На Камчатке по одному и тому же делу о взятке один суд вынес оправдательный приговор, другой - обвинительный. В чем дело?
Ситуация неоднозначная. Передо мной лежат два вердикта, читая которые, трудно отогнать от себя мысль: "Как появился обвинительный приговор при тех же доказательствах?". Раз подсудимых оправдали, значит, они говорили в их пользу. Почему же стали доказывать их вину при повторном рассмотрении? Может, суд что-то проигнорировал, либо счел не имеющим значения для дела, либо оценил их, ориентируясь на "обвинительный уклон"?
Карпенко и Минцева обвиняли по статьям 290 (получение взятки) и 285 УК РФ (злоупотребление полномочиями). По версии обвинения, в 2016 году они получили от руководителя коммерческой компании взятку в виде строительства сети водоснабжения для личных домов в поселке Термальный. Стоимость работ составила 360 тысяч рублей. В обмен, как полагает обвинение, подсудимые покровительствовали предпринимателю при возведении им "иных строительных объектов здравоохранения". В основу легли показания Вагифа Мурсалова из ООО "Мастер". Он рассказал в суде, что в 2015 году компания начала строительство двух многоквартирных домов в поселке Термальный. Той же осенью администрация Паратунского поселения и "Мастер" заключили контракт на строительство водопровода, соединяющего поселки Термальный и Паратунка. В 2016 году трассу проложили, были установлены колодцы с возможностью подключения к магистральной сети разных абонентов.
О том, что водопровод строился для всех, говорят и документы, и свидетели. Он обеспечивает водой две базы отдыха, дом престарелых и ряд частных домов. Обвинение уцепилось за то, что в числе подключившихся оказались Карпенко и Минцев. Они были членами объединения жителей поселка, которые несколько лет искали возможность подведения коммуникаций. Первый суд, в том числе на основании показаний директора МУП "ПКХ" Кравцова, установил, что водовод был проложен по дороге, разделяющей участки домовладений, к нему каждый абонент подключался самостоятельно за свой счет. Карпенко и Минцев подключались к сети ХВС на общих основаниях, наравне с другими абонентами, получив техусловия в Паратунском МУП. Работу по подключению оплатили сторонней организации.
Чтобы понять, как обвинение могло усмотреть в этом взятку, вернемся на пару лет назад. В 2018 году на Мурсалова завели дело. Он обвинялся в том, что "путем обмана причинил бюджету Камчатского края имущественный ущерб в особо крупном размере". Речь шла о продаже его компанией властям здания по завышенной цене. К нему еще вернемся. Действия Мурсалова были квалифицированы по ст.165 УК РФ, его взяли под стражу. Кто знает, что говорили ему следователи, но Мурсалов заключил досудебное соглашение о сотрудничестве. Его выпустили из-под стражи и со временем прекратили уголовное преследование.
В ответ он должен был помочь в "изобличении других участников преступления". Это принципиально важно для оценки показаний Мурсалова. Согласно обвинительному заключению, преступные действия Минцевым и Карпенко были совершены совместно с Мурсаловым, что легло в основу обвинительного приговора. Но последний ввиду сделки не был привлечен к ответственности. На следствии Мурсалов говорил, что Карпенко требовал выполнить работы по строительству водопровода к его дому и дому Минцева. Но в первом судебном заседании эти слова подтверждения не нашли. Наоборот, он под присягой сказал, что Карпенко "просьб и требований провести ХВС лично к его дому не высказывал". Позже апелляция почему-то посчитала, что суд не дал надлежащей оценки показаниям Мурсалова на следствии, хотя на такой стадии можно наболтать, что угодно, а потом отказаться от своих слов. Мурсалов в 2021 году признался, что соответствующие действительности показания он дал именно в суде. А предыдущие были даны им в следственном изоляторе, где он "пытался спасти свою шкуру".
Тем не менее, второй суд ориентировался на его показания, данные следователю. Похожее происходило и с другими свидетелями обвинения: второй суд, в основном, опирался на показания со следствия. Если сравнить протоколы допросов с обвинительным приговором, разница бросается в глаза - далеко не все учтено в вердикте. Еще больше вопросов вызывает трактовка показаний. Так, многие свидетели (Фурсов, Володев, Малышева, Нахмедов и др.) говорили, что документации на прокладку водовода именно к домам Карпенко и Минцева не было. Первый суд решил, что это не доказывает незаконность строительства, а второй счел доказательством... дачи взятки.
Показания Красноперова, Шамояна, Скворцова о том, что жители Термального самостоятельно занимались подключением участков сети водоснабжения, первый суд расценил как подтверждение планов жителей на подключение к коммуникациям, но не как факт противоправных действий чиновников. А второй суд эти же показания счел доказательством вины подсудимых. Свидетель Стукалкин пояснил, что схема подключения многоквартирных домов не предусматривала подключения к сети частных домов. Как тут можно усмотреть признаки взятки, понять нелегко, но второй суд усмотрел. Такие параллели можно проводить долго, места не хватит, но видно же: второй суд иначе трактовал, если не сказать исказил смысл важных показаний, ранее говорящих в пользу Карпенко и Минцева, еще шести свидетелей.
По закону взяткой является получение должностным лицом денег или имущества за совершение действий (бездействия) в пользу взяткодателя. Условия обговариваются заранее (ты мне, я - тебе), а взяткополучатель должен иметь какую-то выгоду. Здесь же Карпенко и Минцев даже имущественных прав не приобрели на водопровод, который вменяется им как взятка, - он проложен по муниципальной земле и является частью закольцованной трассы муниципального водопровода.
"Мотив преступления" следствие увидело в событиях следующего, 2017 года. Как показал экс-губернатор Владимир Илюхин, в те годы остро стоял вопрос нехватки медучреждения в районе "Северо-Восток". Он поручил министерствам здравоохранения и имущества подготовить предложения по созданию такого учреждения до конца 2017 года. Вариант строительства отдельного здания обсуждался, но не нашлось свободного участка. К тому же процесс строительства длительный, а учреждение требовалось как можно быстрее. "Вопрос приобретения помещения под поликлинику был решен коллегиально и активно поддержан депутатами Законодательного собрания, - сказал губернатор. - Курировал решение этого вопроса заместитель председателя правительства Карпенко".
Замминистра здравоохранения Волкова подтвердила, что министерство занималось подбором здания. Выбор пал на обветшавшие помещения банка. Приобрести его решили на условиях государственно-частного партнерства. Агентство инвестиций и предпринимательства провело встречи с инвесторами. Инвестор должен был выкупить здание, отремонтировать за свой счет и продать региону в качестве единственного поставщика. Процедурой, по словам свидетеля Балакаева, занималось министерство имущественных отношений. Имя Карпенко в показаниях если и всплывает, то в качестве участника совещаний. Для следствия ключевым стало то, что инвестором выступило ООО "Универсал", директором которого был... Мурсалов. Компания через казначейство получила оплату в 46 млн рублей, а позже Мурсалова обвинили в завышении цены.
Сделка заключалась на основании отчета об оценке рыночной стоимости, подготовленном ООО "Торгово-промышленная палата", что, по словам Балакаева, является обычной практикой, единственным достоверным способом определения цены. Первый суд указал: показания Балакаева опровергают предположения следствия о том, что сделка была совершена с нарушением закона. А второй суд посчитал, что эти же показания не опровергают вины подсудимых - вот и вся разница в подходе. Карпенко говорил, что он только в ноябре 2017 года узнал об оценке рыночной стоимости и просил подчиненных проверить цену. Снова листаю приговоры и не могу найти в показаниях Федюка и Андросова (представители "Мастера"), Кондратова (оценщика ТПП), Мурсалова и главы минздрава Лемешко фамилий Карпенко и Минцева, как должностных лиц, которые каким-то образом влияли на образование рыночной цены.
Кстати, параллельно с Мурсаловым дело завели на Лемешко, но оно было закрыто в связи с истечением срока давности. Но маховик следствия был запущен, появились дела на Карпенко и Минцева. Суть обвинения: сделка со зданием была их "благодарностью" Мурсалову за водопровод, то есть водопровод - это взятка, а "благодарность" - злоупотребление полномочиями. Похоже на абсурд, ведь никто из свидетелей в суде не показал, что Карпенко как-то давил на них, навязывая инвестора. На документах по сделке подписей Минцева и Карпенко нет. Да и полномочий таких у них не было (значит, не могло быть и злоупотребления ими?!), что подтверждается трудовым контрактом Карпенко. О том, что он не является должностным лицом с точки зрения привлечения к уголовной ответственности по данной статье, указано и в оправдательном приговоре со ссылкой на разъяснения пленума ВС.
Подтверждают это и слова экс-губернатора (которым второй суд, как видится, не дал надлежащую оценку), подчеркнувшего, что Карпенко только курировал процесс. В силу своего служебного положения он не мог заниматься поисками здания, оценкой его стоимости, отбором поставщика, закупками, договорами и т.д. За это отвечали другие люди, это были полномочия главврача поликлиники N3 Машлыкина, минздрава, минимущества... И тут интересно, что второй суд подтверждением вины подсудимых счел воспоминания Машлыкина о том, что он сомневался в достоверности рыночной цены. Но первый суд в качестве оправдания учел слова свидетелей, которые не смогли вспомнить, чтобы главврач на совещаниях об этом говорил.
Сделка на всех этапах обсуждалась коллегиально. И решение о финансировании принималось не кулуарно, поправки в бюджет вносили депутаты Закса. Как при такой масштабности и публичности можно незаметно проталкивать свои личные интересы, ума не приложу. Вина подсудимых в суде не была доказана объективными и бесспорными доказательствами, а обвинение носило предположительный характер, - указано в оправдательном приговоре. Согласно ст.14 УПК РФ, все сомнения трактуются в пользу обвиняемых. Поэтому для меня так и осталось загадкой, почему при повторном рассмотрении те же доказательства трактовались в пользу обвинения.
Итак, мне понятно, почему Карпенко оправдали. Но за что его осудили? За работающее медучреждение, помещения для которого купили по оценочной стоимости другие люди, в чьи полномочия это входило? Таким вопросом задаются и многочисленные авторы петиций в защиту Карпенко, адресованных во все инстанции. Они пишут, что это человек безупречной репутации, всем своим многолетним трудом заслуживший признание, о чем свидетельствует и мощная общественная поддержка, и госнаграды. Добавлю, что Карпенко - врач II Советской Гималайской экспедиции, I Московской Гималайской экспедиции, спасший в горах немало человеческих жизней, мастер спорта СССР и России, являлся многолетним председателем правления Камчатской Федерации альпинизма и скалолазания, человек, живущий по законам альпинистской этики, верный во всех ситуациях клятве Гиппократа. Он пользуется безусловным авторитетом в альпинистских и спортивных кругах страны. В частности, инициировал и создал в Петропавловске один из лучших биатлонных комплексов России. Заслуживает ли такой человек пяти лет "строгача" (а ведь прокуратура еще и "мурсаловский" ущерб в 20 млн хочет с него взыскать!)? Ответ даст апелляция, которой предстоит вынести законное, объективное и справедливое решение.