровной улицей, под колесами шелестел асфальт, по бокам мелькали ровные ряды домов.

Шрамы войны видны повсюду: стены большинства домов густо посечены осколками и пулями.

Позднее утро, на столичных улицах по-воскресному малолюдно. Оживленно было на рынке, куда съезжаются крестьяне из районов. Оживленно, стихийно, с налетом хаоса.

Худой небритый мужик с печальными глазами стоял в кузове куцего грузовичка. Рядом с ним крутился упитанный теленок.

- Хочу телочку продать. Ей три месяца, еще молоко пьет, мясо будет отличное, - стал нахвалить продавец свой товар.

Узнав, что перед ним журналист, замолк на полуслове. Дальнейший разговор я из него вытягивал по слову. Феликс, 67 лет, до войны работал механиком в совхозе. Сейчас получает осетинскую пенсию 6 тыс. рублей в месяц, на которую прожить можно не больше недели в режиме жесткой экономии. Держит небольшое хозяйство, сегодня наудачу привез теленка на продажу.

- Но все хотят купить задаром, а я меньше чем за 25 тысяч не отдам, - подвел он черту.

"Как нас разделить?"

В тесном плену самодельных клеток разноголосо щебетали желтобокие цыплята. Полная женщина ловко выхватывала их из самодельных загородок и рассаживала в коробки покупателей. Осетинские диалоги разбавлялись русскими числительными. За всем этим зорко наблюдал седой поджарый мужик.

Фото: Кирилл Чеходаров

Знакомимся.

Роберт Дряев приехал в базарный день из села Орчосан. На вопрос "как жизнь?" отвечает без паузы:

- Если сравнивать с войной, то, конечно, хорошая. Россия дает сельскохозяйственную технику на хороших условиях. Земля у нас плодородная. Но развития нет. Понимаешь, Осетия маленькая. Некуда продукцию реализовывать.

Люди здесь сетуют на растущие цены, которые заметно выше, чем в российском Владикавказе.

- Логистика трудная, таможня пошлины накручивает, торговцы тоже жадничают, боятся, что завтра вообще ничего не продадут, - загибая пальцы, перечисляет народ местные экономические реалии.

Торговля на воскресном рынке скудная. Несколько сортов сыра, потрошеные куры, яйца, привозные фрукты, пучки зелени да снизки сладкой чурчхелы.

Фото: Кирилл Чеходаров

Все разговоры сводятся к пережитому. К войне.

- Если бы не российская армия, мы бы с вами здесь не разговаривали. Вместо города было бы чистое поле. Меня бы убили еще летом 2008 года. Грузинские солдаты поливали Цхинвал нескончаемым огнем. Я в подвале пряталась и уже прощалась с жизнью, - говорит Виолетта, бывшая учительница русского и осетинского языков одной из цхинвальских школ.

Ее глаза наполняются слезами от воспоминаний о том, как ликовали выжившие в черном августе 2008 года, когда в их разоренную жизнь пришла весть о признании Россией суверенитета Южной Осетии.

- Вы не представляете, что здесь творилось! Народ плакал от радости, мужчины и те не могли сдержать слез.

Виолетту на рынке многие считают богатой, у нее российская пенсия в 15 тыс. рублей. Живет вдвоем с сыном, вздыхает, что жизнь в маленьком Цхинвале дорогая.

Фото: Кирилл Чеходаров

- На двоих надо не меньше 50 тысяч, это только на еду, зубную пасту с шампунем и коммуналку заплатить, - раскладывает Виолетта семейный бюджет.

Понимаем Донбасс!

Республиканская телерадиокомпания ГТРК "ИР" расположилась на улице Героев. Здание компании все иссечено осколками.

- Вам журналисты не нужны? - здороваюсь я с Георгием Келехсаевым, директором республиканского телевидения.

- Нет свободных ставок, да и зарплату больше 20 тысяч рублей предложить не смогу. Это предел для творческих, - честно отвечает директор.

Сам он получает 28 тыс. в месяц на руки. Это самая высокая зарплата в компании.

Георгий - Герой Южной Осетии. Воевал. Но не говорит, за что получил высшее звание республики: "Еще время не пришло все рассказывать".

Фото: Кирилл Чеходаров

Коллеги вещают круглосуточно, стандартная линейка программ. Новостные, авторские, развлекательные.

- Нас смотрит не только Осетия, внимательно смотрят и в Грузии. Видите эту сопку? - показывает он в окно. - Это уже Грузия, отсюда до границы 11 километров. Сосед непредсказуемый. А спим мы спокойно только благодаря российским солдатам. Если бы не ваша военная база, нас бы уже давно не было.

Георгий Геннадьевич признается, что ненависти к грузинскому народу у него нет. Вспоминает, как за независимость Южной Осетии вместе с ним воевали цхинвальские грузины.

- Мы в одних окопах сидели, нормальные мужики, мы вместе выросли.

Келехсаев - профессиональный журналист, несколько раз бывал в командировках на Донбассе.

- Я их как никто другой понимаю. Мы сами пережили подобное, знаем, как трудно дается свобода, - говорит он.

Среднемесячная зарплата в Южной Осетии - 20 тыс. рублей в месяц. Чиновники, полиция и военные получают 50-60 тыс. Надеть погоны - мечта большинства.

Фото: Кирилл Чеходаров

Вековая мечта

Село Хетагурово - ближайший пригород Цхинвала. Раньше тут была центральная усадьба совхоза-миллионера. В 1986 году он занял первое место среди аграрных хозяйств советской Грузии.

На улицах ни души. У зеленого забора замечаем крепкого мужика. Здороваемся, знакомимся.

- Вы стоите в историческом месте. В подвале этого дома в дни войны прятались женщины и дети нашего села, - Джамбулат Лохов указывает на каменный подвал деревянного дома.

Хетагурово - его родина. Которая не отпускает. Было время, он с женой жил в Москве, но не выдержал и вернулся в родное село: "Здесь в огороде и саду работаю и чувствую себя счастливым".

Он воодушевленно рассказал, сколько собрал малины в прошлом году и какие вкусности хранятся в его погребе. Взрослый, мудрый, о жизни знает не по книгам.

Фото: Кирилл Чеходаров

- После признания Южной Осетии Россией жизнь стала другая. В Цхинвал пришел газ, вся республика электрифицирована, дорог новых много появилось. Для пострадавших в войне строится бесплатное жилье, - с акцентом на слово "бесплатное" говорит Джамбулат.

Ему тоже государство построило новый дом, осенью планирует справить новоселье. Рассказывает: осталось оштукатурить стены, да загвоздка вышла со штукатурами:

- Народ жалуется, что жизнь трудная, зарплаты маленькие. А штукатуров найти не могу!

Он вдумчиво, взвешивая каждое слово, рассуждает о том, чего, собственно, не поделили два народа, из-за чего между грузинами и осетинами случилась война?

- Некоторых людей категорически нельзя допускать к власти. Те, кто не состоялся в жизни, часто пытаются оседлать националистического конька. Бывший президент Грузии Звиад Гамсахурдия яркий тому пример. Именно при нем и запалили разрушительный огонь национализма.

В маленькой республике с нестабильным статусом нет должного экономического развития, нет и социальных перспектив.

- Мы сегодня кроме минеральной воды "Багиата" ничего не производим. Когда бываю по делам во Владикавказе, вижу: там жизнь кипит, а у нас стагнация. Даже свадьбы стали редко играть, - подмечает Джамбулат Лохов.

День спешил к вечеру, мы засобирались в российский Владикавказ. Хозяин подворья громко запричитал, что не смог угостить нас обедом.

- Сын с невесткой в город как назло уехали, - сокрушался он. И брал с нас слово, что обязательно заедем к нему в гости осенью.

Фото: Кирилл Чеходаров

Проводив нас до машины, Джамбулат Вахтангович неожиданно поднял указательный палец вверх.

- Мой отец перед смертью мне сказал: "Джамбулат, когда наша Осетия войдет в состав России, ты обязательно приди ко мне на могилу и громко скажи: "Вахтанг Давидович, сбылась наша вековая мечта. Мы в России. Скажи обязательно громко, чтобы и другие слышали". Я обязан дожить до этого дня.