На входе в ПВР дежурит вооруженная охрана. С охранником разговаривают и шутят дети. "Это наш друган", - улыбаются они. Друган тоже улыбается, но посетителей проверяет внимательно. Подозрительным личностям сюда хода нет.
К корреспонденту "РГ" вопросов не возникло. Иду по коридорам ПВР. Видно, что здесь стараются создать максимальный комфорт для тех, кто оказался в беде. Часть комнат отдана под гуманитарку, которую привозят волонтеры со всей страны. Есть классы, где дистанционно учатся дети. Жилые комнаты рассчитаны на 3-4 человека. Некоторые целиком занимают семьи из приграничья. В ПВР действует столовая.
- Каждый день собираем заявки: сколько людей будет завтракать, обедать и ужинать. Многие уже устроились на работу и на обед не приходят. Кто-то может отказаться от завтрака, кто-то - от ужина. У нас все свежее, горячее. На завтрак, например, сегодня была молочная каша, бутерброды, вареные перепелиные яйца. Да-да, перепелиные. На обед - сосиски, икра свекольная, рыба, суп или борщ. Питание разнообразное, сбалансированное, - рассказывают мне сотрудники столовой.
Впрочем, питаться можно не только в столовой. Некоторые хозяйки любят готовить для своих семей сами. На этажах есть кухни. По аппетитному запаху нахожу одну из них. На печке кастрюльки, на столе - готовые блюда. Есть емкость с питьевой водой.
- Здесь у нас картошечка на толчонку, вот борщ наварили постненький с килькой. Ага, бывает и такой борщик, его можно есть даже холодным, не разогревая. И с мясом борщ тоже, конечно, делаем. Вот яички - их девушки из столовой нам принесли. Здесь драники, здесь компотик, с утра сварили из яблочек. Вот сушки-баранки. Все есть, всем нас обеспечили, спасибо, - говорят Екатерина и Наталья из Суджинского района, хозяйничающие на кухне.
Женщины спокойные, даже веселые, но лишь до те пор, пока разговор не заходит об эвакуации.
- Собирались с утра на работу, но начались сильные обстрелы и пришлось прятаться в погребе. Потом уехали. Видели по пути, как по-над дорогой стояли люди, которые решили все переждать. Еще видели, как танки шли. Конечно, не предполагали, что придется вот так срываться с места. Пришлось оставить много ценного. Думали, ненадолго уезжали, даже животных не выпустили. Теперь жалеем об этом, - рассказывают суджанки.
У каждого здесь своя история. Но больше всего меня поразило случившееся с Марией. Она родом из Авдеевки. Уехала подальше от боевых действий в село Козыревка Большесолдатского района Курской области, где жила мать, но теперь там тоже летают украинские дроны и рвутся снаряды.
- Из Авдеевки я уехала еще в 2014 году. Тогда шли бои за донецкий аэропорт, он находится недалеко от нас. Поезда еще ходили. Я успела выехать на последнем. Ехала и плакала. Поселилась у матери. После ее смерти через Сумы ездила в Авдеевку решать вопросы по пенсии, ну и платить за коммуналку старалась, как порядочный человек - не люблю долгов. Но в Авдеевке меня застал ковид, потом Украина усложнила выезд в Россию. В общем, я застряла. Окна в квартире были выбиты, их закрыли досками. Еду готовила на костре, воду носила в баклажках. При обстрелах пряталась в подвале или в ванной, где из подушек и одеял соорудила себе убежище. Помню, ВСУ специально били по скоплениям мирных жителей на улицах. Однажды во время взрыва прямо на меня посыпались выбитые стекла. Но ни один осколок не попал. Словно чья-то незримая рука тогда меня уберегла. Я решила, что нужно уезжать, смогла выбраться из города. Вернулась в Курскую область, - вспоминает Мария.
Она получила российское гражданство, оформила пенсию. И только начала налаживаться жизнь на новом месте, как ВСУ прорвали границу. Боевые действия докатились до Большесолдатского района, накрыли Козыревку.
- Начались обстрелы, прилеты. Все чаще, все больше. А я по Авдеевке знаю: беда начинается с малого. И правда - обстрелы все усиливались. Наконец дошло до того, что мы с собачкой Зирой стали прятаться в подвале. Газ и свет отключили, село опустело, почти все соседи уехали. Лишь иногда приезжали накормить скотину. Снова пришлось готовить еду на костре. Авдеевская закалка помогла продержаться довольно долго. Но в конце августа ВСУ сильно ударили по селу, разбили дома, попали в школу, начались пожары, на нашей улице тоже сгорел один дом. В село как раз приехали соседи, и предложили присоединиться к ним. Нужно было действовать быстро, а моя собачка куда-то спряталась от страха, - вспоминает Мария.
Пришлось ехать без Зиры. Вырвались в объезд по обояньской дороге, где было спокойнее. Но мысль о том, что питомец остался один в обстреливаемом селе, не давала Марии покоя. В конце концов она нашла односельчанина, который собирался проведать хозяйство, оплатила бензин и поехала вместе с ним.
- Приехала, мечусь по двору, кричу: "Зира! Зира! Зира!". А она, бедняжка где-то прячется. Наконец выглянула из соседнего двора. Как же я обрадовалась! "Зира, говорю, это же я!" Бедняжка как бросится ко мне и давай целоваться. Слава Богу, успели тогда проскочить между обстрелами. Даже смогли вывезти в Курск раненого бойца.
Мария рассказывает, что в ПВР ей разрешили поселиться с маленькой собачкой. И вообще приняли хорошо, обеспечили всем необходимым.
- Я думаю, несмотря ни на что, мне повезло, - говорит моя собеседница, утирая слезы. - Если бы осталась в Авдеевке - могла бы погибнуть. Видела недавно свой авдеевский дом в новостях - он разрушен. В Козыревке сейчас тоже очень опасно.
Кстати у Зиры в ПВР есть товарищ - уличный пес по кличке Барбос. За ним здесь заметили странную, но полезную особенность: перед обстрелом собака вдруг начинает выть. Вот и сейчас за окном раздается вой Барбоса, а пару секунд спустя к нему присоединяется пронзительный сигнал воздушной тревоги.
- Как будто предупреждает нас собака, - вполне серьезно говорят в ПВР. - Наверное, чувствует что-то.
Вскоре сирена стихла: пришло сообщение об отбое воздушной тревоги: средства ПВО сбили украинские ракеты и беспилотники на подлете к Курску. А я узнаю новые печальные истории.
- Мы ведь так дружили с украинцами, - сокрушается еще одна обитательница ПВР Жанна из Суджанского района. - Через наш район идет газопровод на Украину. До украинского областного центра Сумы от нас раза в два ближе, чем до Курска. Часто ездили друг к другу, устраивали концерты, ярмарки. И тут - такое! Очень сильно и долго бахало. Никто ничего не понимал. В доме не было воды и света. Только в чайнике осталась вода. Я вышла во двор и поставила чайник на огонь. И тут взрыв - такой, что вздрогнул дом, а я от страха плеснула кипятком на ногу. Так меня с обваренной ногой и привезли в Курск. Хорошо, врачи здесь помогли. Ожог уже заживает.
Немногословный Алексей рассказал, что в занятом ВСУ селе осталась его 69-летняя мать. Сразу вывезти ее не удалось, а теперь с пожилой женщиной нет связи. А Лариса из Суджи говорит, что узнала на кадрах, опубликованных в украинских каналах, соседей, которые не успели вовремя уехать.
- У нас начался обстрел в полчетвертого утра, - не сдерживая слез, рассказывает она. - Мы к этому в общем-то привычные, но обстрелы усиливались. Кто-то уехал переждать в посадке. К нам примчались дети, сказали, нужно срочно уезжать, потому что украинские танки уже прорвались через границу и могут перекрыть дорогу. Мы схватили самое необходимое, документы, взяли еще бабушку 87 лет. Поехали. Видели, как ВСУ били по машинам. В 10 метрах от нас взорвался дрон. Впечатление было такое, будто специально обстреливают гражданские автомобили, чтобы создать затор на дорогах. Перед выездом мы еще пытались уговорить соседей, чтобы ехали вместе с нами, но они отказались и остались с больной лежачей матерью. Потом смотрим в интернете ролик, а с нашими соседями разговаривают солдаты ВСУ. Судя по всему, сьемки велись скрытой камерой. Украинцы говорят, чтобы соседи вышли из дома. А они отвечают, что боятся. Говорят: "На нас ваши уже наставляли автоматы и кричали: пуф-пуф! Некоторые по-русски не разговаривают". Но хорошо, хоть увидели, что соседи живы.
- Что бы вы им передали?
- Крепитесь, держитесь. Надеемся, скоро освободят нашу Суджу, и мы вернемся домой.