Стоит сказать несколько слов о самом Фрейдкине. Основатель первого в России книжного салона "19 октября" (увы, почившего в бозе), блестящий переводчик песен Брассенса и Бреля, основатель одного из первых независимых издательств всю жизнь сочинял песни и изредка, для знакомых, их исполнял. Толком не записанные и известные лишь узкому кругу, его полупародийные, горько-ироничные твисты, рок-н-роллы и романсы заслуживали гораздо большего, нежели ходить по рукам. Можно сказать, что Фрейдкин стал первым русским "битником" и совмещал это звание с не менее почетным титулом русского шансонье - не в блатном понимании, конечно. В его песнях - странная смесь веселья и безысходности, которая была присуща литературной тусовке начала 80-х, помноженная на эксцентричные мотивы из лирики Брассенса. Чудесные, складные песни, словечко к словечку - не захочешь, а захлопаешь.
Мхатовский концерт Макаревич начал с собственных песен с последнего сольного альбома "И т.д.", который он записал вместе с "Оркестром креольского танго", и играл их добрую треть концерта. Музыкантам это позволило размяться перед второй - главной - частью шоу, а зрителям - оценить джазовый состав, с которым лидер "Машины" делает свои сольные дела.
Прожектор выхватил в зале улыбающееся лицо Фрейдкина, Андрей Вадимович позвал на сцену Максима Леонидова, и праздник начался с исполнения веселой и быстрой песенки "День рождения": "Зазвенели чашки-блюдца, в стену лбом соседи бьются...". Затем настал черед Евгения Маргулиса, который вышел исполнять трогательную и грустную "Песенку про отца", которую гитарист "Машины" исполнил с таким чувством, что у зрителей защипало глаза. Однако уже на следующей вещи грусть улетучилась; на сцену вышла известная по "ОСП-студии" Татьяна Лазарева, чтобы подпеть в заглавной композиции альбома "Тонкий шрам на любимой попе", аранжированной музыкантами Макаревича в духе latino music. Их сменил Леонидов, которому выпало заменять приболевшую Алену Свиридову - он высоким дискантом пропел "лучшую армейскую песню" (по определению Макаревича) "Печальный Шура". А главным хитом концерта стала песня о фатуме артиста, который любит одну-единственную - супругу, которая поминутно называет его дурнопахнущим животным. Третью часть концерта отдали под песни "Машины времени", аранжированные джазменами из "креольского" джаз-банда.
Для лидера "Машины" этот концерт стал показательным. Публика вряд ли имела шанс заранее познакомиться и полюбить песни Марка Фрейдкина, однако им досталось не в пример больше аплодисментов и криков "браво", нежели песням известного рок-музыканта. Невольную свинью подложили Андрею Вадимовичу и его соратники - Леонидов и Лазарева пели и вели себя на сцене куда артистичнее своего старшего товарища. Да и сам виновник торжества невольно "переиграл" своего популяризатора Макаревича, чьи песни кажутся мизантропичными и менторскими на фоне фрейдкинских веселушек и трогательностей. Но зато Андрею Вадимовичу со товарищи удалось вернуть музыкальной общественности веру в то, что можно записать хороший альбом чужих песен, сильно поугасшей после того, как Дмитрий Дибров причесал под свою модную гребенку бессмертные песни Майка Науменко и "Зоопарка".