Российский композитор помог сохранить музыкальное наследие кыргызов
Музыка большой степи
В начале 1919 года постановлением Семиреченской областной комиссии по национальным делам в городе Верный (ныне Алматы) решили собрать акынов, чтобы переложить их мелодии на ноты. Съезд народных исполнителей прошел в 1920 году. Приехал на это мероприятие из Оренбурга и Александр Затаевич.
"Мог ли я пройти равнодушно мимо тех сокровищ, которые так неожиданно открылись передо мной? Культурному миру они до сих пор оставались неизвестными, а между тем их уже коснулась гибельная рука вымирания. Необходимо было как можно быстрее успеть сохранить то, что осталось", - поделился своими впечатлениями от съезда композитор.
Как потом напишет в своих воспоминаниях Сергей Рахманинов, Затаевич влюбился в музыку большой степи, и никакая сила не могла заставить его бросить записывать мелодии гор.
Долгое время Александр Затаевич работал в Казахстане. Затем - в 1928-м - он прибыл по приглашению народного комиссариата просвещения во Фрунзе (ныне Бишкек). За два года до этого в республике уже началась работа по сбору и изучению кыргызского фольклора, но не обошлось без проблем. Специалистов, кто мог бы переложить на ноты сказания акынов, было очень мало. Власти даже решили образовать специальную комиссию по делам народного образования.
Был выпущен циркуляр, предписывающий взять на учет всех музыкантов и поэтов. С ними заключались договоры на профессиональный перевод кыргызского фольклора на ноты. Однако выработать какую-то единую систему этого процесса не получалось. Здесь-то и пригодился бесценный опыт Александра Затаевича. Он начал записывать народные сказания на слух. Помог ему в этом талантливый кыргызский виртуоз и акын Карамолдо Орозов, искусно владевший национальным музыкальным инструментом - комузом.
Творческий союз русского композитора и кыргызского сказителя оказался плодотворным. Александр Затаевич записал более 30 произведений Карамолдо Орозова. Одно их них - "Песнь пастухов", - выражаясь современным языком, была хитом на малой родине исполнителя.
"Я лично склонен считать "Песнь пастухов" едва ли не лучшим номером из обширного репертуара Карамолдо, - поделится в письме к Сергею Рахманинову Александр Затаевич. - В самом деле, красота типично пасторальной тематики, характерность гармонии и голосоведения и, что всего удивительнее, великолепная законченность оригинальной и компактной формы - все это воссоединилось в умиротворяющей музыке, насквозь проникнутой тою неподкупной идиллией, от которой веет искренним простодушием народного поэта и музыканта, сросшегося с той природой, которую он воспевает".
Виртуоз Талды-Булака
Своим дарованием глубоко поразил Александра Затаевича Мураталы Куренкеев. Кыргызскому акыну на тот момент уже было за 80, но он все еще блестяще играл на нескольких национальных инструментах.
"Из поколения в поколение, от отца к сыну, передавались музыкальные способности и навыки в роду Куренкеевых, - написал в своих воспоминаниях Александр Затаевич. - О славе отца мне пришлось слышать не только от его сына. В памяти этой семьи откладывались старинные образы и наслаивались новые, как листы в альбоме. Сам Мураталы является лучшим доказательством значимости дарования его отца. Ведь в противном случае трудно было бы объяснить такое мастерское владение комузом, кыяком (подобие скрипки), кыргызской свирелью - чоором и еще несколькими инструментами".
Почти месяц композитор работал с Мураталы Куренкеевым. Для первого сборника они отобрали 18 инструментальных и вокальных произведений. Тогда же впервые был сделан снимок кыргызских сказителей и русского композитора. Его Александр Затаевич отправил одному из своих друзей в Москву с подписью: "Прилагаю небольшую фотографию, на которой изображен я между моими двумя друзьями из племени Кара-Киргиз - справа от меня Муратали Куренкеев (исполнитель на "Комузе"), а слева - Токтомамбет (Карамолдо) Орозов (исполнитель на "Кыяке"), оба они живут на берегах озера Иссык-Куль".
Две светлых головы
Большое значение для русского композитора имело и знакомство с одним из мэтров кыргызского народного творчества - Токтогулом Сатылгановым. Имя последнего еще до Великой Октябрьской революции было широко известно среди местного населения. Александр Затаевич специально посетил выступление легендарного Токтогула и не был разочарован. После подошел к нему, представился на кыргызском языке, который успел немного выучить, и спросил, где бы он смог еще раз услышать его песни.
Старик улыбнулся и махнул рукой, зовя русского гостя к себе в дом. Они просидели почти до утра. Акын играл, композитор записывал в блокнот. В это время во дворе собрались жители, чтобы послушать исполнителя.
В конце 1928 года Александр Затаевич уехал в Москву, чтобы поделиться с коллегами своими наработками. Среди них был один особенный напев Токтогула Сатылганова "Тысяча снов", рассказывающий о судьбе джигита, который был осужден по ложному доносу и сослан в Сибирь.
Первым черновики Затаевича прочел Сергей Рахманинов. После знакомства с творчеством Токтогула Сатылганова, он написал следующее: "Не подлежит никакому сомнению талант старика, который доказывается уникальной музыкальностью и неповторимостью компоновки его исполнения. В целом же любознательность и, я бы сказал, энциклопедическая осведомленность в вопросах фольклора - главная отличительная черта кыргызских акынов, а Токтогула Сатылганова особенно. Но "Тысяча снов" может все испортить. Время для этой песни еще не пришло".
Александр Затаевич вернулся во Фрунзе в середине 1936 года, будучи смертельно больным. Он приехал с одной целью - снова записать голос Токтогула Сатылганова. Одну из таких встреч запечатлел в своей работе кыргызский скульптор Тургунбай Сыдыков. Это была последняя командировка Александра Затаевича на Тянь-Шань.
После записи Александром Затаевичем произведения Токтогула Сатылганова стали издаваться в России большими сборниками, а ученые-искусствоведы вели научные исследования его творчества.
Справка "РГ"
В предисловии к одному из своих трудов, посвященных кыргызскому и казахскому фольклору, Александр Затаевич написал: "Вам, дорогие друзья-джигиты, посвящаю и вам возвращаю свой труд, сработанный с вами в годы холода и голода. Не я собирал ваши прекрасные народные песни, вы сами при моем участии накапливаете их, дабы уберечь свое достояние от забвения..."