Творчество Марины Зарубиной и Александра Антипина пронизано ощущением мира Русского Севера

• Деревянные мосточки
• Разлинованы на строчки.
• Я шагаю - не спешу,
• Сочиняю и пишу.

Марина Зарубина

Был у меня дружок в Мезени. В каждом письме звал к себе в гости. Я и собирался было не раз, да срывалось: срочные дела вдруг загораживали дорогу.

И вот уже три года некому звать меня на Мезень. Умер друг мой Сан Саныч.

Вспомнил я о нем и о Мезени, читая книжку архангельского поэта Марины Зарубиной. Книга для детей с чудесными иллюстрациями молодой - но при этом потомственной! - художницы Евгении Чарушиной-Капустиной.

Тут на каждой странице - Русский Север, Поморье, белые ночи, Белое море... И невиданная, но родная Мезень. И Саня Антипин на берегу, сидит в домике на краю райцентра и записывает в толстую конторскую тетрадь, что ночь прошла без происшествий.

В последнее время Саша - журналист по профессии и писатель от Бога - служил в местном МЧС диспетчером. По призванию-то работы не было. Из собкоров областной газеты сократили. До пенсии далеко. До Москвы с ее издательствами и книжными ярмарками - еще дальше. Чтобы издать свою первую книгу рассказов "Белое море, черная изба", Саше приходилось копить от зарплаты, от семьи отрывать.

У Марины Зарубиной, по счастью, все произошло иначе. Ей встретилось замечательное "Детское время". Это петербургское издательство хранит традиции ленинградского "Детгиза". А одна из этих традиций - искать и открывать новые таланты, помогая им обрести известность и уверенность в своих силах. Пожалуй, нет сегодня в стране другого детского издательства, которое бы так много времени и любви отдавало молодым поэтам, писателям и художникам-иллюстраторам.

"Солнышко-морошка" - так называется книжка Марины Зарубиной - только из типографии, еще теплая. Буду перечитывать ее зимой, согреваться. А пока поставлю "Солнышко..." на полку рядом с книгой Саши Антипина. Им будет хорошо вместе.

Вспоминаю слова Бориса Екимова из его предисловия к рассказам Александра Антипина: "Как хорошо, как радостно читается, строка за строкой. Как светло думается, когда недолгое чтение закончилось..."

Беломорье, Светлокнижье...

Проза Александра Антипина

В лиловых сентябрьских сумерках хорошо виделись знакомый берег с холмистым лесом, деревенские сады возле изб и сами избы, освещенные зеленоватым светом луны. Позднее вечернее небо казалось высоким и равнодушно-далеким от всех здешних земных печалей. Слева, обхватив подковой Большую Медведицу, вспыхнуло совсем еще молодое северное сияние, бледно-синее, с розовыми сполохами по краям. Минуту-другую оно померцало, а затем побледнело, истаяло и убежало куда-то далеко-далеко на север, оставив после себя неожиданно светлый след.

* * *

Издали лес кажется безмолвным и тихим. Он словно задремал на время, закручинился перед скорой зимой и метелями, но если подойти ближе, тотчас услышишь, как шумит ветер в деревьях, тревожно свистят птицы и опадает с осины редкий запоздалый лист. Со здешних холмов леса видны отчетливо и раздольно до самого горизонта, тающего в бледно-синих туманах. Приметишь высокое взгорье, взбежишь, задерживая дыхание, и смотришь вокруг, как зачарованный, оборачиваясь на все четыре стороны. Смотришь и не можешь сойти с места, любуясь золотыми лесами, которым нет ни конца, ни края.

* * *

...А утром проснулся и глянул в окно... Сидел за столом, помешивал ложкой крепкий чай в глиняной кружке и смотрел на леса, на холмистый луг, на ветер, колосивший травы желто-зеленым косым прибоем. В этих волнах, широко разбегавшихся от деревни до окрайков леса, в одновременных и дружных наклонах трав было что-то великое и вечное, как море, как трепет живого огня, или как небо, под которым хочется только жить и никогда не думать о смерти. И тогда свалился у него с души камень. Даже деревня стала казаться совсем другой. Утрами, словно хорошо выспавшись, она светлела оконцами и палисадниками с черемухами и рябинами, а вечерами, перед тем, как солнце упадет переспелой ягодой в заречный лес, темнела тревожным охристым цветом. Дома и деревья, амбары, заброшенный соседский колодец и старое пожарное депо с колоколом - все было расписано золотисто-коричневой краской, как на древней бабушкиной иконе...

* * *

Нынче по осени у нас на Мезени пластали такие шторма, каких не помнили на своем веку даже самые древние старики и старухи. В те дни сивер рвал в клочья туман, хлестал дождищем, с тяжким вздохом обрушивал на берега огромную пенистую волну. Невозможно было угадать, где рождалась эта стихия, от которой стонало все окрест. Ветра и волны являлись сюда невольно и мощно откуда-то издали, изглубока, с невидимого теперь Терского берега или с еще более дальних и суровых мест.

(Из рассказов "Белое море, черная изба" и "Лесные взгорья")

Стихи Марины Зарубиной

Птичка

• Что за птичка-невеличка,
• Бисером расшитая?
• Это чья-то рукавичка!
• Грустная, забытая.
• Машет пальчиком-крылом
• Каждому прохожему:
• "Не встречали за углом
• Варежку похожую"?

Ледостав

• Речка, двигаться устав,
• Начинает ледостав.
• Под ледовым потолком
• Ходят рыбы косяком.
• Осторожнее, мальки!
• Там, на крыше - рыбаки.

Морошка

• Потихоньку, понемножку
• Зреет солнышко-морошка.
• Собери, возьми домой -
• Залюбуешься зимой.

Пишите Дмитрию Шеварову: [e-mail]