В нашем городе есть три дома, стоящие в сторонке от общей городской застройки. История обособленности этих трех девятиэтажек проста: дирекции института в 70-х годах министерство выделило дополнительные деньги на жилищное строительство. Как всегда в таких случаях, надо было быстро принять решение, что и где строить, чтобы не отобрали деньги.
Самое простое было начать строительство девятиэтажек, причем если их начать строить на новом месте, куда надо подводить тепло и электросети, то на выделенные деньги можно будет построить два девятиэтажных дома-башни. Если строить дома в месте, где уже все коммуникации проложены, то на таком месте можно будет построить три таких девятиэтажки. Место такое, конечно же, нашлось, но на отшибе. Не беда, решила дирекция с горисполкомом, горкомом и объединенным заводским комитетом (профсоюзами) - и выросли среди чудесной березовой рощи три девятиэтажных дома-башни.
Местные остряки сразу же окрестили эти дома "Тремя поросятами". Их обособленность не смутила нуждающихся в жилье, и дома быстро заселили. Смотрятся эти дома сейчас великолепно, особенно в яркий солнечный день, когда солнышко так освещает березы, стоящие вокруг домов, что кажется, будто не солнце светит, а светятся сами березы.
Я оказался в этом месте случайно: пошел на работу пешком - надо было послать телеграмму утром, еще до работы. Зайдя на почту, дальше пошел, не особенно выбирая, куда идти, и забрел к "Трем поросятам". Утро было солнечное, и березы встретили меня своим сиянием. Я остановился очарованный и стоял, упиваясь дивным светом и мягкой прелестью берез. Как было хорошо, чудно хорошо!
Может быть, это трюизм - писать о березах, но они столь распространены в России и столь популярны в фольклоре, что можно смело березу назвать деревом русским, российским. Мамин-Сибиряк писал, что, по мнению башкир, до прихода русских в их землях березы не росли. Они появились вместе с русскими поселенцами. Может быть. Я приметил другое: у нас на Урале березы отличаются, например, от подмосковных, какой-то особо чистой белизной ствола, высотой и тем особым свойством ветвей, которое можно назвать плакучестью.
Ветви у уральских берез необычайно длинны, тонки и гибки. Подобно женским волосам свисают они почти до самой земли, шевелясь от малейшего дуновения ветерка и производя тот непередаваемый шепот и говор березовой рощи, от которого в сочетании с белым свечением стволов и чистым травяным покровом земли становится в березовой роще отрадно душе и легко сердцу, словно к родной матушке приехал и снова стал маленьким. В таком месте кажется, что совсем и не в лесу ты, а на вольном просторе, где есть место развернуться широкой русской душе, где нет преград ни полету мыслей, ни мастерству рук.
В разное время года береза в разном наряде. Зимой ее легкие ветви не кажутся голыми, хотя и нет листьев. То прилипнет к ветвям пушистый свежий снег, а потом осыпаясь, когда сам по себе, а когда от ветра, окутывает почти всю березу летучей и блескучей белой фатой. То иней покроет ветви блестящими иголками. И сверкают, и поблескивают они на ярком солнце, словно убор из дивных уральских самоцветов, радуя глаз и очищая душу от скверны. Начиная с февраля, будет меняться цвет березовых ветвей от темно-коричневого до цвета удивительного, почти розового, словно румянец пробивается сквозь смуглый цвет горного загара.
Этот цветовой переход происходит не сразу, не вдруг, а постепенно. Сначала появится оттенок, пока не розовый, какой-то красновато-коричневый, который с каждым погожим днем будет осветляться, чтобы в конце марта стать столь заметным, что березовый лес в это время издали кажется одетым в темновато-розовый убор, удивительно гармонично сочетающийся с мягко-голубым, словно приблизившимся к людям весенним небом. Какое сердце не взволнуется от такой картины! Неслучайно весенние пейзажи почти всех русских художников очень часто с разной степенью талантливости и наблюдательности отображают это поистине колдовское сочетание розовато-коричневых тонов березовых ветвей с белым сиянием стволов и голубым нежным небом.
В этом волшебном красноватом наряде готовых распуститься почек ожидают белоствольные красавицы теплых майских дней. С их приходом что-то неуловимо изменится, и окутается березовый лес, роща или одинокая, особняком стоящая береза, как бы зеленоватым туманом. Это еще не листья. Это из лопнувших почек только показались сверточки листьев. Листочки, как новорожденные младенцы, еще лежат в пеленках почечных чешуек. Не криком, а цветом подают они нам весть о своей живой сущности, которой суждено стать листом, кормить дерево-мать, затенять траву и землю, а потом, пожелтев, упасть, стать прахом, питающим новую траву, родительское дерево и новые листья на нем.
Вечный круговорот природы! Из праха встав, в прах упасть, прахом став. Но у листочков-младенцев все впереди. Они разворачиваются незаметно для глаз, чтобы вдруг, почти мгновенно, стать мелкими, нежно зелеными, сморщенными и в то же время как будто лакированными листочками-сердечками. От вида этой нежнейшей березовой зелени как бы новое дыхание появляется, какая-то окрыленность просыпается в тебе, и ты начинаешь верить в нескончаемость жизни и своих возможностей.
Чудо это, как всякое чудо, необъяснимо, таинственно, но оно есть. Оно совершается с участием колдовских и прекрасных деревьев русских людей - берез. Поэтому их надо беречь, как и все живое на Земле, без чего искусственный мир людей станет не просто беден, а убог и безрадостен, как бетонный желоб или надолба.
Только не берегут люди чудесные деревья. Сколько бессмысленно и без жалости губится их. Срезают и бросают гнить в лесу белые стволы, коверкают их ножами и гусеницами бульдозеров, обдирают бересту, словно кожу, и конца не видно этому варварству. Вот и стояла "во поле березонька"! Слов красивых много, а в жизни все не так. Жизнь жестока и груба. Наверное, потому и придумывают люди красивые слова, чтобы скрыть за ними жестокость и грубость жизни.
25.05.89 г.