- Я шел в первый класс. Со мной была мама и старший брат Сослан, он готовился выступать на празднике. Помню, как во время линейки раздалась стрельба и нас загнали в спортзал. Мне показалось, что это просто шарики лопаются. Потом, когда увидел, что убивают людей, понял, что это всерьез. Мама меня успокаивала, и с ней не было сильно страшно. Я сперва сидел в центре зала, - Алан показывает на то самое место. - Потом по залу заложники перемещались. Первое время понемногу давали воду, кому-то не доставалось ни капли. Пить очень хотелось.
На третий день заложники были обессилены. Даже на выстрелы почти не реагировали.
- Я спал, когда начало все вокруг взрываться. Все в дыму, огонь, крики. Я не понимал, что делать. На тот момент меня уже ранило, но я этого не чувствовал. Какой-то мужчина меня позвал к окну. Потом еще один взрыв - и я побежал. Увидел сотрудников спецназа, они меня подхватили и вынесли через окно. А в машине я почувствовал, что болит нога, снял носок, увидел кровь и потерял сознание, - восстанавливает страшные события Алан. Потом оказалось, что он получил не только травму ноги, но и серьезное ранение в живот.
В больнице он узнал от тети, что мама погибла. Чтобы спасти сыновей, женщина накрыла их собой. Брат Сослан тоже спасся, почти не пострадал… В том самом спортзале Алан меня подводит к одному из многочисленных портретов жертв бесланской трагедии.
- Это моя мама Наида. Ей был 41 год… Конечно, я ее помню и очень люблю. Но здесь, в школе, бываю нечасто, хоть по-прежнему и живу всего в двух шагах. Тяжело, - у крепкого Алана глаза на мокром месте.
Братья выросли, оба закончили юридический факультет. Но жизнь свою посвящают спорту.
- Активно тренируемся, восстанавливаем здоровье после всего этого, - говорит парень.