"Роснефть" повторила уникальную экспедицию в Белом море

Российские исследователи при поддержке "Роснефти" повторили маршрут экспедиции Константина Дерюгина по Белому морю и спустя сто лет сравнили состояние местных экосистем: несмотря на климатические изменения в Арктике, морская фауна здесь оказалась удивительно устойчивой и почти не изменившейся со времен первых наблюдений.

О самых интересных открытиях в рамках специального мероприятия журналистам рассказали несколько членов экспедиции: директор Беломорской биологической станции МГУ им. М.В. Ломоносова Александр Цетлин, гендиректор Центра морских исследований университета Николай Шабалин, студентка биофака Анна Росинская, а также руководитель экспедиционной части проекта Александр Кокорин и научный сотрудник экспедиции Анна Жадан.

В общей сложности участниками масштабного исследования стали более 80 ученых и экспертов, причем среди них было 24 студента, выполнявших полевые и камеральные работы. В число организаций - участниц масштабного исследования вошли Арктический научный центр "Роснефти", Центр морских исследований МГУ и Биологический факультет университета, "Иннопрактики", Институт океанологии им. П.П. Ширшова РАН и другие.

Фото: НК "Роснефть"

Экспедиция отправилась по следам ученого начала XX века Константина Дерюгина и вновь прошла его маршрут по Белому морю. Сто лет назад исследователь подробно описал местную флору и фауну, став одним из первых, кто системно взглянул на северные экосистемы. Сегодня тот же путь помогает понять: как изменилась морская жизнь за век, какие процессы выглядят естественными, а где можно говорить о влиянии человека и современного климата.

Белое море стало идеальным полигоном для такого сравнения. В отличие от других арктических акваторий, где доминирует многолетний лед, здесь лед ежегодный. А это значит, что именно Белое море сегодня ближе всех к будущей Арктике, где однолетние льды появляются все чаще.

Исследование длилось три года. За это время ученые провели два сезона в море и долгие месяцы камеральной обработки. Результаты пока предварительные, но уже достаточно ясные, чтобы сделать главный вывод: экосистемы Белого моря удивительно стабильны. Почти не изменился набор видов, не появились новые чужеродные формы, не исчезли старые обитатели. Этот спокойный фон резко выделяется на фоне других арктических морей, где климатические изменения заметны быстрее и резче.

Секрет устойчивости кроется в особенностях самого моря. Глубоководная часть заполнена холодной водой - минус 1,5 градуса, и этот температурный режим за столетие почти не изменился. Северные виды и без того медленно расселяются, их личинки редко уходят далеко, что снижает шанс заноса новых организмов. А интенсивного судоходства и крупных портов здесь нет, значит, и антропогенное влияние минимально.

Фото: НК "Роснефть"

Чтобы корректно сравнить нынешние данные с результатами экспедиции 1920-х, команда сознательно использовала и старые, и новые методы. Наряду с современными технологиями - подводными роботами, видеосъемкой, генетическим анализом - исследователи использовали подходы, близкие к описаниям Дерюгина. Это было важно не ради музейной точности, а для гармонизации методик: сравнивать нужно сопоставимое.

Нужно понимать, что за прошедший век изменилась даже сама наука. То, что раньше считалось единым видом, сейчас может оказаться группой близких таксонов, и наоборот: виды, которые ранее разделяли, сегодня объединены. Поэтому систематическая часть работы стала не менее сложной, чем сбор проб. Около трети современных образцов пока находятся в "подвешенном" статусе и требуют дополнительного изучения.

При этом команде все же удалось обнаружить для Белого моря несколько видов, о существовании которых здесь прежде не говорили. Более того, среди находок есть и совершенно новые для науки организмы - от губок до кольчатых червей.

По-настоящему трудным этапом стало "сопоставление точек". Дерюгин ориентировался по азимутам и береговым линиям, глубину определял по веревке с грузом. Современный подход требует принципиально иной точности, поэтому в поле приходилось искать не конкретную координату, а похожий по глубине и рельефу участок. Иногда станция, описанная ученым, встречала исследователей совершенно иным набором грунтов - приходилось обходить окрестности, пока не находилась подходящая донная площадка. Свой вклад вносит и сама природа: льды нередко перемещают камни, и донный рельеф меняется без всякого вмешательства человека.

Фото: НК "Роснефть"

Важно понимать масштаб естественной динамики. В морских экосистемах многие виды живут десятилетиями. Смена поколений может выглядеть как крупное изменение, но к климату отношения не иметь. Климатические сигналы фиксируются, но локально. Например, ученые наблюдали гибель губок после прихода теплой воды на небольших глубинах. Однако такие эпизоды не меняют общую структуру жизни моря.

Значительным итогом стала не только аналитика, но и создание современных коллекций образцов. Исторические материалы, зафиксированные в формалине, непригодны для генетических исследований. Новые - хранятся при минус 20 градусах и могут стать основой долгосрочных программ мониторинга. Для Арктики, где системные наблюдения все еще редки, эта база окажется критически важной.

Особая роль была у студентов. Молодые биологи не просто были "на борту", а прошли весь путь: от отбора проб до определения видов. В каждом рейсе работали по пять-шесть человек - объем, оптимальный для небольшого судна и оперативной обработки находок. Большинство студентов признаются: экспедиция оказалась менее тяжелой, чем ожидалось, главным образом благодаря живой, рабочей атмосфере и постоянному обучению на практике.

Сегодня исследователи готовят монографию. Полный анализ займет время, но главное уже очевидно: если мы хотим понимать Арктику, нам нужно смотреть не только на новейшие данные, но и на историю наблюдений. Белое море, при всей своей устойчивости, не может объяснить процессы, идущие в других акваториях, но способно стать реперной точкой - природным эталоном, от которого можно отталкиваться при анализе изменений в более подвижных регионах.

Экосистемы Севера намного сложнее и неоднороднее, чем казалось в середине прошлого века, и вековой маршрут Дерюгина, повторенный сегодня, наглядно показал: путь к их пониманию только начинается.