"Быть Сальвадором Дали" - райский ад легендарного сюрреалиста
В оригинале фильм называется "Далилэнд", и это ключ к его стилистике: как в кипящую ванну, нас погружают в мир Дали, страну психологических аберраций и сдвигов по фазе, обусловивших ход всей жизни великого испанца: от знакомства с яростной русской женой поэта Элюара Еленой Дьяконовой, называвшей себя Гала и ставшей его музой, до знаменитых разнузданных "парти" с участием самых отборных человеческих экстерьеров округи, будь то родной Фигерас в Каталонии или скептичный Нью-Йорк, где в дни открытия его выставки начинается действие фильма. По выражению одного из приближенных к художнику, он "хочет окретинивать мир, дурачить людей", и это становится главным занятием героя фильма. Мы видим его за мольбертом, видим процесс получения отпечатков прекраснейших ягодиц его изысканных натурщиц на полотне - создание очередного шедевра, над которым будут морщить лбы искусствоведы. Но ни разу не видим его творения, даже самые хрестоматийные - создатели фильма не получили официального разрешения на показ работ Дали, что сильно ограничило их ресурсы и неизбежно обеднило палитру картины, ее чисто просветительские возможности. Авторы компенсировали эту прореху, вернувшись к симфоническому образу кинематографа как синтеза накаленной драмы, роскошной живописи (оператор Марсель Зискинд) и великолепного саундтрека Эдмунда Батта: фильм визуально богат, экспрессивен и полнозвучен.
Сценарист Джон Уолш, он же супруг Мэри Хэррон, для погружения в мир Дали избрал в наши спутники юного поклонника его творчества - начинающего галериста Джеймса, ставшего, по сути, главным персонажем фильма. Явившимся в нью-йоркские отельные покои художника с пакетом для Гала, он там останется, потому что охочая до смазливых мальчиков похотливая супруга гения положит на него глаз, а сам гений, всмотревшись в ангелоподобное лицо, окрестит юношу Святым Себастьяном и сделает своим помощником. Глазами Джеймса мы видим этот его мир, вместе с ним осваиваемся в этом зазеркалье, участвуем в знаменитых карнавальных оргиях и становимся свидетелями бурных скандалов между супругами, которые, по фильму, только распаляли творческое воображение стареющего мастера. На эту важную роль выбран молодой актер Кристофер Брайни, и знатоки смогут оценить женское чутье Мэри Харрон на мужскую красоту, но, к сожалению, гармоничная внешность не подкрепляется столь же выразительной актерской харизмой - наблюдать за главным героем быстро прискучит. Я бы не назвал такой кастинг проколом, но акценты по сравнению с предполагаемым замыслом в фильме явно сместились, драйв то и дело захлебывается.
В роли Галы - Барбара Зукова с ее всегда жестким, властным взглядом и не располагающим к сантиментам суровым ликом. Она играет Галу расчетливой истеричкой, охочей до молодого мужского тела нимфоманкой, фурией, для которой ее знаменитый муж - лишь машина для выколачивания денег из одураченных его живописными парадоксами богатеев. И вся эта любовь, осветившая жизнь Дали и ставшая источником его вдохновения, выглядит необъяснимой причудой гения. Мало что в этом смысле добавят и ретроспективные сцены первой встречи живописца с энергичной моделью на морском пляже. Выбранный для роли молодого Дали Эзра Миллер - в американском истеблишменте фигура столь скандальная и скомпрометированная, что прокат картины в США до сих пор под вопросом. К тому же играет он здесь из рук вон плохо.
На уровень серьезного события фильм поднимает Бен Кингсли - вот где выбор снайперски точный и для фильма судьбоносный. Эта одна из лучших работ 79-летнего актера. Его Сальвадор Дали - факир, который вот-вот достанет из-под складок магического плаща очередной сюрприз, то ли реальное чудо, то ли розыгрыш. В нем есть что-то надземное и даже, как он утверждает, божественное. Но главная тема картины: Мэри Хэррон с чисто женской мстительной прозорливостью хочет разгадать тайну этого странного союза, тягу Дали к женщине много старше его, не слишком красивой и чрезвычайно вздорной, властной и развращенной, на глазах мужа крутящей любовь с Иисусом Христом из знаменитой рок-оперы. Режиссер трактует эту тягу как сложный комплекс, в котором есть что-то от эдипова, от безотчетного желания найти защиту от окружающего сумбура, покровительство кого-то более умного, опытного и прагматичного. Кто направлял бы каждый шаг и каждое действие - от мойки кистей до способа разбить яйцо за завтраком. Кто заставлял бы его быть усидчивым и творить, творить, творить. Он не верит в способность своей инициативной музы его предавать, проворачивать авантюры с изготовлением и продажей оттисков с его работ - попытка Джеймса открыть ему глаза приводит к разрыву и отставке: гений хочет остаться в мире своих иллюзий, в своем индивидуальном Далиленде, сюрреалистически удаленном от реальности. Этот Дали - и провидец и слепец одновременно, его интуитивные открытия подноготной человеческого сообщества, странного и страшного, принадлежат человеку, младенчески беспомощному и целиком поглощенному только собой.
Остается изумляться, как авторам фильма удается воспроизвести внутренний мир самого противоречивого из живописцев ХХ века, обойдясь без главных вещественных свидетельств этого уникального мира - его полотен, неизменно ввергающих человечество в счастливый ступор.