Дмитрий Астрахан поставил "Час тишины" по модному Флориану Зеллеру
Модный французский драматург Флориан Зеллер строг к человеку. Достаточно вспомнить его нашумевший оскароносный фильм "Отец" с Энтони Хопкинсом в главной роли - трагическая хроника ментальной болезни, захватившей близкого человека. Или "Маму" - в прошлом году пьесу поставил Егор Трухин на Малой сцене МХТ им. Чехова - о маниакальной неспособности матери отпустить собственного сына во взрослую жизнь. Или горькую притчу о разводе с несчастливым концом "Сын", которую ставил в РАМТе Юрий Бутусов, а недавно экранизировал сам Зеллер, взяв на главную роль Хью Джекмана, - фильм в российский прокат благополучно попал несколько недель назад. Это самая известная трилогия француза о несчастных семьях, в которой одно произведение отражается в другом, а герои в своем страдании достигают дна, из-за чего пьесы приобретают античные размах и глубину.
Как и во всех пьесах Зеллера, в "Часе тишины" в центре сюжета семья, среднестатистическая и на пороге краха. Беззаботно счастливый Мишель (Иван Мамонов) приходит с блошиного рынка с раритетным винилом выдуманного артиста Нила Юарта "Я, только я, и снова я". Герой в предвкушении "часа тишины", который он проведет наедине с пластинкой, которую уже не надеялся найти. А тут, как всегда, не вовремя, жена Натали (Джульетта Геринг) вся в слезах и хочет в чем-то признаться... Беседа этих двух, некогда близких друг другу людей, выглядит комично. Да и на первом показе Дмитрий Астрахан советовал зрителям в зале смеяться, напомнив о жанре постановки. Только у Зеллера смех всегда вывернут наизнанку, его театр - театр страданий, абсурда, гротеска.
Мишеля и Натали давно не объединяет их взрослый сын (вот уж точно истина, что дети не могут спасти брак, и Зеллер повторяет ее из пьесы в пьесу). Себастьян слишком глубоко погрузился в андеграунд - играет в собственной панк-рок группе, живет в подвале на окраине Парижа и требует вместо имени, данного ему при рождении, называть его не иначе, как "долбаная крыса". Его косуха, пирсинг и непристойные тату на лице комичны, но за внешним протестом и видением мира исключительно в черном цвете скрывается непроходящая боль.
Сценограф спектакля - художник и дизайнер Вася Ложкин, чьи фарсовые коты, пенсионеры и зайцы приобрели такую популярность, что в 2021 году Императорский фарфоровый завод выпустил коллекцию тарелок и бокалов с рисунками Ложкина. На огромном стекле, заднике сцены, размером 4 на 7 метров, - большеголовые, гипертрофированные кошечки. Об их мещанском происхождении Мишель не раз напомнит своей супруге. Задник, он же - экран, на который перед спектаклем транслируется видео с парижских улиц, в конце спектакля попросту смоет. Случится потоп - это Мишель задумает переоборудовать детскую в кабинет - и пригласит гастарбайтера Лео (Игорь Гаспарян), который снесет трубу канализации. А граммофон Мишеля - и вовсе целый музейный артефакт с лампочками, огромной трубой и множеством полочек, на которых стоят пачками конверты с пластинками, - обложки к ним, кстати, тоже придумывал Ложкин.
По сложившейся традиции Зеллер препарирует грехи человеческие. К эгоизму и душевной глухоте Мишеля прибавляются ложная мораль и ложная честность Натали, которая решила, что сейчас расскажет об измене и сразу станет чистой. "Я тебе изменила, ты что, никак не отреагируешь?" - напоказ задает вопрос героиня своему мужу. Совет во всем признаться дал ей психолог - над нашей верой во всемогущество психологов Зеллер тоже смеется...
Но Астрахан в своем "Часе тишины" смягчил нравы. Жалко всех - ведь радость от нераспечатанной пластинки никто не отменял, а Натали хоть и изменила, но нашла силы признаться, в отличие от лгуна Мишеля, сосед снизу, беларус Болик (Владимир Шульга) страдает от одиночества, оттого и постоянно говорит о себе. Все герои - эгоисты, но у них для того есть весомые причины. Ошибки исправлять все равно придется, и решение придет, казалось бы, в самой безвыходной ситуации, когда конфликт окончательно оголится.
А еще это спектакль о том, как ложь топит все самое светлое, что есть в семейной жизни, и делает выбор роковым. Но, может, выход все-таки есть? Просто каждому нужен тот самый час тишины, который сделает человека хоть немного счастливее.