Пираты устраивают мятежи. В РАМТе поставили "Остров сокровищ"
Но в центре всего - остров. Британцы - островитяне не по положению, а по убеждению. У самых корней английской словесности мы обнаружим "Утопию" Мора и "Робинзона" Дефо. Они положили начало целым островным жанрам: утопии и робинзонаде.
Гулливер тоже путешествует по островам. А есть еще остров Просперо у Шекспира. "Остров доктора Моро". "Десять негритят". Конрад, Оруэлл, Ивлин Во, Грэм Грин. "Затерянный мир" Конан Дойля. Но "Остров сокровищ" выделяется и на этом фоне.
Создатели спектакля (режиссер Александр Коручеков, художник Максим Обрезков) очень интересно работают с пространством. Оно здесь устроено не менее сложно, чем в романе. Ключевые метафоры разрастаются и умножаются.
"Сундук мертвеца" превращается в множество деревянных ящиков, целые пакгаузы. Из них строится и гостиница "Адмирал Бенбоу", и шхуна "Испаньола", и островной форт (а по-русски острог) пирата Флинта, и пещера Бена Ганна. Бочка, в которой Джим подслушал злодейские замыслы пиратов, также тиражируется: из бочек строятся подиумы и пьедесталы.
Флаги и карты (как географические, так и игральные) вступают в игру масштабов. Театральная машинерия рифмуется с рангоутом и такелажем парусного судна. Эффектная игра драпировок изображает морские стихии. Мушкеты, весла и костыли танцуют отдельный балет.
Постепенно мы понимаем, что главная пространственная модель здесь - именно старинный парусник. Гостиница - это его салон, форт - кубрик, пещера с сокровищами - трюм. И сам пиратский остров здесь трактуется как корабль. Тем более, что его возвышенности носят имена Фок-мачта, Бизань-мачта и Подзорная труба.
И кстати о кораблях. В классической геополитике считается, что морские державы типа Англии будто бы проникнуты особенным корпоративным духом. Как экипаж корабля, который вынужден сплотиться перед лицом стихий. А потому даже английские пираты были скованы жесткой дисциплиной.
Спектакль существенно уточняет представления об английском характере. Герои и злодеи делятся на два лагеря, как в шахматах, но дисциплиной не пахнет ни в одном. Пираты чуть что посылают друг другу черные метки, устраивают мятежи, и не в силах просидеть и дня на заднем месте ровно, чтобы не навредить самим себе. А их вождь Джон Сильвер (Александр Гришин) изначально только и думает, как бы подороже продаться противной стороне.
А уж команда солидного капитана Смолетта (Олег Зима) - это вообще песня, причем препохабная. Юнга Джим (Алексей Веселкин-младший) чуть что норовит удрать с корабля. Сквайр Трелони (Андрей Бажин) выбалтывает секреты без удержу и не в силах запомнить ни одной команды. Доктор Ливси (блестящая роль Дениса Баландина) - в романе безукоризненный джентльмен, здесь же скорее циничный бретер и коварный двурушник. Одной рукой он рыцарски пользует пиратов от малярии (врачебный долг, святое дело), другой преспокойно ими манипулирует (какое тут честное слово, когда на кону такие деньги).
Спектакль пронизан монологами-речитативами, которые исполняются под хард-рок или джаз. Игрой с микрофоном и танцевальными коленцами. Пунктирным комментарием попугая Флинта (Владимир Зомерфельд) - гротескного существа в котелке и черных очках для слепых.
Словом, зрелище получилось сложносочиненное, насыщенное, зернистое и с необходимым драйвом. Разве что финала эффектного не удалось придумать. Зато основные сюжетные линии бережно сохранены.
А почему "Остров сокровищ" так популярен в России, самой сухопутной из мировых держав, у меня есть своя версия. В пресловутом ящике мертвеца нетрудно угадать сундук со смертью Кощея. Этот сказочный герой живет в подземных чертогах, владеет несметными сокровищами и имеет очень трудные отношения с похищенными девицами. В романе его аналог - мстительный дух капитана Флинта, который и после смерти казнит своих приспешников. А юный Джим очень похож на Иванушку-дурачка.
Вот потому-то в спектакле нет ни одной женской роли. Это всегда было проблемой при экранизациях романа; в довоенном советском фильме (1937) юнгу Джима даже переделали в девушку Дженни. Но создателям спектакля ни к чему такие фокусы, у них и так получилось хорошо.