- Говорят, что танк - это всего лишь железка, и у него нет души. Это не так. Я перед каждым выездом здороваюсь с машиной, глажу по броне, потому что считаю боевую технику одушевленным существом. У нас даже выработался определенный ритуал общения с Бегемотиком - так мы называем наш танк. Одно время на ресивере пушки, кстати, висела маленькая игрушка-Бегемот, но ее сбило осколками. А вообще Т-80 - замечательная машина, мощная и надежная. Мы проезжали на ней по минным полям, попадали под артобстрелы и ПТУРы. И всякий раз Бегемотик вывозил нас из самых сложных переделок. Бывало, после повреждений все равно тянул из последних сил и останавливался уже на безопасном расстоянии, где можно было устранить поломку, - рассказал Гойя корреспонденту "РГ".
В Бегемотика попадали из минометов. И из 80-ки, и из 120-го. Последнее, как отмечают танкисты, особенно чувствительно. Удар 120-й мины по броне ощущаешь всем телом. Бывало, что артиллерийские снаряды рвались практически у самых гусениц, забрасывая башню землей. А однажды по танку выпустили три ПТУРа.
- Нужно было отработать пятиэтажки, в которых засел противник и дать возможность ребятам-штурмовикам преодолеть открытое пространство, - вспоминает Гойя. - Пришлось подъехать довольно близко: долбили с 200 метров. И тут по нам начинают работать операторы ПТУРов. Мы ушли от одной ракеты, спрятались между домами, и она ударилась в стену. Потом в нас выпустили вторую. Тоже сманеврировали - ракета воткнулась в дом. А уже когда мы уезжали с позиции, по нам прилетела третья ракета. К счастью, прошла выше, над самой башней. После этого нас сопровождали беспилотники противника: преследовали два часа, сменяя друг друга. Там, где мы останавливались, нас пытались накрыть артиллерией. Пришлось кататься, пока у "птичек" не разрядились батарейки, и они нас не потеряли.