Как сберечь-сохранить подводный крейсер "Дмитрий Донской"
На ту встречу и диалог подводников с корабелами отозвался давний автор и друг "РГ", капитан 1-го ранга Николай Черкашин. Известный многим как историк флота и писатель-маринист, он призывает сохранить для потомков уникальное творение ума и рук человеческих - подводный крейсер ТК-208, который "равновелик России по масштабу".
В канун Дня ВМФ мы решили опубликовать эти заметки с незначительными сокращениями.
Николай Черкашин, капитан 1-го ранга, писатель-маринист, историк флота:
Оставим в стороне военно-стратегическое предназначение "Дмитрия Донского". Сегодня у него иная задача: не ракетами поражать цели, а поражать души людские величием научно-технологического подвига.
Этот корабль - монумент, грандиозный памятник научно-трудовому подвигу всего советского, российского, нашего народа.
Мало кто знает сегодня, что каждый город-городок-городище, каждое село или союзная столица, каждый регион страны, будь это Урал или Донбасс, Сибирь или Приморье, Питер или Крым, Кавказ или Белоруссия, - все, так или иначе, теми или иными заводами, фабриками, лабораториями специалистами - каждый и все вместе причастны к разработке, проектированию, постройке, испытаниям, освоению такого чудо-корабля.
Причастны пусть не турбинами или реакторами, перископами или гребными винтами, а хоть в самом малом, но причастны. Например, мозаичным панно в кают-компании или часами на переборке отсека. Суповым черпаком ("чумичкой" по-флотски) или вольером для канареек в комнате отдыха, банками со "сгущенкой" или штатным баяном в матросском кубрике...
Трудно, а скорее всего, и невозможно найти нечто иное, что бы так зримо говорило о совокупном труде - умственном и физическом, о совокупном мастерстве народа, его таланте, о его упорстве создавать великое, уникальное.
Эта атомарина, этот корабль равновелик России по масштабу, по стати, по руке...
Горжусь, что однажды мне довелось пожать руку генеральному конструктору этого шедевра Сергею Никитичу Ковалеву.
"Акулы" поражают уже издали своими мощными округло-вздутыми корпусами. Они похожи на мышцы суператлета - черные бицепсы какого-нибудь культуриста. На один огромный корпус поставлен еще один поменьше, из которого можно было бы изготовить субмарину времен Второй мировой войны.
А на нем, как на постаменте, воздвигнута высоченная рубка-скала, тоже похожая на подводную лодку-малютку. Нет, скорее всего, это скала, утес для разбивания океанских волн и для обзора океанских просторов с немыслимой высоты мостика. Воистину лодка на лодке, лодкой погоняет.
Еще одно, не важно, какое по счету, техническое чудо света. Древнеегипетская пирамида удивляет глаз. А тут стальная "пирамида", устремленная в небо глыбой мостика, стволами перископов и "рубилом" кормового стабилизатора.
Спускаешься в железный колодец по трисоставному вертикальному трапу, и на дне этого колодца светится иной мир, подводное царство-государство, рукотворный град Китеж.
Вступаешь под его оплетенные кабельными трассами своды и через пять минут теряешь ориентировку - где нос, где корма, где левый борт, где правый? Стальное пространство, составленное из сросшихся корпусов, отсеков, коридоров, выгородок, трюмов, трапов, спусков, кают, рубок, постов, кубриков, баталерок, шлюзовых-камер и тамбур-шлюзов...
Как тут отыскать свой боевой пост? Свою койку? Как вообще тут можно жить?
Однако и живут, и вахты несут. Поначалу кажется, что это мир киборгов, человеко-пауков, людей-трансформеров... Но нет: тут и там обычные лица, тела в синих робах, комбезах, кителях.
А если вспомнить, что в этой теснине лабиринтов упрятаны два атомных реактора, торпедный арсенал и подводный ракетодром на 20 межконтинентальных баллистических ракет, начинаешь понимать: все, что вокруг тебя, это не фантасмагория. Просто ты внутри тяжелого (уж куда тяжелей!) атомного ракетного подводного крейсера проекта 941.
Жюль Верн при виде нашей "Акулы" признался бы, что его "Наутилус" годится ей лишь в роли спасательной шлюпки.
Джонатан Свифт мог бы сказать, что его Гулливер продолжает свое путешествие в стране великанов, которые построили гигантский корабль, населенный лилипутами! Но, глазам на удивление, по великанскому кораблю перемещаются не лилипуты, а обычные люди.
Старик Ной взял бы на борт такого "ковчега" не каждой "твари по паре", а мог бы загнать в отсеки стада-табуны всех животных на планете, и они бы уместились...
В общем, было и есть о чем подумать фантастам.
"Спаси и сохрани!" - обращаемся мы к Богу, говоря о своих страхах и бедах.
Спасти и сохранить! - убеждаем мы самих себя, говоря о нашей транснациональной гордости - о "Дмитрии Донском". Никто и никогда уже ничего подобного не создаст и не построит. Потеря его (если чиновники примут решение об утилизации) будет невосполнимой.
Конечно, построят когда-нибудь другие уникальные по-своему корабли. Но ведь здесь, в отсеках "Дмитрия Донского", кроме восхищения и гордости, возникает еще одно важное чувство - причастности этого корабля к истории нашей страны и его "внедренности" в историю человечества, частью которой была (да и сегодня остается) "холодная война" в Мировом океане. А само пространство внутри холодного металла одухотворено жизнью экипажа, судьбами командиров, жизнью сотен людей, которые водили подводный крейсер в дальние походы, совершали свои, невидимые миру подвиги. Да и видимые - тоже.
Души этих людей оставили след на стальных переборках, приборных панелях, в шахтах, на линзах перископов. Значит, это и им памятник, вполне соразмерный подвигу всего отечественного подплава. Ибо и до "Акул", и после под воду уходили многие поколения моряков-подводников. Уходили, возвращаясь и не возвращаясь из глубин, добывая в них славу себе, своим кораблям, своей стране.
"Дмитрий Донской" - это корабль-пантеон. Потерять такой, отдав команду на слом, - столь же неразумно (если не сказать хлеще), как если бы египтяне разобрали вдруг на кирпичи пирамиду Хеопса и сказали при этом: "Извините, но нам очень нужны стройматериалы".
