МХАТ им. Горького открылся после ремонта спектаклем по Валентину Распутину

Для первой после ремонта премьеры русский режиссер из Риги Галина Полищук (в прошлом сезоне она выпустила нашумевших "Женщин Есенина") по совету директора театра Владимира Кехмана выбрала рассказ Валентина Распутина "Нежданно-негаданно", написанный в 1997 году. Во МХАТе Татьяны Дорониной шли его "Прощание с Матерой" и "Последний срок".

С писателем она дружила и не раз повторяла, что духовно они близки. Сейчас Распутин - редкий гость на московских подмостках. Инсценировку рассказа сделала завлит МХАТа им. Горького Галина Ореханова. И, как оказалось, емкая, сочно-образная проза Валентина Григорьевича легко становится пьесой. Там, где у автора только штрих, - на сцене рождается полноценный эпизод. Так возникла линия главного бандитского авторитета Бурого (Николай Коротаев), его брата Олега (Андрей Вешкурцев, сыгравший Есенина в другом хите МХАТа) и тети Люси (Агния Кузнецова).

Фото: Станислав Левшин

Открывает спектакль неистребимый символ 90-х - наспех развернутый в Иркутске рынок китайского ширпотреба "Шанхай". Пачки с солью, сахаром и мукой соседствуют здесь с неуклюжими ботинками, длинными кожаными плащами и бутылками с неестественно желтым пойлом. Тут же полуживой медведь на цепи, с которым можно сделать быстрый, но недолговечный полароидный снимок (медведь на сцену не выйдет, зато во втором действии, к умилению публики, появится живая собака). На багажнике черного бумера Олень (так Олега зовут кореша) развернул торговлю кассетами с модными хитами. Здесь он еще с одной миссией - собирает дань. Челноки не переставая подносят низкосортный товар в легендарных клетчатых баулах, торгуют с наценкой, чтобы было чем делиться с бандитами. Здесь грязно, шумно, драчливо. Пятидесятилетний Сеня Поздняков (Марат Башаров), как и все деревенские, старается надолго на "Шанхае" не задерживаться, а бывать по хозяйственной надобности - и в "Метеор" по Ангаре в родные Заморы. Там в деревне - все по-старому, будто нет никаких 90-х с их вседозволенностью, безработицей, задержкой зарплаты на полгода и бандитскими разборками на улицах. "Теперешняя жизнь сдала карты заново и козырей поменяла", - сожалеет Сеня (в спектакле Башаров играет в том числе автора-рассказчика).

Среди этой грязи главный герой видит почти ангела, шестилетнюю девочку Катю (Екатерина Ливанова), которую бандиты используют как приманку, - с ней Люсе подают больше. Сеня заберет Катю домой, несмотря на все протесты супруги Галины (Наталия Медведева) и внутреннего голоса, который будет неотступно повторять, что малышку могут забрать - если не органы (хотя одинокий милиционер, видя "беспредел" на рынке, безмолвствует), то бандиты. На репетициях Башаров признался, что сам стал опекуном двух сирот после поездки в лагерь сирийских беженцев, и для него сюжет "Нежданно-негаданно" окрашен личной болью.

Ансамбль - Бурый, Олег и Люся - сложился идеально. Ведущие артисты молодого поколения МХАТа сыграли антигероев, но заслуживающих каплю жалости заложников обстоятельств. Олег разрывается между любовью к Люсе и долгом перед братом. А влюбленная в Олега, растерзанная, побиваемая всеми Люся только и мечтает, что сбежать с ним.

Фото: Станислав Левшин

В постановке нашлись роли и для ветеранов - старушки Наталья (Любовь Мартынова) и Правдея (Лидия Кузнецова) ведут мило-беззлобные беседы о комнатных растениях, коммерции и душе: "Если тебя везут, и ты семь часов можешь не отдирать задницы от кресла и отдаваться впечатлениям, это не значит, что тебе так уж беззаботно. Тушу твою везут, а душу везешь ты сам" (в спектакле текст Распутина сохранен).

1990-е - это время, когда люди придумали себе правила и сами по ним жили

В "Нежданно-негаданно" Галина Полищук снова работает в дуэте с художником Айгарсом Озолиньшем. Вместе они эффектно решают образ воды. Своевольная Ангара - символ затапливающего все на своем пути нового времени и одновременно метафора очищения. Планшет сцены залит водой: в ней актеры танцуют (нижний брейк Вешкурцева - одна из самых запоминающихся сцен), дерутся (драки в спектакле поставлены как в замедленной киносъемке - прием, отработанный режиссером еще в "Женщинах Есенина"), умирают. Дом Сени, в начале спектакля наполовину разобранный, с зияющими пустотами вместо бревен, в конце почти наполовину уйдет под воду.

Фото: Станислав Левшин

Масштабная сценография, застывшая над сценой видеопроекция, на которую транслируется то распахнутое до бесконечности голубое небо, то стылые осенние облака, то дрожащие водяные блики, сообщает спектаклю кинематографический размах, подкрепленный декадентской музыкой "Агаты Кристи" из знаменитого балабановского "Брата". Визуальная игра не затмевает игру актерскую, но создатели явно рассчитывали впечатлить. Кроме того, обновленный зал МХАТа, ставший похожим на концертный, позволяет все это реализовать. Еще один белый экран с двух сторон обрамляет сцену. На нем застынет и словно отделится от Кати ее тень, робко сжимающая в руке красный шарик, - Полищук признается, что этот символ хрупкости человеческой честно позаимствовала у Бэнкси.

Фото: Станислав Левшин

Неординарная, щемящая история в режиссерских руках получает большее трагичное звучание. 1990-е - это время, когда люди придумали себе правила и сами по ним жили. И пусть это время прошедшее, но предательству души по-прежнему нет прощения.