Докладная записка главному редактору
16 октября с.г. я был направлен в город Тольятти для того, чтобы провести расследование фактов гибели местных журналистов. Их там за последние восемь лет полегло шесть человек, а это число для мирного времени явно превышает разумные пределы. Последний был убит 9 октября.
Предполагалось, что я напишу статью о том, как мои собратья по перу отважно бросают вызов криминалу, а криминал их за это уничтожает. Издалека тема эта выглядела очевидной, и я не видел особых проблем в том, чтобы за нее взяться.
Прямо с самолета я направился на улицу Ленина в редакцию газеты "Тольяттинское обозрение", главным редактором которой был убитый за неделю до моего приезда Алексей Сидоров. Там я хотел с кем-то поговорить, но все редакционные начальники уже оказались ангажированы другими, раньше меня приехавшими в Тольятти журналистами - из Америки, Франции и Словении. Я обратил внимание на то, как складно, без запинок тольяттинцы давали интервью своим коллегам из дальнего зарубежья. Но потом они мне объяснили, в чем секрет: иностранцы вот уже полтора года регулярно приходят на улицу Ленина, поэтому все ответы на их вопросы выучены назубок. Ведь до Алеши Сидорова погиб его друг Валера Иванов - он тоже был главным редактором, и его тоже убили, 29 апреля прошлого года. Вот и пасется здесь постоянно западная пресса. Некоторым "клубничка" так и падает прямо в рот: недавно приехала телегруппа из Британии, чтобы снять фильм о том, как живет газета без редактора Иванова, и буквально в эти дни, чуть ли не на глазах у британцев, убили редактора Сидорова.
Но я отвлекся. Чтобы не терять времени зря, взял подшивку газеты за последние месяцы и стал ее изучать в надежде найти материалы, которые могли бы стать причиной покушения на Алексея. Кстати скажу, что мне газета понравилась. Она не выглядит провинциальной.
Окончание на 4-й стр.
Окончание.
Начало на 1-й стр.
Владимир Снегирев
"РОССИЙСКАЯ ГАЗЕТА"
Сразу видно, что ее делают ребята молодые, энергичные, что им нравится быть журналистами и что они ходят на работу не только из-за зарплаты. Но и другое надо признать: статей с сенсационными разоблачениями я в этих подшивках не нашел. Не было там ничего такого, что могло заставить взяться за ножи местных бандитов.
Мои исследования были прерваны приглашением отправиться на улицу Юбилейную к заместителю областного прокурора Евгению Новожилову, который созывал журналистов для того, чтобы сообщить им о том, как продвигается расследование. К прокурору я опоздал и вошел как раз в тот момент, когда он уже докладывал о масштабных успехах, достигнутых правоохранительными органами в деле борьбы с бандитизмом. Оказывается, если еще недавно в городе ежегодно убивали больше 200 человек и 50 из них "по заказу", то в этом году зафиксировано всего 90 убийств и только пять из них - заказных. "То есть динамика хорошая", - пояснил для непонятливых Евгений Николаевич. В то же время он решительно опроверг сделанное накануне начальником управления МВД по Приволжскому федеральному округу заявление о том, что убийцы Алексея Сидорова уже найдены и признались, будто зарезали редактора по пьяному делу.
После брифинга прокурор согласился ответить на мои вопросы у себя в кабинете, эксклюзивно.
- Почему именно в Тольятти так целенаправленно истребляют работников прессы?
- Раскроем эти преступления, тогда будем знать почему, - тонко увернулся Евгений Николаевич, разминая пальцами дорогую сигарету. - Город у нас активный, бизнес развивается, и журналисты тоже занимаются бизнесом.
То есть, по словам прокурора, получалось, что раз ты занимаешься бизнесом, то не обижайся, если тебя напичкают свинцом или пырнут ножом.
Я назвал несколько вычитанных в газете имен криминальных авторитетов, которые тут якобы всем заправляют, и спросил, что мой собеседник думает об этих людях. Прокурор продемонстрировал черный юмор:
- Подождите, еще придет время, когда они будут вчинять иски журналистам, называющим их бандитами.
- А они что, не бандиты?
- Эти люди все свои делишки обделывают чужими руками. Они не оставляют никаких улик для возможного привлечения их к суду.
- Так они бандиты или нет? - упрямо гнул я свое.
- Бандиты, - неохотно признал прокурор.
- Несколько лет назад нам сообщали, что правоохранительные органы всерьез взялись за ВАЗ, который целиком оказался под криминалом. Прислали туда лучших сыщиков из Москвы, подключили ФСБ и ОМОН, чуть ли не спецназ привлекли... Удалось эту проблему решить?
Прокурор помедлил немного, но понял, что лучше сказать правду. Тем более ее все равно тут любой знает:
- Нет, не удалось. На ВАЗе снизу доверху все повязаны. Кампанейщиной там ничего не добиться.
- А сколько человек за эти годы полегло в криминальных разборках?
- Человек триста. Лет за семь.
Я пожелал Евгению Николаевичу успехов в его абсолютно безнадежном деле и отправился дальше - на улицу Коммунистическую, чтобы своими глазами увидеть место последнего злодеяния.
Однако, как пишут в криминальных сводках, "осмотр места происшествия ничего не дал". Алексей Сидоров жил в стандартной панельной девятиэтажке, которая расположена в окружении таких же безликих домов. Хилый скверик. Разбитый асфальт. Последний подъезд с дверью из толстой стали. Домофон. Редактора забили отверткой (или заточкой?) неподалеку от этой двери, кололи его профессионально - в печень. Он сумел добраться до домофона, нажал нужные кнопки, позвал жену. У нее на руках и умер. Время непозднее было, сразу после девяти.
Его друг и предшественник на посту редактора "Тольяттинского обозрения" Валерий Иванов встретил свою смерть тоже рядом с подъездом родного дома, расположенного по улице Гая, и тоже вечером. Только убийца тогда воспользовался пистолетом, хладнокровно выпустив в редактора всю обойму. В упор. На глазах мальчишек и старушек. Отстрелявшись, повернулся и пошел прочь. Без маски и не особенно торопясь. Словно был уверен в том, что никто не посмеет его догонять.
Никто и не посмел.
Про Валерия Иванова тогда много писали - и наши, и западные газеты. При нем газета действительно нажила много врагов - и в мафиозной среде, и во властных структурах, и в крупном бизнесе. В разных версиях недостатка не было, и все они могли рассматриваться всерьез. Иванов бензиновой мафии войну объявил. С наркоторговцами боролся. Главарей бандитских кланов поименно называл. Стал депутатом городской Думы. Ему не раз угрожали, и в какой-то момент редактор даже нанял себе охрану. Отчаянный, видно, был человек.
В Тольятти никто не сомневается в том, что покушение на него наверняка связано с его профессиональной журналистской деятельностью. О других так уверенно не говорят.
Уверенно говорят только о том, что если бы полтора года назад убийцы Иванова были найдены, то теперь остался бы жив Сидоров.
Скорее всего, это так.
***
Очень скоро я понял, что бессмысленно гадать, кто и почему убил журналистов, всех шестерых. Никакого заговора против прессы там, по-моему, нет. Просто там так принято: чуть что - и контрольный выстрел в голову. Или нож под ребро. Главный редактор газеты "Хронограф" Валерий Шемякин, поясняя мне ситуацию, сказал, что в их городе некоторых руководителей отстреливают серийно, то есть всех подряд. Таким образом, разные кланы расчищают себе площадки. А Валерию Шемякину, похоже, можно верить: в 1995-м его самого зверски избили, когда он был редактором газеты "Площадь свободы", которая осмелилась занять "не ту позицию" в процессе выборов мэра.
Хуже того, мне стало ясно, что неверно утверждать, будто в Тольятти истребляют исключительно журналистов. Это будет несправедливо по отношению к адвокатам, четверо из которых стали жертвами заказных убийств. И к милиционерам (одного недавно застрелили прямо на крыльце сизо). А топ-менеджеры автозавода! Их сколько полегло! А многочисленные разбойные эпизоды - с автоматной пальбой и горой трупов, - связанные с нападениями на тех, кто прибыл в этот славный город, чтобы приобрести вожделенный автомобиль?
Ладно, раз так, то я решил подступиться к своему заданию с другого бока. Видимо, город этот должен быть пронизан страхом. Ведь как непросто тут жить, если почти в каждой детской песочнице прячется киллер с автоматом. "Страшно?" - спрашивал я своих собеседников. "Нет, - отмахивались они. - Привыкли уже".
Убийства в этом городе стали такой же обыденностью, как свадьбы по субботам. И мне лично страшно от того, что они к этому привыкли.
Но ведь, если честно, таких городов по России много. Проблема эта не местная, просто она здесь в силу разных причин вылезла наружу, привлекла всеобщее внимание. И у нее есть здесь своя специфика, связанная с наличием гордости отечественного автомобилестроения.
Как ни странно, именно возведенный в рекордные сроки в конце 60-х ВАЗ породил те дикие нравы, которые сегодня царят в городе, названном именем лидера итальянской компартии. Завод производил автомобили, которые были самым вожделенным дефицитом в советские времена и являются самым ликвидным товаром до сих пор. Поэтому с первых же дней здесь пышно расцвели такие пороки, как коррупция и воровство. За машину давали и две, и три цены. В приемных у вазовского начальства толпились народные артисты, депутаты, политические обозреватели, воры в законе, партийные и профсоюзные боссы. Начальство брало подарками, полезными связями и чистоганом. Простые работяги делали бизнес, вынося с завода запасные части. Заводская милиция имела свое, закрывая глаза на явный криминал.
А ВАЗ - это 120 тысяч человек. Я не говорю, что каждый из них был жуликом, но воровские нравы расползались по всей округе именно отсюда. В начале 90-х завод прочно взяли под свой контроль откровенные бандиты. Доходило до того, что едва ли не каждый автомобиль еще на конвейере получал метку определенной группировки. Я спросил у Александра Ясинского, который вплоть до 91-го года был главным финансистом завода, сколько денег подарило государство мафии. "По моим подсчетам, с 1993-го по 2000-й на всех видах криминала - три миллиарда долларов", - ответил нынешний депутат городской Думы.
Почему тогда я должен удивляться тому, что здесь убивают?
В середине 90-х в Тольятти только ленивый не зарабатывал на перепродажах автомобилей. На одну машину, случалось, было по семь посредников, и каждый имел свою долю. Сейчас такого ажиотажного спроса на "Лады" уже нет, но зато вовсю процветает теневой рынок запчастей, а вокруг него жирует криминал.
Тридцать пять лет назад Тольятти строили как "город будущего", и вот оно, это будущее, наступило. Люди будущего живут в продуваемых всеми ветрами безликих кварталах, привинчивают гайки на конвейере к автомобилю, который давным-давно устарел, а по вечерам засыпают под звуки выстрелов. Один местный мудрец в разговоре со мной сказал, что это "город без души". Обидно, но скорее всего он прав.
Об этом много можно рассказывать, однако я не стану, потому что зачем сыпать соль на раны? Мы с вами и так все знаем. И газеты писали не раз, и телевизор показывал.
***
Что же касается журналистов, то уже много лет я специализируюсь по т.н. "горячим точкам" и посему без особых эмоций отношусь к фактам гибели корреспондентов при выполнении ими своего профессионального долга. Да и во всем мире уже, кажется, привыкли к тому, что ряды репортеров сильно редеют во время вооруженных конфликтов. Таковы издержки нашей профессии. Назвался груздем - откладывай деньги на собственные поминки. Но ведь Тольятти - это не Ирак и не Афганистан. Это город в государстве, которое претендует на то, чтобы его считали частью мирового цивилизованного сообщества.
В Тольятти мои маршруты неоднократно пересекались с путями американской корреспондентки из одной очень влиятельной газеты. Мне было интересно посмотреть на город ее глазами. Американка, приехавшая, как и я, писать "об удушении свободы слова", очень скоро тоже поняла всю неоднозначность ситуации и попыталась докопаться до корней. Многие вещи ее несказанно удивляли.
Вот я встретил ее на старом кладбище, где хоронят только местную номенклатуру, воинов, погибших в Чечне, милиционеров. Ошарашенная корреспондентка стояла среди роскошных гранитных памятников. "Это, наверное, самые знатные люди города?" - "Не совсем, мисс. Это просто бандиты". - "Но тогда почему они лежат рядом с героями и главными редакторами?"
Смешной вопрос. Ну разве не ясно почему? Потому что это Россия, а не Америка. Потому что нас, россиян, давно приучили жить по понятиям, а не по закону. Потому что под бандюками у нас и местная власть, и милиция, и суды, и законодатели. Лихие хлопцы, что покоятся под черным гранитом, у нас не просто знатные, а самые главные люди. Их и после смерти боятся - этот ухоженный мемориал на старом кладбище в городе называют "аллеей боевой славы".
А вот мы беседуем с ветераном местной журналистики, и он говорит, что редакторы газет вынуждены заниматься и бизнесом, и политикой. Американка опять в шоке: "Но как при этом сохранять независимость?" По ее представлениям, это совершенно невозможно. Американку изумляют упоминания о т.н. "договорах об информационном обслуживании", заключаемых местными газетами с предприятиями: газеты получают деньги за публикации положительных статей об этих предприятиях. "Но ведь так вы обманываете читателя, - опять негодует журналистка. - Читатель думает, что он получает объективную информацию, а ему тайно подсовывают рекламу".
Наивная...
Наконец, поздно вечером в гостиничном ресторане мы беседуем с преподавательницей местного отделения журналистики, муж которой, кстати, тоже редактор, был застрелен в своей квартире восемь лет назад, и моя американка опять выпадает в осадок, когда педагог начинает увлеченно рассказывать, как учит она студентов "тщательно работать над заказными статьями".
Вся наша вывернутая наизнанку жизнь в итоге оборачивается стрельбой.
Таким образом, уважаемый редактор, я сделал вывод, что нет никакого материала для написания статьи в "РГ". Журналистов, а также адвокатов, бизнесменов, милиционеров, менеджеров и просто людей у нас будут убивать и дальше. Дело это обычное, рутинное, для читателя малоинтересное. Их (нас) будут убивать до тех пор, пока сама власть не избавится от криминала в своей среде. У нас борьба с преступностью имитируется, а не ведется. У нас в сознании давно и прочно утвердили мысль, что так и должно быть.
Впрочем, все это вещи хорошо известные и говорить о них банально.
Зачем ломиться в открытые двери?
Фото: использован кадр с сайта Вести.ру