Как святая Ксения Петербургская спасла императора Александра III
Итак, 1872 год. Наследник Александра II цесаревич Александр Александрович заболевает тифом. Как вспоминал С.Д. Шереметев, будущий император Александр III, обладая недюжинной природной мощью, "мало обращал внимания на свое здоровье, и трудно было врачу за ним следить, а еще труднее лечить его". Наследник престола "редко давался врачам в руки и отшучивался, когда с ним говорили о здоровье". К тому же себе в лейб-медики Александр Александрович выбрал "добрейшего немца Г.И. Гирша, человека обходительного", с которым приятно было выезжать на охоту и париться в русской бане, но вот только врачом Густав Иванович был никаким. При дворе с улыбкой повторяли любимую присказку Гирша: "Никотин - это яд медленного действия. Я его принимаю пятьдесят лет подряд, и он пока ничего не смог со мной сделать".
В 1872-м покладистый и приятный Гирш начало смертельного заболевания у наследника престола проворонил. С. Д. Шереметев пишет: то, что у цесаревича тиф, распознали только благодаря Сергею Петровичу Боткину - тому самому, в честь которого потом назовут знаменитую московскую больницу и чей сын доктор Евгений Боткин разделит трагическую участь семьи Николая II уже в 1918-м.
Но все это будет потом, а в те мрачные ночи и дни 1872-го смертельно больной наследник престола Российской империи цесаревич Александр метался в горячке и бреду. Внезапная лихорадка уже собирала свою смертельную жатву в венценосном семействе. Вот также нежданно-негаданно за считаные дни сгорел в 1825-м никогда прежде не болевший Александр I, и еще были свежи воспоминания, каким ужасом для страны чуть не закончился тот внезапный смертельный недуг.
Через сорок лет новое несчастье. Теперь уже наследник престола Николай Александрович, незадолго до того помолвленный с принцессой Марией Дагмар, неожиданно заболел. Мария Федоровна на всю жизнь запомнила мучительную четырехчасовую агонию, которая забрала у нее жениха. Но, как говорится: "О, молодость! Блаженный дар - оплакав горе, рваться к счастью". Те часы апреля 1885-го, что провели у постели умирающего Николая его невеста Мария и его брат Александр, сблизили молодых людей. Пройдет год, и новый наследник престола цесаревич Александр сделает принцессе Марии Дагмар предложение. На новой Родине датская принцесса примет новое имя - Мария Федоровна, счастливая пара к всеобщей радости повенчается, через два года в семье родится первенец - Николай, еще через год - Александр.
Казалось, все ужасы остались в прошлом, исчезли, истаяли, как тают с приходом первых лучей рассвета кошмарные сны. Но, нет. В апреле 1870-го в семье внезапно заболел и за считаные дни сгорел от менингита их одиннадцатимесячный сынок Сашенька. Мария Федоровна так до конца и не оправилась от той потери, и вот опять страшная болезнь: в горячке мечется любимый муж, суетливость врачей уже не способна никого обмануть, и кажется, в самом воздухе дворца разлита безнадежность. В такие минуты отчаяния остается одно - молиться.
Приехав в Россию, приняв русское имя и веру мужа, принцесса Дагмар не просто восприняла православие как необходимый в ее положении обряд. По свидетельству очевидцев, ее вера была искренней и чистой. На полях молитвенника, сопровождавшего Марию Федоровну во всех жизненных испытаниях, сохранилась помета, сделанная ее рукой напротив фразы из послания апостола Павла римлянам: "Господь дает каждому нести крест по силам его".
Мария Федоровна смогла пронести свою искреннюю веру через годы, наполненные и простыми человеческими радостями, и трагедиями воистину мирового масштаба. Ее зять, муж любимой дочери Ксении великий князь Александр Михайлович, в начале XX века признается: "Я завидовал своей теще. Ее слепая вера в истинность каждого слова Писания давала еще нечто более прочное, нежели просто мужество. Она была готова ко встрече с Создателем; она была уверена в своей праведности, разве что не повторяла все время "на все воля Божья!".
Народное предание рассказывает: в самую тяжелую ночь болезни цесаревича Александра, видя отчаяние Марии Федоровны, к ней подошел некий слуга-истопник и попросил разрешения дать совет. Мария Федоровна, которая всегда руководствовалась словами матери, принцессы Луизы: "Чем выше наше положение, тем вежливее мы обязаны вести себя", истопника выслушала. Совет человека из народа был рожден народной же верой в заступничество юродивой Ксении: святая еще не была канонизирована Русской православной церковью, но верующими из уст в уста передавались истории о Ксенюшке, спасающей в минуты отчаяния.
Доподлинно не известно, что именно произошло дальше. Ясно только, что чудо. Обыкновенное чудо, которое хранилось в семье втайне. Это позже, когда цесаревич Александр Александрович стал императором, спасение Александра III и его семьи во время железнодорожной трагедии октября 1888 года было столь очевидным и публичным, что это уже нельзя было умолчать. Тогда про чудо спасения семьи государя императора писали даже в газетах, связывая это с иконой "Спаса Нерукотворного". А в 1872-м все происходило в тишине. Только молитва отчаявшейся жены, матери Марии Федоровны, Бог и Ксенюшка - святая ходатаица за нас перед Господом. Священник Димитрий Булгаковский, руководствуясь чувством такта, описал случившееся кратко: "Благочестивая жена до того была тронута чудесной помощью святой Ксении ее тяжело больному супругу, что родившуюся у них в скором времени, по выздоровлении ее мужа, дочь нарекли Ксенией". Четвертый ребенок в семье будущего императора-миротворца Александра III - девочка, названная редким для царской семьи именем Ксения, родилась в марте 1875 года.
В молитве блаженной Ксении Петербургской, прославленной нашей Церковью в лике святых в 1988 году, Ксенюшку называют верной спасительницей "в бездне отчаяния погибающих". Но как молиться блаженной Ксении Петербургской, чтобы твоя просьба была услышана? Святые отцы учат: молиться надо от чистого, искреннего сердца, со смирением и усердием, без гнева, памятозлобия, без тщеславия и не напоказ, на всяком месте и во всякое время. Понимая, что податель жизни - Сам Бог, а святые - это наши заступники, ходатаи перед Богом: в силу своей святости они ближе к Богу, чем мы. Смирение в молитве в том, что мы не требуем и, конечно, не навязываем свою волю Богу, но готовы принять Его волю, всем сердцем осознавая простую истину: "На все воля Божья. Не наша, не наша, Божья".