28.09.2022 11:29
    Поделиться

    Книга Елены Тахо-Годи появилась на свет в час, когда русская поэзия вновь становится хождением по лезвию бритвы

    Обложка новой книги Елены Тахо-Годи оттолкнет читателя, настроенного развлечься. Мраморная голова античного юноши с расколотым лбом и отбитым носом ранит взгляд и взывает к тому чувству трагического, которое мы научились заглушать.
    Глядя на Елену Тахо-Годи, не сразу верится, что перед тобой именитый профессор МГУ.
    Глядя на Елену Тахо-Годи, не сразу верится, что перед тобой именитый профессор МГУ. / Дмитрий Шеваров

    Если верить археологам, то этому бюсту Александра Великого в образе Гелиоса - две тысячи триста лет. На устах юноши застыл вопрос, обращенный к нам через пропасть веков. Какой именно вопрос - каждый услышит его по-своему.

    Для меня разбитая голова Александра-Гелиоса - горький образ изуродованного грехом человека. Но и раненый, искалеченный человек продолжает излучать свет.

    Вот и книга Елены Тахо-Годи об этом - о том, как, страдая и даже погибая, сохранить в себе Божий свет. О том, как преодолеть отчаяние, не прячась от него. Как теряя надежду за надеждой, не впасть в уныние.

    Античным стоиком в наши дни может быть только женщина. Она не плачет, но оплакивает. Беды преодолевает не механически, силой воли, а глубокой и нежной верой в то, что со всеми горестями можно справиться усильем Воскресенья.

    Елена Тахо-Годи. Из черной тьмы небытия... Москва, "Водолей", 2022.

    А усилье это чудотворно, лишь когда оно каждодневно и неусыпно. Стирка, готовка, рукоделие, выматывающие заботы о ближних, гордое терпение во глубине сибирских руд.

    Тут очень важно, чтобы терпение было таким вот пушкинским, гордым. Чтобы и теряя почву под ногами, голова твоя оставалась высоко поднятой.

    Надо помнить, что у Елены Тахо-Годи очень сильные и горячие корни: в том числе - казачьи и даргинские. Ее дед родился в древнем ауле Урахи в горах Дагестана. Сама Елена появилась на свет во Владикавказе, где пошла в ту же школу за Пушкинским сквером, где учились ее дед Алибек, мама и тетя.

    Алибек Алибекович Тахо-Годи заведовал в ЦК отделом начальных и средних школ. Он был расстрелян в 1937 году, и прах его затерян в общей могиле у Донского монастыря.

    Кажется, что про деда - это уже совсем другая история. Но нет, она впрямую связана с книгой, о которой я рассказываю.

    Если вчитаться в прозу Елены (а она занимает две трети книги), то вся семья породнившихся горцев и казаков встанет перед глазами. Взрослые и дети выходят к нам из тьмы забвения, как пастухи с черных клеенок Пиросмани.

    Елена так и назвала свою книгу: "Из черной тьмы небытия..."

    Да, книга Елены Тахо-Годи явилась на свет в точно назначенный ей час. В ту минуту, когда русская поэзия вновь становится хождением по лезвию бритвы, а муза обретает бесстрашие и не хочет больше отводить глаза в сторону. Душа сбрасывает полиэтиленовую упаковку.

    Жить снова больно.

    Стихи из новой книги
    • Из черной тьмы небытия,
    • Как бабочка из мрака кокона,
    • Явилась на мгновенье я,
    • Из праха векового соткана, -
    • Увидеть неба синий цвет,
    • Снег переливчатый, рождественский,
    • Услышать весть:
    • "...се, Человек!" -
    • И кануть вновь в пучину вечности.

    * * *

    • Одинокому много ли надо? -
    • Телевизор да телефон.
    • И, однако, какая отрада,
    • Когда тот и другой отключен.
    • Можешь плакать спокойно
    • в подушку
    • До икоты, до боли в груди
    • И о том, что уже миновало,
    • И о том, что еще впереди.

    * * *

    • Посижу я дома, рядом с мамой,
    • Посижу с ней рядом, повздыхаю...
    • Для чего же мы родимся, мама?
    • Для чего, родившись, умираем?
    • Не могу я слепо верить, будто
    • Будет день - и мы с тобой воскреснем,
    • Так же будет в комнате уютно,
    • Как теперь, когда сидим мы вместе;
    • Так же будет кот наш умываться,
    • Так же буду я вздыхать и плакать...
    • Трудно и нелепо расставаться
    • Даже на день, а на вечность -
    • благо?!

    * * *

    • Дожди растворили и смыли
    • Все то, о чем я мечтала, -
    • Так сердце мое охладили,
    • Что биться оно перестало.
    • Одно есть спасенье - в надежде,
    • Что ты меня помнишь и любишь,
    • И если умру я, как прежде
    • Меня поцелуем разбудишь.

    Жизнь

    • Есть любимые фотографии
    • Вместо прежде любимых людей
    • И ненужные воспоминания,
    • Дневники вместо прожитых дней.
    • Пара писем под спудом - и только.
    • Пара сношенных туфель в углу.
    • И не знаешь - смешно или горько,
    • Что и сам ты уже ни к чему.

    * * *

    • Для чего от блаженной невинности
    • Через горечь земного греха
    • Ты ведешь, объясни, Боже милостив,
    • Нашу душу во все времена?
    • Разве радость была бы нам лишнею
    • Или свет не милее, чем тьма,
    • Иль ложь для измученных - истина,
    • Или боль - это ласка Твоя?

    * * *

    • Надо смириться, надо терпеть,
    • Незачем плакать, незачем петь -
    • Разве утешит сердце больное
    • Дело никчемное это, пустое?
    • Слово одно бы могло исцелить,
    • Только надеждою стоит ли жить -
    • Боли от этого больше.
    • Горе от этого горше.

    * * *

    • Насладиться бы влагою хвойною,
    • Сладким запахом прелой листвы,
    • Отдаваясь душою свободною
    • Созерцанию красоты.
    • В каждом взгляде увидеть вселенную
    • И в проталинах голубизну
    • Безграничную и нетленную,
    • Словно явственно вечность саму.

    * * *

    • Не хочу я писать мемуары,
    • Да и что я могу рассказать -
    • Как, родившись на радость мамы,
    • Я училась всю жизнь умирать?
    • Как котенком слепым в лабиринте
    • Оказалась в тисках судьбы,
    • И к концу поняла, что выйти
    • Не является целью пути?
    • Как любой, кто хоть как-то
    • был дорог,
    • Изменял, предавал, погибал?
    • Как копился сердечный холод -
    • Мой единственный капитал?..
    • Не хочу я писать мемуары.
    • Исторический оптимизм
    • Тускнет тут же под взглядом
    • здравым,
    • Как просцениум из-за кулис.

    Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru

    Поделиться