Свернув с трассы перед Малоязом, минуем деревню Лаклы и останавливаемся в небольшом распадке. В самой низине отражает посеревшее октябрьское небо непривычное для нынешней засушливой осени зеркало раздавшегося ручья. Вдоль него — почерневшие березы.
— Вот это и есть типичная резервация бобров, — комментирует увиденное нами руководитель местной межрайонной государственной инспекции по охране животного мира Ильдар Якупов. — Если бы не они, воды бы здесь не было. Зверьки поддерживают ее уровень с помощью сооружаемых плотин. Поэтому лес и вымок. Он служит для бобров многолетним запасом кормовой базы и строительным материалом одновременно.Вся эта лапотворная ирригационная система тянется на несколько сот метров. Периодически встречаются поваленные стволы деревьев, причем довольно толстые, сваленные с бобриным умом — аккурат в воду. Знаменитые хатки видны издалека — малыми курганами возвышаются они над травяным болотным сухостоем. Каждая такая «многоквартирка» представлена одним семейством, в котором число взрослых детенышей доходит порой до восьми голов.
Ильдар Ильясович — егерь со стажем. Ружье начал держать в руках, можно сказать, раньше, чем научился ходить. Под его надзором пять районов. Все лесные закоулки знает как свои пять пальцев. А значит, знает, где и кто из зверья да дичи водится. Поселения бобров — не исключение. Хотя знакомство это произошло не так уж и давно.
— Раньше я их в глаза не видел. А теперь только в Салаватском районе, по моим данным, насчитывается свыше трехсот зверьков.
Радость охотоведа понять можно. Испокон веков эти грызуны относились к промысловому виду. Длина зверька достигает одного метра. Шубы и шапки из него всегда были в цене. Любил щеголять в таких нарядах, в частности, Федор Шаляпин. Слепая дань моде, замешанная на суровом российском климате, обернулась, однако, почти полным истреблением бобров на территории всей страны. Произошло это, кстати, уже в начале прошлого века. В Башкортостане хвостатых строителей окончательно извели в послевоенные пятидесятые годы. О них забыли вплоть до восьмидесятых. Именно тогда инициативная группа охотоведов завезла в республику около пяти десятков бобров.
Часть их выпустили под Уфой, в Демском заказнике. Кто бы мог тогда подумать, что к 2000 году зверьки расселятся по всей республике. Сегодня их можно встретить там, где, казалось бы, бобров быть не должно — в Стерлитамакском, Федоровском, Зилаирском районах. Как утверждают в Минлесхозе, численность грызунов достигла уже 10000 голов. В связи с чем нынче разрешена добыча 150 бобров. Хотя кое-кто из специалистов считает, что эту цифру следует увеличить как минимум втрое. Дело в том, что уже наблюдается борьба особей за границы владений.
Это говорит о том, что в ряде случаев бобру уже не хватает кормовой базы. И если своевременно не принять мер к регулированию численности зверька, он может подвергнуться многочисленным заболеваниям.
Возникает вполне резонный вопрос: а с чего это бобра так много стало? Вспомним, как и за счет чего пополняли закрома Родины зерном каких-то пятнадцать лет назад. Распахивали поля под самое крыльцо селянина, под самую речку, бухали в эту целину тонны химикатов, нисколько не думая об отдаче земли, о научном подходе к вопросам агрономии. Сколько звезд и орденов сыпалось из кремлевского рога изобилия на лацканы пиджаков «мудрых» руководителей и бойцов аграрного фронта. Сколько знамен переходящих шилось. А рак в наших речках пропадал. А тетерев дох. И стерлядь куда-то ушла.
В девяностых тысячи гектаров пашни в Башкортостане передали под пастбища. Как без традиционного «загашника» планы по хлебосдаче выполнять? Время лишний раз подтвердило простую истину: дело не в количестве, а в качестве. И нынешний год не исключение — собрали зерна столько, сколько прежде никому в обкоме и не снилось.
Есть еще один фактор, повлиявший на стремительное расселение бобра. Врагов у него практически нет. Потому что никто — ни волк, ни медведь не способны взять грызуна. Опасность для него исходит главным образом от человека. Но поскольку добыть бобра не так-то просто, требуется терпение, то современные охотники не обременяют себя многодневными засидками в оврагах. В общем, республика стала для бобра настоящим раем.
— Вдвойне приятно то, — заключает Ильдар Якупов, — что практически одновременно с бобром вернулись в наши водоемы раки, стерлядь, форель. Значит, мы, люди, поумнели…. А бобры, повторимся, это оценили.