Вдова через суд добилась выплат на дочь, родившуюся после гибели бойца СВО

Доказывать через суд право своей дочери на получение единовременной выплаты пришлось вдове участника СВО Елизавете Кирилловой из поселка Переяславка Хабаровского края. В августе 2024 года, когда она находилась на пятом месяце беременности, ее муж Виктор погиб, выполняя боевую задачу. И вместо поддержки, которую должны оказывать близким тех, кто отдал жизнь за Родину, Лиза получила суровые жизненные уроки.

- Будете чай? - спрашивает Елизавета, когда я захожу к ней в квартиру. В ее доме светло, чисто и уютно. Но явно не хватает мужской руки. Мы сидим на маленькой кухне, на руках у хозяйки дочка Эльвира. Пока эта крошка не понимает, что не так давно потеряла папу. Не знает, что он герой и посмертно был награжден орденом Мужества. И что после его гибели маме пришлось бороться за право на помощь. Да, деньги не способны уменьшить боль от потери близкого. Нет такой суммы, которая была бы сопоставима с жизнью человека. Но все же меры поддержки, в том числе материальной, предусмотренные государством, способны помочь людям, чьи родные погибли в ходе СВО. Если по какой-то причине в этих выплатах им отказывают, это становится дополнительным ударом.

Лизе 28 лет. С 2017 года она работала учителем начальных классов в поселковой школе, в 2023-м стала завучем. С будущим мужем начала встречаться в мае того же года. Но вскоре им пришлось расстаться - Виктор отправился на спецоперацию. В феврале 2024-го он вернулся домой в отпуск и сделал ей предложение. Он очень хотел семью. Вскоре Лиза узнала, что беременна. Муж новости обрадовался. Вместе они ходили вставать на учет, выбирали имя для будущего ребенка. Потом ему пришлось вновь отправиться на СВО. А она осталась ждать.

В текстах документов, определяющих круг лиц, претендующих на матпомощь после смерти военного, упоминаний еще не рожденных детей мы не найдем

- Когда Витя звонил, все время спрашивал: "Как носишь?". Интересовался, как самочувствие, правильно ли питаюсь, - вспоминает Елизавета.

Он мечтал вернуться домой до рождения ребенка и встретить жену из роддома.

Но исполниться этому было не суждено. С 6 на 7 августа Виктор отправился на боевую задачу и не вернулся. Первой об этом узнала тетя, которая была его официальным опекуном, - мать Виктора умерла, а отец его не воспитывал.

Лиза не хотела верить до последнего. И когда с фронта привезли тело в закрытом гробу, и в день похорон ей все время казалось, что это ошибка.

- Полгода я вообще думала, что это неправда, хотела его искать. Просто не хотелось в это верить, - со слезами на глазах рассказывает она.

Подать документы на выплаты предложила тетя Виктора. Лиза в тот момент о формальностях не думала, но, по настоянию родственников, пошла в военкомат. Среди прочих бумаг принесла справку о беременности, однако забирать ее не стали. Сказали не нужна. Родишь - поговорим. В положенный срок пришли деньги. Треть тете, треть вдове и еще треть зарезервировали для отца погибшего. Несмотря на то, что в воспитании Виктора тот давно не участвовал, юридически доля ему полагалась. А вот нерожденной еще дочке почему-то нет.

29 января 2024 года, уже после рождения Эли, Елизавета вновь пришла в военкомат с документами, чтобы получить матпомощь для малышки. Ей обещали, что деньги автоматически поступят на счет, открытый на имя девочки. Но 12 апреля пришло уведомление об отказе. Обосновали просто - на момент гибели военнослужащего его дочь еще не родилась. А значит и права на помощь у нее нет.

Лиза вначале хотела оставить все, как есть. Отказали - и ладно, значит будем справляться сами. К счастью, рядом оказались люди, которые смогли объяснить ей, что в этом случае она не просит, а защищает законные права своего ребенка. И девушка начала бороться. Но это оказалось непросто.

- Куда я только не писала: с десяток адресов в Москве... Но никаких конкретных ответов и действий не было. Единственный, кто хоть как-то сумел поддержать, - краевой филиал фонда "Защитники Отечества". Со мной на связь вышла их женщина-юрист. Она помогла составить первый вариант иска, - делится Лиза.

Правда, адвокат Игорь Шуткин, который позже взялся помогать девушке, признался, что доказать свою правоту с ним Елизавете вряд ли бы удалось.

Елизавета Кириллова не единственная, кому пришлось доказывать, что ребенок участника СВО, зачатый при его жизни, но рожденный после смерти, имеет право на выплату в связи с гибелью отца. Причиной часто становятся бюрократические ошибки. Правда, в случаях, когда речь идет о детях, рожденных при жизни отцов, для решения проблемы хватает обращения в прокуратуру. В ситуациях подобных нашей разбирательства затягиваются на месяцы. Такие истории были в Калмыкии, Ростовской, Калининградской, Ивановской областях. Один из свежих примеров - случай в Сочи. Недавно Адлерский райсуд удовлетворил заявление о начислении страховых и социальных выплат дочери местного жителя, погибшего в ходе спецоперации. Ранее сочинский военкомат отказал ребенку, сославшись на то, что девочка родилась после гибели отца.

История с Елизаветой и Элей закончилась хорошо. Спустя полгода споров суд района имени Лазо вынес решение взыскать с Минобороны России в пользу ребенка треть единовременной выплаты. Но вопросы еще остаются. Если в будущем Лиза захочет воспользоваться другими льготами, положенными ее дочери как ребенку погибшего участника СВО, ей вновь придется доказывать права на них?

А таких льгот сейчас много. Например, приоритетное зачисление в детский сад и освобождение от оплаты за него - очень важные привилегии для матери, которая должна в одиночку обеспечивать ребенка.

А еще девочке положена пенсия по потере кормильца. Процесс ее назначения занял восемь месяцев со дня подачи документов.

- Длительный этап назначения пенсии по потере кормильца - это общая проблема для всех детей погибших участников СВО. От даты гибели до начала выплат проходит до полугода. А для детей, рожденных после гибели отца, возникают еще и проблемы в назначении выплат. Потом они находятся ровно в той же ситуации, что и дети, появившиеся на свет до гибели родителя, - разъясняет адвокат Игорь Шуткин.

Главный вопрос: как сделать, чтобы подобные ситуации не повторялись? Если вчитаться в тексты документов, определяющих круг лиц, которые могут претендовать на матпомощь после смерти военнослужащего, упоминаний еще не рожденных детей мы не найдем.

Видимо, их просто не сочли нужным упомянуть, ведь вполне логично, что даже если ребенок еще не успел родиться, родства с погибшим это не отменяет. Но отсутствие такой четко прописанной строки стало белым пятном в законе и создало повод для спорных ситуаций. Десятки историй из судебной практики это доказывают. А сколько матерей, которые, возможно, не решились бороться?