"Владимир, печальная тайна Венеции"
Режиссер фильма Андрей Звягинцев, посоветовавшись с родителями Володи Гарина, просил до объявления победителей фестиваля не обнародовать эту печальную новость - не хотел давить на жюри привходящими обстоятельствами. Российские журналисты дали обет молчания и его держали. Хотя всем было ясно, что тайну не утаить: на всех просмотрах, на пресс-конференции и на приеме по случаю премьеры поздравления принимали два героя фильма, а третий необъяснимо отсутствовал. Теперь итальянский журналист нарушил конвенцию, и тайны больше нет. В своей статье он приводит примеры подобных трагических ситуаций: на премьере фильма Феллини "Восемь с половиной" стало известно о смерти мальчика из финальной сцены, в мае этого года в Канне перед премьерой конкурсного турецкого фильма "Отдаленный" объявили о недавней гибели главного актера.
Вот что рассказал мне Андрей Звягинцев в своем интервью и что, по его просьбе, не вошло в уже опубликованный в "РГ" текст:
- Это правда, что старший мальчик, Володя, погиб?
- Да, правда. Он утонул, тоже в похожих местах, на Ладоге. Это абсолютно мистическая история: 25 июня прошлого года мы сняли свой первый кадр - и ровно через год, 25 июня, Володя пошел купаться и не вернулся. Хотя был отличный пловец.
- Картину он посмотреть не успел?
- Он ее озвучил, видел какие-то куски, но в целом на большом экране - не успел. Мы приурочили первый показ к годовщине съемок, собрали всю группу, и он должен был быть на этом показе в Москве. Но не случилось. И в Венецию, конечно, должен был поехать. Не вышло.
Володя Гарин был разносторонне одаренным человеком. Он учился в музыкальной школе и, говорят, обещал стать хорошим пианистом. Но увлекся актерским делом и успешно играл в спектаклях петербургского театра "Зазеркалье". В фильме "Возвращение" он сыграл старшего брата Андрея, образовав с 13-летним Ваней Добронравовым один из самых совершенных "детских" дуэтов киноистории.
Гадания на кофейной гуще
Последний день 60-го Венецианского кинофестиваля не сулит больших сюрпризов - расклад сил более или менее очевиден. Юбилейный конкурс не был столь сильным, как предполагалось. Он был соразмерен недавнему каннскому, который всеми признан как самый неудачный за многие годы. Причины этого тоже ясны: большинство главных козырей, которые миновали Канн, не доплыли и до Венеции, и теперь, скорее всего, их увидит февральский Берлин.
Лидеров гонки немного: "Прощай, "Дракон Инь" (режиссер Цай Мин Лян, Тайвань), "Затойчи" (Такеши Китано, Япония) и наше "Возвращение" Андрея Звягинцева, которому многие, в том числе и авторитетная "Коррьере делла сера", сулят Золотого льва. Есть шансы у ветерана мирового кино португальца Маноэля ди Оливейры с фильмом "Болтливое кино". И как-то неудобно отпустить несолоно хлебавши Маргарете фон Тротта, которая сняла очередной, вполне заурядный фильм о холокосте - "Розенштрассе". Впрочем, опыт фестивалей последних лет говорит о том, что любые прогнозы здесь дело зряшное: у жюри всегда есть какие-то особые мотивы, и вердикты фестивальных рефери редко поддаются логическому объяснению.
Об этом заставил вспомнить, в частности, конкурсный фильм "29 пальм" француза Брюно Дюмона. В 1999 году каннское жюри отвалило его картине "Человечность" не только Золотую пальмовую ветвь, но и оба приза за актерское мастерство. Комизм здесь в том, что в фильме не было актеров и, стало быть, актерского мастерства, а были натурщики-любители, которые изображали самих себя. Зал немало потешался, когда получать приз вышел отставник-военный с повадками дауна и не мог связать двух слов благодарности. А легендарные актеры мирового кино ему как бы проиграли и уехали ни с чем. Экстравагантное решение жюри обесценивало само понятие мастерства, признать его профессиональным было трудно.
Окрыленный успехом, Дюмон теперь сделал откровенное жесткое порно и вновь попал с ним на фестиваль, уже в Венецию. Картина отобрана явно ради эпатажа, но ее скудных потенций не хватило даже на скандал - публика брезгливо посмотрела, на финальных титрах хором пропела уничтожающее "бу-у-у!" и выставила в рейтингах единицу.
Двое едут по калифорнийской пустыне на джипе-вездеходе - не вполне молодой фотограф и его не вполне молодая подруга с трупными пятнами на теле. Неистовый секс начинается в момент, когда подруге понадобилось отправить естественные надобности. Можно оценить отвагу исполнителей, храбро открывших зрителю все без утайки, но почему такая бескрылая порнуха идет по рангу искусства, понять нельзя, и фильм с треском провалился. Зато его неотложно купили для российского проката, и он будет услаждать взор нашего "артхаусного" зрителя. Наш артхаус - как младенец, знает только простейшие слова "пипи", "кака", "бах" и "трах". "29 пальм" - как раз для него.
Кино для фестивалей и для кайфа
В числе любимцев венецианской публики оказались, кроме "Затойчи", еще два фильма - "Сентименты" француженки Ноэми Львовски и "Нестерпимая жестокость", давно ожидаемая комедия братьев Коэнов. Оба сделаны в жанре современного, с авантюрной подкладкой, водевиля на классическую тему войны полов.
И в теории и в практике кинематографа принято делить кино на "фестивальное" и то, что доставляет удовольствие. Последнее на фестивали за редкими исключениями не допускают. Комедии или детективу туда прорваться трудно, а получить приз и вовсе невозможно. Так что братья Коэны правильно отказались участвовать в конкурсе со своей "Нестерпимой жестокостью" - даже их поклонники-синефилы недовольно морщатся: фильм на потребу публике, и приз им скорее всего не светил бы. И уже тем более вряд ли он светит конкурсантке Ноэми Львовски.
Ее "Сентименты" следуют традиции старой французской семейной комедии типа "Папа, мама, служанка и я". Две пары - молодая и средних лет, между ними то любовь, то легкий флирт, то лихая словесная перестрелка. События сопровождает, оттеняет и комментирует живописный "греческий хор". Диалоги замечательно написаны и доставляют наслаждение. Вот и все. Для нормального зрителя это богатство, для "синефила" - банальность, "мейнстрим".
"Нестерпимая жестокость" Коэнов - блестящий поединок виртуоза-адвоката из гильдии спецов по бракоразводным процессам и красотки, которая умножает свои богатства путем развода и нового брака. Оба азартны, как хищники, почуявшие добычу. Адвоката играет Джордж Клуни, которого теперь считают новым Кларком Гэйблом, хотя в своем безукоризненном костюме он еще более напоминает многоликого Джеймса Бонда и, по-моему, его слегка пародирует. Красотка, естественно, Кэтрин Зета-Джонс, совсем ослепительная в роскошном обрамлении богатых вилл и отелей Лас-Вегаса. Обычный для Коэнов привкус пародийности присутствует во всем - в избыточности антуража, кричащей изысканности цвета, преувеличенности эмоций, франтоватости костюмов и острой комедийности каждого жеста и ракурса. Адвокат только что вставил зубы и непрерывно ими любуется, используя любую отражающую поверхность, хоть зеркало, хоть ресторанную ложку. Красотка знает себе цену и пользуется своей властью над мужчинами мимоходом, еще не решив, какой именно ей нужен. Из противника она легко делает союзника, а потом и раба, сломленный Джеймс Бонд у ее ног и являет собой жалкое зрелище. В небольших, но бенефисных ролях выступают очень смешные Джеффри Раш, Билли Боб Торнтон и знаменитый шоумен Седрик The Entertainer. Критики фильмом недовольны: Коэны ударились в коммерцию, хотя новаторство многих картин этого фестиваля состоит именно в возвращении к традиционному, без эстетских вывихов, кино.
Фламинго вышел на след
Лучше критиков чувствуя эту тенденцию, здешний зал к эстетическому выпендрежу довольно жесток, и для него нет авторитетов. Улюлюканьем и криками "позор!" зрители приняли, к примеру, психополитический фильм Кристофера Хэмптона "Воображая Аргентину". По теме картина напоминает уже описанный мной итальянский фильм "Государственная тайна" - она расследует массовые убийства тысяч аргентинцев в годы военной диктатуры (1976 - 1983). Ее герой, театральный режиссер Карлос (Антонио Бандерас) ищет пропавшую жену-журналистку (Эмма Томпсон), которая своим интересом к таинственным исчезновениям людей привлекла к себе внимание охранки. Тема беспроигрышная, но ее решение попахивает безумием: авторы наделили Карлоса таинственной способностью "видеть", подобно экстрасенсу, отдаленное и тщательно спрятанное от постороннего глаза, "прозревать" расстрелы и пытки в застенках. Зал бестактно хохотал в эпизодах, когда мистический фламинго, подобно собаке-ищейке, вел впавшего в транс героя к его благородной цели. Сам Хэмптон считает этот коктейль из телехроники, триллера и фильма ужасов "поэмой", которая позволит заглянуть в "черные дыры истории", но материалистически настроенные зрители увидели в сказке про магические силы лишь безвкусный экзерсис, который способен только навести туман на кровавое прошлое Аргентины.
Разочарование принесли зрителям и нетерпеливо ожидаемые фильмы Джима Джармуша и Джонатана Демме. Первый снял серию мини-зарисовок "Кофе и сигареты", где собравшиеся за кофе знаменитости обсуждают актуальные темы - от секретов приготовления английского чая до использования никотина для борьбы с комарами. Это, легко понять, просто отвязный треп, и зрители должны получать удовольствие от общения со своими любимцами в неформальной обстановке. Среди любимцев Стив Бушеми, Роберто Бениньи, Билл Муррей, Эббот и Костелло, Кэйт Бланшетт, Альфред Молина и еще многие светила кино и шоу-бизнеса.
Прославившийся "Молчанием ягнят" Джонатан Демме более 15 лет снимал документальную ленту "Агроном" о борце за права человека радиожурналисте Жане Доминике. Его герой основал радиостанцию на Гаити, через эфир пытался внедрить в сознание масс идеи равенства и справедливости, но в разгар предвыборной кампании весной 2000 года был убит на пороге своей студии. "Когда произошло это убийство, единственно возможной реакцией на потерю моего дорогого друга мог быть только завершенный фильм об этом удивительном человеке, - говорит режиссер. - Это картина о его жизни, его женитьбе и семье, о его радиостанции и о стране, которой он посвятил всю свою жизнь".
...Фестиваль в Венеции практически завершен. Сегодня вечером мы узнаем имена его призеров, а в понедельник поговорим об этом подробнее.