О проходе из времени в вечность. Какой получилась инсталляция в честь Ирины Антоновой в кабинете директора Пушкинского музея?
Кабинетов оказывается два. Один был у Ирины Александровны Антоновой. Другой - у Марины Девовны Лошак. Это смежные комнаты, между которыми выстроен узкий коридорчик. В комнатах полутьма - лишь железные настольные лампы из конца 1960-х освещают зеленое сукно просторных письменных столов. Собственно, эти столы чуть ли не единственные экспонаты. Аскетизм убранства отсылает то ли к монашеской келье, то ли к уединению поэта, то ли к вечерним трудам в опустевшем уже музее…
В пространстве этом, в котором согревает и притягивает только круг света над зеленым сукном казенного стола, почти нет примет мемориальности. Почти, потому что стол с полукруглыми торцами - тот самый, за которым работал еще Иван Владимирович Цветаев. А за стеклами старинных книжных шкафов - книги Ирины Александровны Антоновой. Но в инсталляции архитектора и художника Александра Бродского "Мои полторы комнаты" память несут не столько предметы, сколько само пространство - сгущающееся в опустевших углах, выдвигающее рабочий стол как спасительный берег в океане жизни, дающий опору и укрытие. Пространство, ориентированное не на публичный показ, а на внутреннее переживание. В этом смысле оно полная противоположность модному офисному open space'у - с его шикарным минимализмом, функциональностью конвейера и прозрачностью паноптикума, где все преференции отданы всевидящему оку камеры наблюдения.
Это опустевшее пространство оказывается мемориальным не только потому, что таких кабинетов - с потолками, уходящими ввысь, словно на великанов рассчитанных, - уже не строят. Это пространство сохраняет ощущение казенного присутственного места, или, как в старину говорили, присутствия, и приватной закрытости, что описывали еще русские классики. Это пространство напряжения еще и между коллективным миром, где негде укрыться, и попыткой выгородить в нем свой "угол"… Эту драму фиксирует, осмысляют художники-концептуалисты и поэты. Из последних, например, Иосиф Бродский. В эссе "Полторы комнаты" он напишет о родительской комнате в коммуналке, где вырос: "…Эти десять квадратных метров были моими - лучшие десять квадратных метров, что я знал в жизни".
Название эссе поэта дало имя мемориальному музею Иосифа Бродского в бывшей ленинградской коммуналке. А имя музея - отозвалось эхом в названии инсталляции для другого музея. Того, что вырос из университетского кабинета трудами профессора Цветаева и меценатов, прирастал коллекциями целый век, радовал веселым именем Пушкина даже на шапке официальных бланков. Казалось бы, где коммуналка и где волшебная коллекция слепков шедевров европейской культуры, для просвещения юношества созданных? Где "русское бедное", пусть и звучащее как переложение итальянского arte povera, и где копия "Давида" Микеланджело? Где ж тут связь?
Да тут же. В тесном коридорчике, что ведет из одного опустевшего кабинета с письменным столом в другой такой же. По стенам выгороженного прохода - папочки с подготовительными материалами к выставкам и большие канцелярские тетради-книжки с отзывами посетителей. Среди папочек с синим штампом "Архив" есть удивительные, как та, на которой указан год 1955 и где хранятся отзывы посетителей на выставку картин Дрезденской галереи. Названия выставки и книги отзывов написаны от руки печатными буквами. Внизу - количество книг отзывов, количество листов в каждой, и порядковый номер именно этой книги. На другой папочке - год 1969, она - с отзывами на "Выставку произведений А. Матисса". Есть, конечно, и 1974. Название совсем краткое - "Выставка картины Л. да Винчи "Джоконда" (Мона Лиза)". Есть и материалы к эпохальным выставкам "Москва - Париж", "Москва - Берлин", выставке к 100-летию Марка Шагала, первой ретроспективе в России Хаима Сутина… Есть отзывы и на роскошный проект "Диор. Под знаком искусства" 2011 года. И, конечно, на выставки, посвященные коллекциям братьев Щукиных и Морозовых…
Годы теснятся, словно соседи по веку: 1987, 1998, 2015, 2021... В ноябре 2021-го (кажется, вечность назад!) открылась выставка "Бывают странные сближенья…", которую делал куратор Жан-Юбер Мартен. В узком проходе, где спрессованы года, десятилетия, легендарные проекты, все сближенья не странные, а наоборот, выстраивающие нить преемственности, укрепляющие ту матрицу просвещенной русской культуры, о которой заботился еще Иван Владимирович Цветаев, основатель музея.
Насколько востребована это связующая нить культуры, свидетельствуют отзывы зрителей. Например, слова Луценко Николая Архиповича из Ростова-на-Дону, который отвечал на вопросы анкеты для зрителей в 1987 году. Ему тогда было 65 лет. И, благодаря музей за льготу для ветеранов, он упомянул, что был участником Великой Отечественной войны. В 1987 году Николай Луценко приехал в Пушкинский второй раз в жизни, о чем и сообщает: "Последний раз я посетил выставку "Спасенные шедевры Дрезденской галереи". Выражаю невыразимую благодарность устроителям выставки". А о второй выставке, которую он увидел в ГМИИ им. А.С. Пушкина в 1987 году, пишет так: "Потрясающе! Как будто сам прожил эти несколько веков. Особенно почувствовал мгновенность человеческого пребывания на земле. Особенно остро осознал вечность и благотворность великого искусства".
Пройдет почти тридцать лет. И другой зритель напишет 29.01.2015 о только что увиденной выставке Пауля Клее "Ни дня без линии": "Отличная выставка! В ХХ веке мы не видели П. Клее в России. Ну, хоть в ХХI!!! Он этому веку созвучен". А кто-то оставит отзыв на выставку избранных работ из коллекции фонда Louis Vuitton в 2019 году: "Очередное спасибо нашим музейщикам! Эта выставка - настоящее художественное произведение современного искусства!!! И пусть дорога культуры от античности до наших внуков протаптывается вашими ногами. Дай Бог Вам всем счастья и радости - таких же, какие Вы подарили людям. 21.08.2019".
Узкий проход из одного кабинета директора в другой, похож на врата Леты, по брегам которой звучат голоса людей из далеких времен. Инсталляция "Мои полторы комнаты" - о проходе из времени в вечность, о счастье встречи с искусством, о людях, которые делают эту встречу возможной для нас…
Эта инсталляция открылась 20 марта - в день рождения Ирины Александровны Антоновой, у которой мог бы быть сто первый день рождения, и в день рождения Святослава Теофиловича Рихтера. Перед концертом мы услышали звук каблучков Ирины Александровны Антоновой, словно идущей из кабинета директора в Итальянский дворик. Звук уверенных шагов никогда не унывающей женщины, непреклонной в своей любви к музею и искусству. Об этом напомнила Марина Девовна Лошак, открывая вечер, как и о том, что нас связывает с Ириной Александровной Антоновой не только звучание ее твердой походки, но и музыка, столь любимая ею. В этот вечер звучала музыка Сергея Рахманинова в исполнении Алексея Кудряшова…
О чем Марина Девовна не сказала тогда, так это о том, что в понедельник 20 марта она написала заявление об уходе с поста директора. Возможно, она решила, что музыка Рахманинова и инсталляция "Мои полторы комнаты" будут достаточно красноречивы.
P.S. До 2 апреля в кабинете директора, где разместилась инсталляция Александра Бродского "Мои полторы комнаты", три раза в день будут проводиться экскурсии. На них нужна регистрация на сайте Пушкинского музея.
Марина Лошак:
- Мое жизненное кредо - двигаться дальше. Десять лет для директора - достойный срок. Музей стоит на верных рельсах, у меня есть проекты и идеи, которые я хочу реализовать в новых условиях, с новой динамикой, но с теми же целями: искусство для всех, новые смыслы, надежды на будущее. Я была директором музея 10 лет. Дальше нужно, чтобы пришел следующий человек с новой энергией, с новыми мыслями, и с новыми амбициями продолжал начатое другими.