О создании реабилитационных центров для бомжей сегодня с удовольствием рассуждают чиновники, получающие хорошую зарплату за красивые социальные программы. Теоретики от госслужбы, вдруг ставшие знатоками жизни уличного бродяги, одним росчерком пера планируют гнездовья бездомных с роскошными перспективами трудотерапии там, где и самим местным жителям невероятно сложно найти работу.
Юрий Потапенко мог бы стать незаменимым консультантом при создании таких официальных реабилитационных центров, но чиновники в его услугах не нуждаются. Поэтому он уже почти четыре года по доброй воле занимается трудоустройством бродяг. И они ему доверяют больше, чем десяткам чиновников, вместе взятых. Ну где еще можно увидеть начальника с руками, богато украшенными наколками?
В 31 год Потапенко остался без собственной квартиры в Новокузнецке, когда в очередной раз мотал срок. Его родители умерли, в то время как Юрий и его родной брат в очередной раз подсели, и через полгода пустовавшее жилье перешло в городскую собственность. Большое количество нынешних бомжей, опустившихся на дно колодцев, теплотрасс и жизни в целом, - граждане из этой категории. У Юрия есть существенное отличие от них, сделавшее его начальником: он противник выпивки и наркотиков. Трезвого образа жизни требует и от своих подопечных.
Потапенко изрядно поколесил по России, в Москве ему довелось пообщаться с правозащитниками, и после этого общения возникла мысль курировать только что освободившихся зэков.
Подивившись тому, как удачно бывший заключенный трудоустраивает бродяг, английские правозащитники взялись выделить ему несколько тысяч долларов в виде гранта на создание в Екатеринбурге реабилитационного центра для бомжей-бывших зэков. Иностранцы уже три месяца оплачивают разговоры Юрия по мобильнику.
Потапенко успешно ведет переговоры с руководством солидных предприятий и фирм - потенциальными работодателями. Они почему-то не отфутболивают его, хотя, казалось бы, чего там расшаркиваться с человеком, проведшим большую часть жизни в местах не столь отдаленных. Сам же Потапенко объясняет это тем, что обладает гипнотически пронзительным взглядом удава.
Бомжей Юрий рекрутирует просто: подходит на улице к опустившимся мужикам, собирающим банки из-под пива, и спрашивает: "Заработать хочешь?" Если не понимают, говорит по-другому: "Ну, поесть хочешь?" Как правило, все потом соглашаются и заработать.
По договоренности с руководством здешней колонии Потапенко забирает к себе бывших заключенных и по соглашению с какой-либо фирмой везет их на тот участок работы, который им подходит, гарантируя при этом, что обид не будет.
И впрямь, нет обид, получают они 5-7 тысяч рублей в месяц, а есть и такие, кто зарабатывает до 10. К официальной зарплате, полученной на предприятии, Потапенко доплачивает из своего фонда. Для старта в новую жизнь и реабилитации этого вполне достаточно.
Потапенко охотно демонстрирует всю свою финансовую отчетность за предыдущие месяцы: где и сколько им выдано денег, подписи в ведомостях трудившихся на стройках бродяг. Все бумаги, каждый документик хранит на всякий случай. Ничего криминального тут нет. Но Потапенко рвется легализоваться и платить налоги, как и всякая честная фирма. Ему нужны свой счет, помещение, юридический адрес.
Если помогут англичане, его центр по трудоустройству официально откроется в следующем году. В городе есть несколько предприятий, сотрудничающих с Потапенко, но афишировать они это не хотят. Потому как существует еще и официальный Центр занятости населения, у которого свои планы, финансовые объемы и профессиональные амбиции, а тут под боком - слишком активная самодеятельность Потапенко.
За четыре года через его фирму прошло более тысячи бездомных, сейчас под его опекой - 28 человек. С адаптированными к свободной жизни он продолжает поддерживать связь: многие из них вернулись в свои семьи или создали новые.
Для планов самодеятельного трудоустроителя уже недостаточно тех коек, которые предоставляет его работникам городской Дом ночного пребывания на сорок пять койкомест. В нем, кстати, после отсидки частенько ночевал и сам Юрий. Теперь он размещает вновь прибывающих опять-таки по договоренности с руководством предприятий рядом с местом работы, в вагончиках-теплушках, где "есть и чайник, и телевизор". Ежедневно Потапенко с утра до вечера мотается по объектам, где работают подопечные, ведь малейшая оплошность, нарушение дисциплины или незначительный конфликт могут поставить под вопрос дело его жизни.
Потапенко каждую неделю передает в колонию по 500 рублей в помощь на оформление паспортов неимущим зэкам.
У него самого нет екатеринбургской прописки, регистрации, поэтому де-юре нет работы, нет страхового пенсионного полиса, медицинской страховки. Живет он в железнодорожном общежитии вместе с женой, мастером производственного обучения одного из профучилищ Екатеринбурга. Они состоят в гражданском браке. Для того чтобы им зарегистрироваться, как положено, подруге Юрия необходимо съездить за документами на свою родину в Коми. На днях в их комнату на третьем этаже зашли люди в штатском, представились сотрудниками городского УВД и потребовали у Потапенко документы на право проживания в общежитии, регистрацию брака. Их не было, и Юрия выставили на улицу. На втором этаже общаги живет целое поселение китайцев, торгующих на местных рынках. Рядом с ними постоянно находятся милиционеры, видимо, вопросы с регистрацией жителей Поднебесной как-то утряслись.
А у Потапенко сейчас единственная охранная грамота - паспорт, выданный Железнодорожным РУВД Екатеринбурга. Юрий добыл его себе через Конституционный суд РФ. По-другому у бывшего зэка не получилось, пришлось отстаивать свои права на гражданство, писать письма во многие инстанции. Вспоминая свою борьбу за паспорт, Потапенко каждую неделю передает попечительскому совету екатеринбургской колонии номер 2 по 500 рублей в виде гуманитарной помощи на оформление паспортов неимущим зэкам, чтобы у них поменьше было проблем после освобождения.
Когда его гражданская жена Марина была на третьем месяце беременности, они сполна хлебнули горюшка: в больнице у нее стали требовать медицинский полис. И без того скудный семейный бюджет стал опустошаться выплатами за анализы, исследования. Марине говорили:"Чего же ты рожать собралась, если денег собрать не можешь?" Юрий от имени Марины написал письмо в Москву Галине Кареловой. Та ответила. И, видимо, копия письма попала и в екатеринбургский горздрав, поскольку к Марине начало меняться отношение. Но опоздали: бесконечные стрессы, усмешки и выговоры врачей за неумение собрать деньги - у Марины случился выкидыш.
Сейчас Юрий Потапенко стал известной личностью, его снимают местные и московские телевизионщики. Как бы ни морщились чиновники и милиционеры при виде наколок Юрия, его организаторский талант достоин зависти. И общество от его инициативы только выигрывает.