Почему нужно идти на спектакли самого плодовитого режиссера Алексея Франдетти - "Рождественскую историю" и "Трехгрошовую историю"

В петербургском театре им. В.Ф. Комиссаржевской 19 декабря состоится премьера спектакля "Трехгрошовая история" - авторская версия режиссера Алексея Франдетти и драматурга Юлии Дякиной истории женитьбы бандита Мекки-Ножа на красавице Полли, дочери создателя подпольного синдиката лондонских нищих. Театралы знают, есть "Опера нищих" Джона Гея о похождениях реальных лондонских мошенников XVIII века, написанная в форме балладной оперы, на основе которой в 1930 годы Бертольт Брехт написал "Трехгрошовую оперу" со знаменитыми зонгами Курта Вайля. "РГ" выяснила у режиссера нюансы новой постановки, а заодно подробности о саундраме "Потомокъ" и кукольном мюзикле "Рождественская история", премьера которого состоится уже 11 декабря в Театре кукол Сергея Образцова…

Алексей, я не раз видела героев Брехта в современных костюмах. Вы тоже адаптировали историю под нашу реальность?

Алексей Франдетти: Начну издалека. Мне кажется, как раз самое сложное, особенно сегодня, сыграть Островского или Шекспира в исторических костюмах так, чтобы мысли, высказанные в их пьесах, звучали актуально. Вот, например, у моего прекрасного коллеги Андрея Прикотенко я недавно смотрел чудесный спектакль по "Бесам" Достоевского, и герои там не в джинсах, не в футболках и худи, нет, они одеты по моде конца XIX века, но существуют в абсолютно чистом пространстве, которое в конце концов затянет пеплом. Оторваться от происходящего на сцене невозможно.

Но именно у Прикотенко в "Опере нищих", спектакле театра Сатиры, на сцене наши милиционеры.

Алексей Франдетти: Театру Сатиры в тот момент нужна была такая встряска, поэтому Андрей пересобрал эту вещь. И сделал это так замечательно, что театр получил первую и единственную за много лет номинацию на "Золотую маску".

Нам же, если мы говорим про визуальную составляющую, хотелось поиграть в мрачную викторианскую Англию, где очень большую роль играет партитура света, которую создал Иван Виноградов, главный художник по свету московского МХТ. Сценограф Анастасия Пугашкина придумала пространство, с одной стороны, простое, с другой - оно метафорически обыгрывает, что это "нищенская опера".

Догадываюсь, что музыку Иоганна Кристофа Пепуша, написанную к "Опере нищих" Джона Гея, вы не используете. Как насчет зонгов Курта Вайля?

Алексей Франдетти: Собственно, именно Курт Вайль в первую очередь и цепляет меня в этой истории. Вообще, мне давно хотелось придумать спектакль, в котором актеры выступали бы еще и как музыканты. И зная нынешнего художественного руководителя театра им. Комиссаржевской Виктора Минкова, я понимал, что как у режиссера у меня абсолютно развязаны руки. В театре на Садовой, которым Минков руководил прежде, в мюзикле "Дорогой мистер Смит" мне удалось всего из трех музыкальных инструментов выстроить сложную историю, когда, например, виолончель, может звучать еще и как скрипка, и как гитара. А в "Айсвилле" мы с композитором Женей Заготом пошли еще дальше - сделать мюзикл акапелла, то есть без музыкальных инструментов, только на одном голосе.

Это очень успешные спектакли, так что не удивительно, что вам дан карт-бланш на очередной творческий эксперимент.

Алексей Франдетти: В самом начале пути создания этого спектакля я встретился с труппой театра, понял, кто на чем играет, и, отталкиваясь от этого, наш музыкальный руководитель Елена Буланова аранжировала музыку Курта Вайля. Еще мы пригласили таких солистов, как Иван Ожогин, Кирилл Гордеев, Евдокия Малевская. Так у нас появился аккордеон, с которым получается замечательно - с ним можно ходить, бегать, танцевать, прыгать. На фортепиано играют несколько персонажей, и в том числе Мекки-Нож, хотя его главный инструмент - это гитара, разумеется.

Алексей Франдетти. Фото: Владимир Федоренко / РИА Новости

Почему "разумеется"?

Алексей Франдетти: Нам важны ассоциации. Ассоциации - это важно. Например, шотландские войска шли в бой в сопровождении волынки. И у нашего капитана полиции, правда, пока в исполнении Кирилла Гордеева, появилась волынка. Вообще Кирилл удивительный мультиинструменталист. Он играет и на гитаре, и на аккордеоне, и на волынке, причем на самых разных типах волынок - испанской, шотландской, валлийской… А что касается гитары, то она ассоциируется с балладой, а первое же произведение, которое мы услышим в спектакле, - это баллада о Мекки-Ноже.

Ну куда же без нее.

Алексей Франдетти: Конечно. Можно убрать любой зонг Вайля из "Трехгрошовой оперы", но без баллады о Мекки-Ноже обойтись нельзя, это суперзнаменитая композиция, которую перепевали и Элла Фицджеральд, и Луи Армстронг, и все современные звезды, от Стинга до метал-группы Rammstein. Даже если люди не знают, кто автор этого мега-хита, они все равно его слышали.

Ну а дальше, чтобы не спойлерить, скажу, что зрителя ждет музыкальный, динамичный спектакль, полный удивлений и актерских откровений. Или как мы это еще определили - это музыкальная сказка, которая никогда не может повториться.

Вы сказали про викторианскую Англию, и я тут же вспомнила про ваш аудиосериал "Потомокъ" - фэнтези-детектив с элементами стимпанка. Понятно, когда речь идет о стимпанке в контексте дизайна, но как это передать через звук?

Алексей Франдетти: История начинается в придуманном, стимпанковском Петербурге, а дальше оно разворачивается в российской провинции, тоже придуманной, где люди живут в мире удивительных паровых машин и, например, передвигаются на каких-то фантастических параконях. И, действительно, несложно придумать, как может выглядеть параконь. А вот как он звучит? Или как звучит воскрешение мертвых? Именно эта работа со звукообразом и была самое захватывающее в проекте.

Как вообще родилась эта история?

Алексей Франдетти: Она родилась в путешествии из Петербурга в Москву. Причем, как знать, случилась ли бы она, если бы я не опоздал на поезд и не купил билет на другой, где случайно встретил свою подругу, продюсера Нелли Яралову. И между делом она говорит мне: "Слушай, мы тут пытаемся придумать историю с новым форматом - аудиокино. Тебе это интересно?". Конечно, интересно, тем более что в детстве я заслушивался радиоспектаклями, которые когда-то выпускала фирма "Мелодия". И наш проект о потомках сказочных существ - Кощея Бессмертного и Бабы-Яги, в сеттинге альтернативной Российской империи конца ХIХ века, - получился в лучших традициях "Мелодии", начиная с кастинга и заканчивая уровнем спецэффектов.

Но в том-то и дело, что и прежде были аудиоспектакли. Легендой стала радиопостановка 1938 года "Войны миров" Герберта Уэллса, когда слушатели поверили, что США реально захватили инопланетяне.

Алексей Франдетти: Легендарна и радиоинсценировка "Пиквикского клуба" Диккенса 1930-х годов с артистами МХАТа и Михаилом Булгаковым в роли Президента суда.

Так в чем же новизна формата?

Алексей Франдетти: Скорее, не формата, а подачи. Да, это возвращение хорошо забытого старого. Хотя для молодого поколения это и что-то совершенно новое - не аудиокнига, прочитанная одним голосом, а настоящий аудиомир, созданный такими талантливыми артистами, как обожаемый мною Сергей Бурунов, Лариса Долина, Вера Алентова, а в главных ролях молодые артисты, нынешние хедлайнеры модных картин - Алексей Лукин, Мария Мацель, Маша Янковская, исполнительница хита "Сигма Бой". Но главное, все-таки мы обладаем большими техническими возможностями, чем коллеги 40-50 лет назад, чтобы обеспечить полное аудиальное погружение слушателя в историю.

Лет 10 назад хитами были спектакли-путешествия "Remote Петербург", "Remote Москва" - бродилка по городу для полусотни людей в наушниках, в которых звучала параллельная аудиореальность. Помню, как на рынке я начала озираться, реально ожидая увидеть стаю собак. Не хотели бы создать и на сцене спектакль с 3D-саундэффектами?

Алексей Франдетти: Да, я помню свои ощущения от подобного опыта, правда, это был другой спектакль, но, кстати, по Брехту. Он шел в пространстве железнодорожного вокзала, где передвигались и два актера, и "зрители" спектакля в поисках этих персонажей, голоса которых ты слышишь, но не можешь их определить в вокзальной толпе. Спектакль меня абсолютно покорил как эксперимент. Кто знает, что будет потом, пока у меня задача справиться без объемного звука с тем, что написано Куртом Вайлем и что придумано нами. И замечу, что звуковую картину "Трехгрошовой истории" создавала команда звукорежиссеров, которая выпускала со мной в Ленкоме мюзикл по песням Басты "Любовь без памяти".

Кстати, о мюзиклах. 11 декабря в Москве, а 13-го в Петербурге в рамках проекта "Театр в кино" состоится премьера киноверсии вашего мюзикла в куклах "Рождественская история", поставленного в Театре Образцова.

Свою версию культовой повести Чарльза Диккенса о скряге Скрудже представит режиссер Алексей Франдетти. Фото: Юлия Губина / пресс-служба Театра кукол Образцова

Алексей Франдетти: Это мой дебют в театре кукол и, кстати, дебют в работе с куклами Ефима Шифрина - он играет циничного богача Скруджа. Для меня это особенный спектакль, в котором соединилась и моя детская влюбленность в кукольный театр, и любовь к Диккенсу, и страсть к музыке. И я счастлив, что теперь есть еще и киноверсия, и зритель благодаря многокамерной съемке может рассмотреть детали костюмов, декораций. Да и сами куклы, например мальчик Тимми, он в половину ладони, в зале его не слишком хорошо видно, зато на экране мы увидим все то, что придумал замечательный художник Виктор Платонов.

Киноверсия "Трехгрошовой истории" уже задумана?

Алексей Франдетти: Пока нет, но пообщаемся с коллегами, и возможен и такой вариант.

На кинофестивале "Амурская осень" в конкурсе короткого метра я видела фильм-сатиру на клише в спортивных драмах "Волан", где вы в роли кинорежиссера выдали эмоциональный монолог о положении в отечественном кино. И все же, зная все подводные течения в кино, не хотели бы зайти в эту реку?

Алексей Франдетти: "Волан" сняли ребята из "Заячьего стона" (четверо артистов, придумавшие свой жанр - театральный стендап. - Прим. "РГ"). Они прекрасно знают, как я умею взрываться, хотя со мной это случается редко. И мне, и моей партнерше Кристине Бабушкиной было в радость приехать к ребятам на площадку и их поддержать. И сыграть в кино какую-то роль - бога ради. Но садиться в режиссерское кресло не хочу. У меня уже было несколько таких попыток, порядка полсотни. Но на съемочной площадке я не получаю ту энергию, которую получаю в театре.

Потом, в кинопроцесс надо погружаться максимально и надолго. А я люблю работать над несколькими проектами параллельно, меня это заводит. Когда, с одной стороны, репетируешь "Трехгрошовую историю", а с другой, делаешь церемонию премии "Музыкальное сердце театра", а потом театрализованный концерт благотворительного фонда "Галчонок". А в голове уже крутятся идеи других проектов.