Пять книг осени на разные вкусы и интересы

Иван Шипнигов. "Непонятный роман"

М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2023 - 252 с.

Иван Шипнигòв уважать себя заставил в позапрошлом году, выпустив необычную книгу "Стрим" - как бы реальные монологи очень разных, но совершенно обычных людей, говорящих о своих обычных проблемах, и, как отметили все писавшие о "Стриме", своими голосами со своими интонациями. В своем втором романе 36-летний на данный момент автор пошел другим путем. В книге с издевательски-красноречивым называнием один герой - собственно, сам Иван, чья идентичность автору настойчиво, утрированно подчеркивается автобиографическими деталями и даже женой - детской писательницей Соней (Ремез), торжественно предъявленной первым читателям на московской клубной презентации. Да и сюжет поначалу кажется вполне "бытовым". Точнее, два сюжета. Первый - затяжное видеоинтервью "обо всем", которое Иван дает некоему неназываемому, но очень популярному видеоблогеру; и второй - предпринятая накануне этого важного для Ивана интервью прогулка в подмосковный лес со старым другом Лёней - вроде бы с целью найти по тонким приметам и извлечь некий неназываемый клад. Но вместо клада старые друзья почему-то извлекают не пойми откуда раз за разом бутылки коньяка "Коктебель", и путешествие их все отчетливее (точнее, все неотчетливее) приобретает вид ерофеевского путешествия в Петушки (благо, дача у Ивана по той же дороге). А интервью, соответственно, не просто приобретает вид исповеди (что для блоггинга обычное дело) - но исповеди в пустом храме перед алтарем неведомого бога.

Талант автора, однако, проявляется в том, что при столь странных и неопределенных вводных он, вознамерившись дать портрет своего поколения, действительно в значительной степени добивается своей цели. Не только за счет описаний нищего детства, пришедшегося на начало девяностых, и сильно затянувшегося студенческого пьянства, пришедшегося на "стабильные нулевые", рассуждений о "Дикси" и "Пятерочке" как социальных маркерах, - но в первую очередь за счет словечек, едва заметных шуточек, акцентов, пауз и самого построения фраз. И, разумеется, красноречивых зияний - неизбежных в романе, который был начат в июле 21-го, а закончен в июле 23-го года.

"Если бы меня спросили, какие я знаю секреты литературного мастерства, я бы честно сказал: не придумывать, а искать свои книги. И делать макарошки для Сони".

Ничего не скажем насчет макарошек, но искать свои книги Иван Шипнигов явно научился.

Анна Чухлебова. "Легкий способ завязать с сатанизмом"

М.: Городец, "Во весь голос", 2023 - 176 с.

Уже известная читателям "Года Литературы" младшая ровесница Шипнигова Анна Чухлебова нашла свой способ написать "роман поколения": через два десятка коротких рассказов, формально действительно посвященных тому, как в нашей повседневной реальности проступает какая-то инфернальная макабрическая жуть. Но, конечно, это не страшилки, а в первую очередь портрет того же поколения, чье студенчество пришлось на нулевые. Только провинциального - более бедного, озлобленного и потому циничного.

"Вот мне только исполнилось девятнадцать. Мои друзья - сутулая стайка неформалов с философского. ... Каждому из нас стыдно быть собой, и поэтому мы все делаем вид, что нам нихренашеньки в этой жизни не стыдно".

Отдельно стоит отметить оформление небольшой книжки. Художница Татьяна Перминова придумала, а куратор новой серии Виктория Сафонова утвердили такую обложку, которую, как выражаются ровесники Анны, "развидеть", уже невозможно. Хочется надеяться, что она будет отмечена профессиональным иллюстраторским сообществом - если таковое в России существует.

Энн Тайлер. "Французская косичка"

Пер. с англ. Марии Александровой. М.: Фантом-Пресс, 2023 - 352 с.

Во дни сомнений и тягостных раздумий жительствующему в Париже русском барину-полиглоту середины XIX века Ивану Тургеневу надеждой и опорой служил, как мы помним, русский язык. Жители же российских мегаполисов в наши дни прибегают нередко к симметричному средству - погружаясь в добротно выделанные западные романы, с умом, тактом и ненатужным юмором живописующие проблемы и перипетии благополучных граждан первого мира - причем в самые благополучные периоды их истории (которые субъективно, разумеется, воспринимаются ими как полные тяжелых невзгод).

Новый роман любимицы "Фантома", американки Энн Тайлер - достойный пример такой литературы-антидепрессанта. Пулитцеровский лауреат (и дважды номинант) умело сплетает на манер этой самой тугой косы à la française - то есть заплетенной не от шеи, а от самой макушки - историю разных ветвей благоприличной и благополучной балтиморской семьи Гарреттов с 1959 года аж до 2020-го, до карантина. О том, насколько эта семья благоприлична и какого рода проблемы это вызывает, дает представление один из открывающих роман диалогов:

- Ты хочешь спать в гостевой?

- Ну да.

- Ты не хочешь ночевать со мной в моей комнате?

- Не в присутствии твоих родителей.

- В присутствии... - он запнулся. - Слушай, уверяю тебя, они догадываются, что мы спим вместе. Думаешь, они переполошатся по этому поводу?

- Мне все равно, догадываются они или нет. Я просто не хочу подобной демонстративности при первом же знакомстве.

Джеймс задумчиво разглядывал ее.

- У них же есть гостевая комната? - спросила Серена.

- Ну... да.

- Так в чем проблема?

- Это выглядит как-то... неестественно: пожелать друг другу спокойной ночи и разойтись по разным комнатам, - пояснил он.

Умилительно, однако, что диалог этот относится не к 1959-му, а к 2010 году. Так и хочется сказать: "Нам бы сейчас ваши проблемы!"

Впрочем, ведь такие книги для того и пишутся и читаются, чтобы на время чтения жить этими проблемами, не так ли? И это, право, куда дешевле, чем ходить ко всяким мозгоправам.

Андрей Калачинский. "Айгун. Записки русского офицера с маньчжурской границы"

Владивосток: Общество изучения Амурского края, 2023 - 248 с.

"Роман-реконструкция" заслуженного владивостокского журналиста посвящена маргинальному, во всех смыслах, эпизоду русской истории рубежа XIX-XX веков: русско-китайской войне 1900 года, предшествовавшей куда более известной и куда менее удачной для России Русской-японской войне. Последовательное и довольно бойкое повествование ведется здесь от лица некоего офицера средних лет и в выше-средних чинах, укрытого под пушкинской фамилией Дубровский. Этот офицер прислан с крайнего запада империи, из Польши, на крайний восток, в лишь недавно присоединенный Уссурийский край, с миссией, которую можно назвать деликатной, а можно, не обинуясь, прямо поименовать провокационной: сделать нечто, что вызывало бы ответную реакцию китайцев... и позволило бы русским войскам перейти Амур и занять Маньчжурию.

Дело, и без того "деликатное", сильно осложняется тем, что в самой цинской империи бушует мятеж свирепых и безжалостных ихэтуаней, вошедших в западную историографию как "восстание боксеров"; да и в самом Благовещенске не все в восторге от подобного modus vivendi. Но бравый Дубровский, вместе со своим помощником, в качестве которого выступает не кто иной, как поручик Владимир Арсеньев, будущий "гений места" российского Дальнего Востока, с честью преодолевает все препоны - и увлекательно, на манер модного сочинителя Дюма (хотя, положим руку на сердце, скорее всё-таки Юлиана Семенова - и явно недотягивая до Б. Акунина) об этом рассказывает.

Хулиан Волох, Вагнер Виллиан. "Черные и белые. Победы и поражения Бобби Фишера"

Пер. с англ. Анны-Марии Гущиной. СПб.: Поляндрия No Age, 2023 - 176 с.

Изобразить средствами графического романа жизнь гения шахмат, а не, скажем, дзюдо или танцев на льду - само по себе сложная задача. И уж тем более - гения, в расцвете сил явно сошедшего с ума. Нью-йоркский сценарист комиксов Волох и бразильский иллюстратор Виллиан бестрепетно берутся за эту сложную задачу. И придумывают такой ход: каждый период жизни Фишера "привязывают" к той или иной фигуре, - от всесильной, но всё-таки не главной королевы, каковой для юного Бобби, естественно, выступила его еврейская мамочка, до одинокого короля - самого загнанного в угол собственными фобиями и предрассудками, собственным гипертрофированным эго.

Надо признать (и авторы делают на этом акцент), что трагическая фигура Бобби Фишера - такое же отражение эпохи, как фигуры его погодок Джима Моррисона или Боба Дилана. Они заставили весь мир поверить, что Америка может рождать не только задорных рок-н-ролльщиков, но и поэтов, а он - не только резвых бегунов и всесокрушающих боксеров, но и шахматного чемпиона, способного фактически в одиночку побороть отлаженную советскую шахматную машину.

По счастью, с тех пор как наши телефоны стали стабильно нас обыгрывать, острота этого противостояния ушла - и шахматы снова стали просто настольный игрой.

Остается добавить, что перевод книги выполнен безукоризненно - без насильственной русификации и без обычных, увы, в переводе графических романов непереваренных англицизмов.

Полная версия на портале ГодЛитературы.РФ