03.09.2003 18:51
Общество

Интервью с режиссером Звягинцевым

Сегодня на старейшем кинофестивале смотрят русское кино
Текст:  Валерий Кичин (Венеция)
Российская газета - Федеральный выпуск: №0 (3288)
Читать на сайте RG.RU

          Случай уникальный: фестивали такого класса обычно борются за право показать новые работы знаменитейших режиссеров, а тут фильм - без звезд, сделанный на частной телестудии никому не известными дебютантами. Необычна ситуация и для нашего кино: о праве послать картину в Венецию мечтают признанные мастера, но в лидерах оказались люди "со стороны", у которых нет ни опыта, ни даже кинематографического образования. Мы беседуем с Андреем Звягинцевым перед премьерой, еще никто не знает, как примут фильм зрители, пресса и жюри, но я узнаю о героях дня много поразительных подробностей, которые иначе как сенсационными не назовешь.

"Ты кино снимал? - Нет, но буду!"

     - Вы кто?

     - Я из Новосибирска, там учился в Театральном, на актерском факультете, мастером был главный режиссер ТЮЗа Лев Серапионович Белов. В Москве посмотрел спектакль по Достоевскому в постановке Саркисова и понял, что я ничего не знаю. Поступил в ГИТИС на курс к Евгению Лазареву. Педагогом был Владимир Иванович Левертов - блестящий педагог, от бога.
     Потом я услышал, что молодой режиссер Володя Агеев собирается ставить "Игру в классики" Кортасара, а это один из моих любимых авторов. Играли там, куда пускали, - в Доме актера, в Музее Ермоловой, на квартирах каких-то непонятных. Был еще антрепризный "Месяц в деревне" Тургенева.

     - Актерская профессия вас кормила?

     - В 93-м были дни, когда я не мог купить билет в метро. Нищета была капитальная. Тогда так было со многими актерами - поэтому они все ломанулись в рекламу. Мне тоже повезло: я служил в армии с человеком, который учился на оператора во ВГИКе. И в самое трудное время он был в порядке - снимал рекламу. Я ему сказал: спасай, а то умру голодной смертью. Так я тоже начал снимать рекламу, и стало чуть полегче. Получается, что до Ren TV я нигде и не служил.

     - А как вы с Ren ТV нашли друг друга?

     - Через документалиста Виталия Манского. А когда моя реклама вышла в эфир, генеральный продюсер Ren TV Дмитрий Лесневский вдруг спросил: ты кино когда-нибудь снимал? Нет, отвечаю, но буду. Я почему-то тем летом твердо решил, что пусть на свои деньги, но кино сниму.

"Между экраном и мной странная связь"

     - А что, эта идея назревала давно?

     - Желание делать кино возникло в Москве: я бегал во ВГИК смотреть фильмы. Увидел "Приключение" Антониони и столкнулся с чем-то таким, чего не передашь словами. Пришел в зал, смотрю, смотрю, смотрю... смотрю. И вдруг в какой-то момент между экраном и мной установилась странная связь. Я хочу, чтобы Моника Витти повернула голову - и она действительно повернула. Я хочу, чтобы Моника сейчас появилась в том дверном проеме - и она появилась. И с тех пор я не могу изменить этому фильму. Уж сколько их видел потом, но первая любовь остается самой сильной.

     - В прессе вас усиленно связывают с Тарковским, но я чувствую, что вы сопротивляетесь.

     - И знаете почему? Это слишком очевидно. Быть русским режиссером и не чувствовать влияния Тарковского вообще невозможно. Я его фильмы впервые увидел в 18 лет и от этой махины освободиться уже не смог никогда. А еще - Брессон, Бергман, Куросава. Из современных - Китано. Потрясающий фильм - "Магнолия" Андерсона. "Красоту по-американски" посмотрел как раз перед первой встречей с Ren TV.

     - То есть вы пришли в большое кино, не учась этому делу совсем.

     - Да, профессионального режиссерского образования у меня нет. А технологию осваивал прямо на месте. Мои университеты: теория - это киоск, где можно купить книги по кино, а практика - зал Киноцентра, где я смотрел фильмы.

     - Какую работу вы считаете первой серьезной?

     - В 2000 году на Ren TV задумали начать производство сериалов. Я выбрал жанр психологического детектива и снял для сериала "Черная комната" три новеллы.

"В тринадцать лет уже личности"

     - "Возвращение" производит впечатление картины зрелой, выношенной. Как вы пришли к этому материалу?

     - Мы с Лесневским договорились сделать полнометражный фильм. И стали искать сценарий. Искали долго, и он наткнулся на "Возвращение". Я прочитал и понял, что там можно расположить еще какие-то свои смыслы - в этой истории была глубина. Фильм от сценария отличается: отец был еще более брутальным, просто супермен. А вся история подавалась как воспоминания сорокалетних героев, которые теперь живут в Америке.

     - Ребята в фильме играют тоже очень зрело - я не припомню в нашем кино, чтобы дети так по-настоящему все пропустили через себя. Вы долго их искали?

     - За полгода просмотрели более 600 ребят. Я все записывал на видео и с каждым обязательно общался. А когда увидел этих двоих, то сразу понял, что они в свои тринадцать лет уже личности.

     - В какой мере их экранные образы совпадают с их характерами?

     - Характер старшего, Володи, пожалуй, совпадает. Я не требовал от актеров, чтобы они играли, мне нужно было, чтобы они реально существовали в кадре. Володя в жизни человек странный, к жизни неадаптированный, и он каждый дубль играл по-другому. А Ваня - просто виртуоз, он играет, причем очень органично, хотя ничего противного своей природе не делает.

     - Ваня и в жизни такой бурундук?

     - Совсем нет. Он очень открытый и светлый.

"Так у нас же все дебютанты!"

     - Второй важный человек в картине - превосходный оператор. Кто он?

     - Миша Кричман тоже не учился во ВГИКе, у него тоже нет профессионального кинообразования. Он учился в Полиграфическом и знает типографское дело. Но он так мощно одарен как визуалист, что все равно пришел в кино. Меня с ним познакомил один из друзей - сказал: потрясающий оператор. Миша дал мне посмотреть свой музыкальный клип, но меня это как-то не убедило. Тогда он дал другую кассету - домашнее видео, снятое во время путешествия по Испании. И меня поразили его ракурсы, его композиции.

     - В вашей картине очень сильная музыка, но о композиторе Андрее Дергачеве я тоже раньше не слышал...

     - Так у нас же все дебютанты! Молодой парень, который дома на компьютере создает вот такую музыку. Лаконичную и глубокую.

     - Он что, никогда не выходил на публику? Не давал концерты, не писал для радио?

     - Нет.

     - Чем же зарабатывает на хлеб?

     - В одном московском ресторане стоит у входа живой статуей. Это его основная работа: он застывает в какой-то позе, а в конце вечера хозяин ресторана платит ему деньги.

     - Тогда как вы его нашли?

     - У меня есть давняя подруга, актриса театра Анатолия Васильева. И я как-то ей сказал, что запускаюсь с полным метром и ищу композитора. Есть, говорит, один парень... Дала кассету - я послушал и решил с ним встретиться. Он очень хорошо чувствует современность, но понимает, что только на современности все строить нельзя. Что должны быть корни, должна ощущаться древность, он много использует аутентичные инструменты...

     - Он что, весь саундтрек фильма так на синтезаторе и сотворил?

     - И еще использовал реальный звук дудука. Был случай, когда мы с Мишей Кричманом еще возились с раскадровкой, а композитор уже принес сорок готовых эскизов! Он человек очень свободный и не любит, когда его подгоняют, давят сроками.

"На моих глазах произошло чудо"

     - Сюжет фильма можно назвать жестоким. Вы сразу объяснили актерам, какие нравственные пытки им предстоят?

     - Костя Лавроненко, игравший отца, к сожалению, все знал, и это ему мешало. Лучше, когда никто ничего не знает.

     - А что, для ребят все эти испытания были неожиданностью?

     - Нет, они знали. Но вот сцена избиения Володи... Мы с Костей договорились, что он все сделает по-настоящему. Он после съемки ушел к берегу и плакал - не мог бить ребенка.

     - Закончив картину, вы почувствовали, что она получилась?

     - Не знаю... У нас сложные были съемки, за сорок дней только три выходных. Снимали по 12 часов, все валились с ног. Я по утрам едва продирал глаза, даже на завтраки не ходил, чтобы хоть немного еще поспать. Мы дебютанты и поэтому не рассчитали график. Втискивались в сроки, в смету, тяжело было.

     - Что в фильме вам кажется наиболее удавшимся?

     - Финальная сцена, когда они причаливают. Я попросил Володю представить себе некий ритуал. Не бытовое действие, а ритуальное. Все то же самое: берешь рюкзак, тянешь лодку - но в два раза медленнее. Посмотрел на экране - понял, что на моих глазах произошло чудо. Это самый длинный в фильме трехминутный кусок. И мне хотелось длить его еще и еще...

Валерий Кичин
Венеция

Русское кино возвращается к традициям

     В беседе с "РГ" известный немецкий киновед Ганс Шлегель, который входит в команду отборщиков Венецианского фестиваля, сказал, что оценивает шансы фильма "Возвращение" как очень высокие. "Я считаю, что это не просто удачная, а превосходная картина, - сказал он. - Для меня даже ее название символично: впервые за многие годы русское кино не пытается подражать плохим американским триллерам, а возвращается к традициям 60-х, когда ваше кино было одним из сильнейших. Андрей Звягинцев сделал очень современный фильм, но этот фильм связан не с модой, а с возвращением к традициям великого русского кино. Я рад, что Венецианский фестиваль может его впервые показать международному зрителю".

Образ жизни Кино и ТВ