Их материалы превосходят зарубежные аналоги. Химики, удостоенные премии президента РФ, рассказали о своей работе

Кандидаты химических наук из Физико-технического института имени А.Ф.Иоффе РАН Вадим Попков и Кирилл Мартинсон удостоены премии президента РФ за разработку и внедрение метода получения многокомпонентных ферритов (соединений оксида железа) и на их основе создания керамических материалов для СВЧ-электроники.

Расскажите, как вы пришли в одну из самых нелюбимых многими школьниками науку химию?

Вадим Попков: Я родом из Саратовской области. Учился в самой обычной школе. Но чтобы было в ней необычного - так это учительница химии Лариса Александровна Алексеева. И она настолько замечательно вела предмет, столько времени с нами дополнительно проводила, по олимпиадам отправляла, что не выбрать химию не смог. Меня и Владимир Владимирович Путин на встрече с лауреатами о ней спросил. Она жива, но, правда, уже не работает.

Кирилл Мартинсон: Я - петербуржец, мои дедушка и бабушка были химиками. С трех-четырех лет приходил к бабушке, которая заведовала химической лабораторией санэпидстанции. Старое кирпичное здание, поднимаешься на второй этаж - в коридоре стояли старые шкафы с реактивами, и стоял тяжелый аптечный запах. Для меня именно он - запах счастливого детства. А у многих вызывает неприятие и аллергию. Четко определился в школе, и остановил выбор на "Техноложке", которую и мой дедушка заканчивал. Да и живу неподалеку от нее.

Как перенесли обрушившуюся на вас славу, после того как встречу с главой страны показали по телевидению ?

Вадим Попков, Кирилл Мартинсон: С нами хотели общаться, фотографироваться. Поздравляли. Но пик "народного интереса" через пару недель прошел. Сейчас наступили обычные рабочие будни. Мы не пиарные личности.

Вы разработали и внедрили в производство технологию получения многокомпонентных ферритов и создания технической керамики для СВЧ-устройств. А с чего начинали путь к этому успеху?

Вадим Попков: Исходно задача была такая: найти замену импортным материалам, а в идеале - превзойти их по определенным характеристикам. Причем должны использоваться так называемее патентнопригодные технологии. Что это значит? Мы живем в режиме соблюдения международных прав и норм, и не можем просто так взять чужую технологию, построить завод и начать производить.

Мы предложили оригинальный подход, который частично уже нами запатентован. Он основан на методе растворного горения с последующей температурной обработкой в получении ферритов. Его никто ранее для таких задач не применял. Равно как и для производства СВЧ-керамики.

В итоге получены материалы, которые, во-первых, позволили расширить ассортимент применяемых ферритов, во-вторых, создать материалы, действительно превосходящие зарубежные аналоги. Такой подход в целом более универсальный, более гибкий. Кроме того, он существенно сокращает время производства продукции.

Кирилл Мартинсон: Наши материалы можно использовать не только для получения СВЧ-керамики. Просто мы выбрали именно это направление, как наиболее актуальное на данный момент, а также потому, что в Петербурге много предприятий производят и используют СВЧ-керамику. И это не только оборонная промышленность, но и многое, касающееся радиоэлектроники.

Вадим Попков: Приведу лишь несколько цифр. В современных автомобилях используется до 200 ферритных материалов, в электромобилях - еще больше. В самолетах - около 2 000 таких материалов, как в основных, так и во вспомогательных узлах.

Я занимаюсь созданием постоянных магнитов, в которых тоже используются ферриты, в том числе для электромобилей. Это направление также бурно развивается, но пока страна зависит от зарубежных поставщиков. Кстати, наши материалы уже охотно покупают - как государственные предприятия, так и частные.

Разработанные лауреатами материалы применяются в электромобилях, самолетах и радиоэлектронике

А как вы нашли друга? Как появился такой эффективный тандем?

Вадим Попков: Мы познакомились еще в Санкт-Петербургском государственном технологическом институте: Кирилл тогда был студентом, а я аспирантом. В нашу лабораторию Кирилла пригласил я.

Понимаете, в науке очень важно находить людей, которые в чем-то дополняют друг друга, чтобы сложить вместе их сильные стороны и направить на конечный результат. Именно по этому принципу у нас набран коллектив лаборатории - десять человек постоянного состава. Это нормальная рабочая история.

Работа, карьера, семья? Что для вас главное?

Вадим Попков: У меня есть и то, и другое. Сыну семь лет, дочери три месяца.

Кирилл Мартинсон: Мне 30 лет, пока семьи нет. Мое поколение больше склоняется к тому, что сначала образование и карьера, а потом дети. Кстати, люди советской закалки обычно с этим не согласны: мол, мы в коммуналке впятером жили. Честно, не представляю, как в те времена люди умудрялись выкручиваться, совмещать карьеру и семью, не имея ни квартир, ни хороших доходов. Мой им респект.

Каковы, на ваш взгляд, сегодня плюсы и минусы работы в науке?

Вадим Попков: В науке сложно было всегда, и легко не будет. Но сейчас хотя бы есть разные формы поддержки молодых ученых. Единственная проблема, на мой взгляд, эти меры не представлены в понятной форме. Было бы хорошо на каком-то общеизвестном ресурсе, например, минобрауки сделать понятную памятку по направлениям, в которой была четкая схема: куда, когда подавать заявку на грант. Чтобы были четко названы все меры поддержки - как государственной, так и от частных фондов. Такой своеобразный путеводитель для тех, кто пришел в науку.

Кирилл Мартинсон: Сейчас государство предоставляет большое количество возможностей двигать науку, много мер поддержки молодых - гранты, премии. Например, президентские стипендии для аспирантов - 75 тысяч в месяц. Эту сумму будешь получать, пока ты в аспирантуре. Условие - защита диссертации. Так ты за этим в аспирантуру и пошел! Как рассказывал мой дедушка, в 80-е и 90-е люди в науке приходилось выживать, многие уходили из нее. Рад, что несмотря на мрачные прогнозы того времени, российская наука жива и активно развивается, причем последнее десятилетие - в сложных международных условиях.

Но молодежь могла бы идти в науку более активно. Что мешает? Во-первых, чтобы чувствовать себя в науке более комфортно, ты должен попасть в хороший коллектив, где научат правилам выживания в научной среде, например, как и куда подавать на гранты. А то ведь нередко как получается? Человек отучился четыре года, закончил бакалавриат, и, например, пошел работать айтишником. И у него высокая зарплата. А у закончившего аспирантуру заплата может оказаться и в 2-3 раза ниже. Молодой ученый видит это, сравнивает, и, возможно, сделает выбор не в пользу науки.

О чем мечтаете?

Вадим Попков: Мне интересно профессионально развиваться. Чтобы сделать что-то полезное в этом мире, связанное с наукой и разработками. И чтобы оно существенно повлияло на деятельность многих людей, а не только коллег по лаборатории. Получаю удовольствие от решения амбициозных научных задач.

Кирилл Мартинсон: У каждого человека должна быть глобальная мечта и несколько локальных. Моя глобальная - внести лепту в технологическое развитие человечества. Без чего невозможно выживание и движение вперед. А локальная - поступить в докторантуру. Решил, что в 30 лет это сделаю, чтобы в 33-34 защитить диссертацию. Лучше в 33. Знаковый возраст.