Основная инициатива исходила от министра объединения РК Чон Дон Ёна. В пятницу, 19 декабря, в ходе закрытого доклада президенту он поставил вопрос о пересмотре односторонних санкций Южной Кореи против КНДР, прежде всего "мер 24 мая" 2010 года. Он прямо увязал невозможность каких-либо межкорейских проектов с сохранением санкционного режима и предложил начать процесс его поэтапного смягчения как минимальное условие для восстановления диалога.
Министр сформулировал задачу афористично: "В эпоху разрыва межкорейских отношений задача министерства объединения, поставленная президентом, - любыми способами попытаться пробить хотя бы игольное ушко".
Чон при этом подчеркнул, что данной задачей должны заниматься все ключевые ведомства - не только минобъединения, отвечающее за отношения с КНДР, но и МИД, а также министерство обороны. "Это цель, которую должны пробивать не только в министерстве объединения, но и все внешнеполитические и оборонные ведомства, действуя как единое целое", - отметил он.
Президент Ли Чжэ Мён не стал отмахиваться от идеи смягчения ограничений. Напротив, он, как сообщили представители администрации президента, в закрытом обсуждении задавал конкретные вопросы по пунктам односторонних санкций, прежде всего по "мерам 24 мая" 2010 года, и интересовался, в том числе, необходимостью снятия ограничений на проход северокорейских судов. Формально о немедленной отмене санкций речи не шло, но сам факт предметного разговора на уровне президента стал сигналом: тема больше не считается запретной.
Параллельно был поднят еще один чувствительный вопрос - судьба северокорейцев, вот уже десятки лет остающихся в заключении в Южной Корее и не желающих отказываться от северокорейской идеологии. Обычно это агенты КНДР или даже пленные, которые остались с периода Корейской войны. Они отказываются признавать вину, подчеркивают, что верны властям Севера, но проблема в том, что КНДР не реагирует на любые инициативы Юга обсудить судьбу заключенных.
В этой связи Ли Чжэ Мён выдвинул смелое предложение: рассмотреть вариант их отправки на родину через третью страну, прежде всего через Китай. Он описал логику прямолинейно: если КНДР не реагирует на формальные каналы, можно открыть людям дорогу иным маршрутом, а дальше - их выбор и их риск. По его словам, обсуждается схема, при которой таким людям можно дать документы и отправить через Китай: "Если Север отказывается обсуждать вопрос, то можно было бы оформить им документы и отправить через Китай - с пересадкой на рейс в Пхеньян".
По мнению Ли, если Пхеньян не примет и человек вернется, это тем не менее не повод держать его на Юге. "Это риск, который они должны взять на себя. Мы должны их отправить, а если они не смогут попасть в Северную Корею и вернутся - это уже неизбежно", - отметил южнокорейский лидер.
Примечательно, что на фоне таких смелых инициатив позиция МИД выглядела заметно сдержаннее. По теме смягчения санкций в отношении КНДР МИД фактически предложил не торопиться, взяв "процедурную паузу" и обсудить все ситуацию и инициативы в формате межведомственного согласования. "Этот вопрос должен обсуждаться с участием представителей всех ведомств, чтобы сформировать общую позицию правительства", - заявил Чо в ходе своего отчета о работе президенту.
Ли Чжэ Мён же, комментируя политику в отношении КНДР, признал тупиковое состояние межкорейских отношений, когда Север игнорирует все призывы Юга к диалогу, указывая, что РК ничего не может решить без разрешения США. Как отметил Ли, ситуация отношениях Сеул-Пхеньян деградирует от "игры во вражду" к реальной ненависти: "Раньше мы как будто изображали врагов, а теперь действительно становимся настоящими врагами", - сказал с сожалением Ли.
Он отдельно отметил, что нынешняя конфигурация на границе стала беспрецедентной за всю послевоенную историю: "Никогда раньше не было такого, чтобы возводили тройные заграждения и взрывали дороги", - указал он и прямо описал, как логика "жесткость на жесткость" превращает политический конфликт в настоящую взаимную ненависть: "Из-за ненужной политики лобового противостояния мы действительно начали по-настоящему ненавидеть друг друга", - отметил он.
Ли Чжэ Мён признал: пространство для маневра почти исчезло, но именно поэтому "игольное ушко" нужно искать не лозунгами, а практическими шагами.
"Мы должны идти по пути сосуществования и совместного развития, но сейчас не осталось даже игольного ушка для маневра". Тем не менее Ли призвал не отчаиваться, а искать новые пути, чтобы убедить Пхеньян изменить свою линию и откликнуться на диалог. "Даже если это стратегия Севера, ее необходимо изменить. Это та роль, которую должно сыграть министерство объединения", - сказал он.
Аналитики указывают на то, что в правительстве Ли Чжэ Мёна министр объединения Чон Дон Ён действительно занимает активную позицию, призывая Сеул действовать самостоятельно, без оглядки на другие страны и исходить из своих интересов по части развития отношений с КНДР. Чон понимает, что отменить все санкции, которые введены по линии ООН, невозможно и их придется соблюдать и Сеулу, но он предлагает не на словах, а на деле продемонстрировать Северу готовность идти навстречу - отменить те меры, которые введены только властями Юга. МИД же, как видно, явно не хочет торопиться и предпочитает сначала заручиться согласием Вашингтона. Что касается главного арбитра в этом межведомственном расхождении взглядов - президента Ли Чжэ Мёна - то он, как видно, как минимум на словах согласен с логикой министра объединения, но пока, насколько видно, дальше слов и незначительных действий ничего не идет. Впрочем, учитывая статус военно-политического союзника с Вашингтоном и имея примерно половину населения, которое подозрительно смотрит на Северную Корею, можно понять колебания лидера Юга.