В Москве отметят 100-летие советского баритона Александра Розума
Но это то, что знают и любят все. В историю музыки он вошёл и с более аристократическими названиями: певец был первым исполнителем главных партий в операх "Укрощение строптивой" Виссариона Шебалина, "Три толстяка" Владимира Рубина, "Заря" Кирилла Молчанова. Всего в Гостелерадиофонде России хранятся более 200 записей, сделанных за долгие годы работы на радио.
В этом году Александру Григорьевичу сто лет. По случаю юбилея Международный благотворительный фонд Юрия Розума совместно с Российским фондом культуры проводят фестиваль памяти. Накануне очередного концерта, который состоится 3 июня на сцене Культурного центр ЗИЛ, мы говорим с сыном великого артиста.
Юрий Александрович, позвольте в начале разговора личный вопрос. Всем известно, что вы стали знаменитым пианистом, причем талант начал раскрываться еще в детстве. Как жить в семье, где отец и сын дружат с одной Музой?
Юрий Розум: Не скрою, в период моего созревания у нас были столкновения. Папа был невероятно добрым, открытым, отзывчивым человеком, но взрывчатым. Конфликты у меня были не только с отцом, но и мамой. Я их обоих безумно любил, и они меня безумно любили. Может, поэтому я не жил так, как они хотят. Я шёл против течения. Я исповедовался еженедельно в Лавре, у меня был духовник. Я всего Александра Исаевича Солженицына перечитал! А что говорить о "Докторе Живаго" - страницы из романа я знал наизусть.
Словом, делал то, что нельзя, и, конечно, очень расстраивал родителей. А ещё я два года сидел на жесточайшей йоговской системе без мяса, рыбы, чая, кофе и алкоголя, с девушками тоже не общался. Я прекрасно себя чувствовал, но играть стал сухо и холодно. Пришло умиротворение, но ушла страсть. Для музыки - это гибель. Музыканту нужна страсть. "При всех несовершенствах, тебя было интересно слушать, а сейчас невозможно", - говорил мне профессор консерватории.
И я подумал - пора возвращаться. Начался долгий путь к действительно эмоциональной игре. Я окончил консерваторию, отслужил в армии, стал выезжать на конкурсы, на гастроли. Вот тогда мы с папой и сблизились. В итоге он стал для меня самым близким другом, с которым я мог поговорить о самом сокровенном.
Я понял, что за его вспыльчивостью таится уникальное, тёплое, любящее сердце. Он любил людей, он любил друзей. Он не делал никакого различия между человеком, облечённым властью, будь то министр культуры или член ЦК, и простым колхозником, с которым он всегда находил темы для разговора. Его все интересовало. И быт, и жизнь, и традиции.
Он ведь сам был из обычной крестьянской семьи…
Юрий Розум: Да, человек из народа. Если сравнивать его с миром искусства, то это - Есенин. Человек из деревни, который сам себя сделал. Еще ребенком он упал с печки и сломал вдребезги правую руку в районе локтя. Эта рука срослась так, что уже никогда не разгибалась. Поэтому-то он и не пошёл в оперный театр, хотя его голос был, конечно, оперным. Ему было доступно и камерное пение, и народные песни, и неаполитанские, и советская эстрада в лучшем понимании этого слова. Но в историю нашей страны он вошёл, прежде всего, как лучший исполнитель патриотической песни.
А это миф или правда, что якобы в карьере Александра Розума все решила случайная встреча с артистом Большого театра, а сам он петь и не мечтал, хотел быть чтецом?
Юрий Розум: Да, он замечательно читал. И на том судьбоносном конкурсе художественной самодеятельности он выступал как чтец. Читал Зощенко, Есенина, Пушкина. Просто перед конкурсом заболел его друг - вокалист, и папу вытолкнули на сцену: замени, ты же умеешь петь.
А председателем комиссии был солист Большого театра Сергей Иванович Мигай. Он сказал отцу: "Вам надо учиться, причем срочно". И отец уже взрослым пошел поступать в Гнесинское училище. Его взяли на ура в класс Геннадия Геннадьевича Адена. Это был такой Профессор Профессорович. Очень важный. Отца он обожал. До самой смерти Геннадия Геннадьевича папа каждое утро ездил к нему распеваться.
Его искусство было абсолютно демократичным. Для него не было разницы, поет ли он на сцене, дома или у друзей. Его не надо было просить. Он говорил: "Мне так нравится петь, что я сам готов платить, чтобы меня слушали". Настоящие вокалисты получают физическое удовольствие от процесса пения. Я, к сожалению, не испытываю никакого удовольствия, когда пою. Наоборот, мне стыдно, потому что при моем абсолютном слухе я очень хорошо слышу, что я не попадаю ни в одну ноту.
Ваш отец был таким же серьезным, как его репертуар, или ничто человеческое ему было не чуждо?
Юрий Розум: Ну что вы, папа в жизни был душой компании. Обожал шутки, а также был рассеянным. Помню, ехали мы как-то в Крым. Бежим на вокзал, опаздываем. Вдруг видим - папа остановился и ругается на чем свет стоит. Мама спрашивает: "Саша, что случилось?" А он стоит в домашних тапочках. Маме плохо стало от смеха. А он злился, что над ним смеются. Так и поехал в тапочках.
Такое бывало с ним. А истории про его опоздания! У нас была такая неказистая, очень неудобного размера тумбочка, где он хранил свои ноты. И отец всегда в последний момент начинал искать эти ноты, не мог найти, чертыхался. В итоге находил. Остальные выпадали, он их обратно заталкивал ногой. Ругался на них. Убегал, нервничал… Но когда выходил на сцену, расцветал.
В этом вы с ним как раз очень похожи. Музыка вас преображает, это видно. Кажется, с вашей нагрузкой - дела благотворительных фондов, преподавание, гастроли - вы по-настоящему живете только, когда садитесь к фортепиано…
Юрий Розум: Потому что музыка уводит тебя от всех проблем и погружает в свой мир. Возникает контакт с публикой. На тебя потоком льется сила. И тебя хватает не только на концерт и на отделение бисов, а оно иногда длится 40 минут, но и на все последующие дела. Музыка дает мощь!
И на созданном вами фестивале памяти Александра Розума вы тоже всегда солируете, для вас это личное, попытка продолжить разговор с отцом?
Юрий Розум: Для меня очень важен "Концерт длиною в жизнь", именно так мы назвали наш фестиваль, который состоится 3 июня в ЗИЛе. В программе будет не только вокал, но и другие жанры, даже балет, потому что отец любил музыку во всех проявлениях.
На памятных концертах фестиваля рождается удивительное ощущение, будто бы отец с нами. И это не только потому, что его портрет стоит рядом в цветах. Мы рассказываем истории о нем, показываем фото, видео. Но главное, чего мне бы хотелось, чтобы папа услышал потрясающе талантливых детей - стипендиатов моего Фонда. За 18 лет жизни Фонда их уже под две тысячи. Папа не дожил до того момента, когда я открыл свой первый благотворительный фонд. Но я абсолютно уверен, что он нас слышит и поддерживает.
На "Концерте длиною в жизнь" зрители действительно услышат разнообразную программу. Начнут концерт дети-стипендиаты Международного благотворительного фонда Юрия Розума. В исполнении народного артиста России Юрия Розума прозвучит Второй концерт Рахманинова для фортепиано с оркестром в неожиданной версии с участием балетного театра. Также на сцену выйдет непревзойденный бас Аскар Абдразаков.
В афише - лауреат международных конкурсов Светлана Касьян, Московский симфонический Шнитке-оркестр (художественный руководитель и дирижер - Игорь Громов), хор русской песни "Симонова слобода" Культурного центра ЗИЛ (руководитель - заслуженная артистка России Елена Кутузова). Выступление хора - трогательная часть фестиваля, она посвящена супруге юбиляра - Галине Рождественской, дирижеру-хормейстеру Академического хора русской песни радио и телевидения России.
"Я маму с папой врозь никогда не видел. Даже при том, что папа постоянно был на гастролях. Они все время были вместе. Поэтому любой концерт памяти папы всегда имеет страницу, которая посвящена любви всей его жизни и главному другу", - говорит Юрий Александрович.