Восемьдесят артистов Ленкома вышли на "Репетицию оркестра"

Как-то на спектакле мне довелось сидеть у самого барьера оркестровой ямы. Есть такие залы, где оркестр помещается не в трюме под сценою, а в этаком приямке посреди партера. Давали, как сейчас помню, оперу Вано Мурадели "Великий Октябрь" (не путать с его же "Великою дружбой"). Но глядел я по большей части не на сцену, а в оркестр, завороженный слитной работой этой машины, столь синхронной, что дирижер, казалось, запаздывал со своими телодвиженьями…

А недавно где-то вычитал - как будто про меня: "Как всякому человеку, не понимающему музыки, ему интересней было следить за работой оркестра, а не слушать".

Вот спектакль Владимира Панкова (как и вдохновивший его оригинал - фильм Феллини 1978 года "Репетиция оркестра" по сценарию Брунелло Ронди с музыкой Нино Рота) как раз и рассказывает, из чего рождается музыка. Из сора, из пара, из сыр-бора и дыр-бул-щира, из печного угара, из ночного кошмара, из гармоний рая, из вороньего грая, из чиха, из чоха, из жалобного оха, из свирепого гриппа, из гусиного шипа, из бредового трипа, из тележного скрипа, из потуг и схваток, из уловок и пряток, из подшефного колхоза, с одесского привоза, из невинных симуляций, из гнусных провокаций…

И визуальный ряд здесь ничуть не менее важен, чем музыкальный.

Постановщик выводит на сцену весь творческий коллектив театра - 80 артистов, 20 оркестрантов, 17 вокалистов, не говоря о полном наборе музыкальных инструментов, порой весьма громоздких. И демонстрирует незаурядное умение управлять массовыми представлениями: это ведь почти как открытие Олимпиады - по крайней мере, где-то на этой линии... А что это зрелище то и дело прерывается скандалами, блэкаутами, истерическими припадками и профсоюзными собраньями - ну так и на торжественных церемониях без конфуза часто не обходится.

Постановщик также показал, что умеет лихо оперировать большими музыкальными массами. Помимо оригинального саундтрека Нино Рота, здесь звучит рэп-композиция Александра Висты "Оркестр террора", музыкальные аппликации из Эннио Морриконе и Исаака Дунаевского, соло, дуэты и трио на смычковых, духовых и ударных, джаз на двух роялях… В общем, грандиозное лоскутное одеяло, накрывающее труппу и публику с головою.

Не считая пролога на просцениуме, вся репетиция проходит в церкви XIII века, обращенной в музыкальную капеллу. Сценограф Алексей Кондратьев интерпретирует это пространство в духе деревянного конструктивизма - нечто вроде знаменитого павильона "Махорка" архитектора Мельникова. Причем деревянные плоскости служат еще и видеоэкранами для крупных планов. Глаза разбегаются, ум расступается, оглянешься - оступишься, оступишься - заблудишься.

Весь вечер на арене три героя. Переписчик нот (Александр Сирин): скромный, но дотошный Хранитель Устоев, живое воплощение Традиционных Ценностей. Телережиссер (Иван Агапов): одновременно с репетицией идут съемки фильма об этой репетиции; это дает возможность многим оркестрантам выступить с кратким монологом и представить возможности своего инструмента. А также администратор оркестра (Сергей Степанченко): он сопровождает весь процесс сатирическим комментарием либо прерывает его неуместными выходками.

Дирижер появляется примерно к середине спектакля. Дмитрий Певцов очень убедителен в капризах и саркастических отповедях, менее выразителен в сценах патетических и лирических. А диктаторские замашки у его героя и вовсе отобрали, лишив роль важнейшей части спектра.

Арфистке (Александра Захарова) также не повезло. Сцена ее гибели в спектакле купирована, потому что мотива разрушения церкви здесь нет: он заменен беспорядочной стрельбой из бутафорских пистолетов... Среди других работ нельзя не отметить сочную гротескную роль первой флейты (Татьяна Кравченко).

Впрочем, достойных небольших ролей здесь много, все перечислить невозможно.

Конечно, история незадачливого, но всепобеждающего оркестра как-то рифмуется и с историей Ленкома последних лет. Хотя прямой проекции здесь усмотреть нельзя, донесена лишь главная мысль: конфликты и интриги в театре неизбежны, но и они должны работать на главную и единую цель.

Конфликты - двигатель сюжета.

Финал спектакля, на мой вкус, не вполне удался. Вместо дирижера на сцену выходит субтильный робот с кокетливым интерфейсом. Он и произносит знаменитый монолог на лающем немецком языке. Что это - предчувствие обещанного Цифрового Фашизма, когда не будет ни кино, ни театра, ни книг, ни газет, ни телевизоров, ни смартфонов - один сплошной Искусственный Интеллект?

Ну, не знаю, не знаю. Не думаю. Он пугает, а мне не страшно.