Вспомним: основная причина ее нынешнего кризиса в том, что с началом рыночных реформ примерно в десять раз сократилось финансирование. Ученые из России начали уезжать на Запад, где самый захудалый кандидат наук получает минимум две тысячи долларов, а не полторы тысячи рублей, как было у нас. Отток ученых происходит и за счет перехода в коммерческие структуры.
В немалой степени способствует разрушению российской науки и наша бюрократия. Любое финансирование исследований требует оформления такого количества бумаг, какое и не снилось в советские времена. Купленные за рубежом оборудование и реактивы облагаются высокими таможенными сборами и обходятся российскому ученому минимум вдвое дороже, чем в США. Из-за бюрократических проволочек научные посылки из-за рубежа, скажем, биологические материалы просто приходят в негодность. Деньги на науку по обыкновению выделялись лишь в конце года...
Но она, несмотря ни на что, жива! И прежде всего - благодаря сильным и честолюбивым ученым, для которых самореализация в России предпочтительнее, чем труд в американской лаборатории на тамошнего босса. Конечно, помогают и зарубежные гранты, хотя они обычно невелики и выдаются на короткий срок. Крупных российских грантов крайне мало. Словом, хотя хорошо работающие подразделения у нас еще существуют, но их осталось мало, а главное - их будущее неясно.
Что же делать? На мой взгляд, комплекс неотложных мер требует на первом этапе небольших затрат. Первое и основное - создание национальной (президентской) программы возрождения российской науки. Ее цели - избирательная поддержка наиболее эффективных научных коллективов, а также формирование новых независимых групп талантливых молодых ученых. Для этого следует выбрать области науки, без которых сегодня просто невозможно представить любую высокоразвитую страну. Я буду вести речь только о той сфере, в которой работаю всю жизнь, - молекулярной и клеточной биологии, генетике и молекулярной медицине или, обобщенно говоря, физико-химической биологии (сокращенно - ФХБ). Сегодня это наиболее быстро прогрессирующая во всем мире сфера науки, только в США на нее выделяется более 10 миллиардов долларов в год.
Какие же подразделения следует поддерживать? Институты или лаборатории? Ответ лежит в понятиях "большой" и "малой" наук. Под ними подразумевается не важность, а научные силы, которые решают задачи. Примеры большой науки - ядерная энергетика или космос, где над решением проблемы работают целые институты. Понятно, что они в целом и нуждаются в поддержке. Однако в большинстве областей фундаментальной науки центр тяжести, как правило, приходится на сравнительно небольшой коллектив, лабораторию. Это типичная "малая" наука. Расходы на проекты здесь существенно меньшие.
Яркий пример успеха малой науки - открытие структуры ДНК, определившее на многие годы развитие биологии. Его сделали два человека на основе анализа данных, полученных в трех других небольших лабораториях. В "малой" науке следует поддерживать не институты, а лаборатории.
Для интенсивного развития в нашей стране ФХБ достаточно на первом этапе выделять около 50 миллионов долларов в год, чтобы коллективы могли получать не менее 150-250 тысяч долларов. Это позволит платить руководителю от двух тысяч долларов в месяц (при этом он должен постоянно находиться в России!), аспиранту до 500. Вполне достаточно, чтобы удержать их от отъезда из страны. Выделенных средств хватит и для приобретения реактивов и оборудования.
В 2003 году в РАН начат эксперимент по избирательной поддержке в течение пяти лет наиболее сильных и дееспособных лабораторий ФХБ, работающих в Центральном регионе России. Для объективного отбора претендентов президиум РАН создал экспертную комиссию. Гранты выделялись на фундаментальные исследования; фундаментальные социально-ориентированные работы, нацеленные на решение крупных практических задач; на создание новых научных групп молодых исследователей (в том числе и наших успешно работающих за границей ученых, если они, конечно, решат вернуться в Россию). Финансирование программы составило 150 миллионов рублей (примерно один процент от бюджета РАН), величина гранта на год - 2-4 миллиона рублей.
Отбор претендентов шел по принятым во многих областях науки критериям. Это "импакт-фактор" (ИФ) журнала, где опубликовался автор, и "индекс цитирования" (ИЦ) его работ. Критерии, конечно, не абсолютные, но ничего лучшего для оценки фундаментальных работ пока нет. Таким образом, одним из главных показателей работы коллективов стал ИФ статей, опубликованных сотрудниками за последние пять лет в международных журналах. Для социально ориентированных заявок важны экспертные оценки проекта - его важность, оригинальность и реалистичность. Кроме того, учитывались ИФ пяти лучших ранних работ и ИЦ сотрудников за десять лет. Еще один фактор - число диссертаций за пять лет.
Чтобы соблюсти объективность оценки, по заявкам членов самой экспертной комиссии решение было передано контрольному совету. Жалоб на оценки комиссии почти не было (один спорный случай). Кроме того, впервые результаты конкурса можно опротестовать.
Гранты получили 40 уже существующих лабораторий, а также удовлетворено девять заявок на создание новых. Три из них возглавят ученые, которые намерены вернуться в Россию из США и Европы, хотя там они вполне преуспели, занимают профессорские должности. Результаты конкурса и обоснование оценок были полностью прозрачны (газета "Поиск" от 14.03.03 г. и Интернет -mobile@eddo.run).
Затем аналогичные программы были приняты Сибирским и Дальневосточным отделениями РАН, где выделено двенадцать грантов. Таким образом, 61 лаборатория в течение пяти лет сможет работать, имея приемлемое финансирование.
Еще крайне важно для возрождения науки в России снять ряд искусственных ограничений. Скажем, все гранты, не связанные с коммерческими обязательствами, следует рассматривать как целевое бюджетное финансирование. То есть их надо освободить от налогов при покупке оборудования и реактивов. Такая система существует у нас для зарубежных грантов, но не распространяется на российские! Необходимо равномерно ежеквартально переводить денежные средства в институты. Наконец, следует упростить обмен научными материалами с зарубежными учеными там, где нет военных секретов.
Больной вопрос российской науки - кадры. Чтобы молодежь могла получить высшее образование и учиться в аспирантуре, надо выдавать целевой кредит с условием его безвозмездного погашения после работы в течение, скажем, 15 лет в бюджетной сфере. Сумма кредита - 30-50 тысяч долларов. В случае отъезда за границу (кроме 2-3-летних стажировок за рубежом по согласованию с институтом), а также перехода научного сотрудника в коммерческие структуры кредит им возвращается.
И, конечно, надо искать ключи к решению квартирного вопроса. Многие талантливые ученые, приехавшие учиться в аспирантуру с периферии, после ее окончания вынуждены эмигрировать, так как не могут приобрести жилье. Решение проблемы - это выделение кредита для покупки квартиры в научном центре или предоставление бесплатной служебной квартиры. После пятнадцати лет работы в России кредит гасится и квартира приватизируется. В случае отъезда за рубеж или перехода в коммерческие структуры кредит или служебная квартира возвращаются.
Убежден: предлагаемые меры, которые частично уже осуществляются в РАН, укрепят позиции российской науки и, что главное, привлекут в эту сферу талантливую молодежь.